Жар-птица

– Почем знаешь, кто я? – поразился Добромир.

– По крови твоей, по крови. Ты как раз к обеду. Разделишь со мной трапезу. Идем, а то скучно мне тут одному. Цербуша, иди, погуляй во дворе, только коня не трогай, он – не твоя забава.

Цербуша – громадина трехголовая метров пяти в холке – радостно поскакала во двор, повизгивая так, что горы дрожали.

Глава седьмая, в которой чудища мудростью своею делятся

Привел Кащеятус Добромира в другой зал.

Высокие окна в нем открывали вид на горную реку, что шустро бежала по склону, а черные птицы на камнях рядом с ней чинно чистили перья, раздували пушистые грудки и показывали ало-красный пух.

– Не удивляйся, что никогда не видел таких птиц, – сказал Кащеятус, проходя к столу. – И в легендах ты о таких не слыхал. Это мои птицы, личные.

Он сел за круглый стол, укрытый черной скатертью, без вышивки, и указал Добромиру на одно из двух свободных мест.

Стол накрыт был на троих и, подойдя к нему, Добромир поморщился, опасаясь средь еды увидеть какую-нибудь гадость колдовскую, но пахло от стола привычной медовухой. Занял Добромир место и растерянно осмотрелся. Негоже ведь за еду с грязными руками приниматься.

Кащеятус усмехнулся, поднял подле себя с маленького блюда крышку, а там полотно мокрое, свернутое лежит, взял он его и руки свои вытер, с интересом за гостем наблюдая.

Хмыкнул Добромир, тоже крышку поднял. У него такое же лежит, пожал он плечами, взял его, развернул, а оно само давай руку отчищать, словно без перчаток Добромир по лесу в бурю ехал, а не в зимнюю пору. До перстня на пальце дошла тряпица, тронула его и вспыхнула алым пламенем, да осыпалась пеплом.

Хмыкнул Кащеятус да спрашивает:

– Как тебе с перстнем силы живется?

– Ох, простите, – спешно сказал Добромир, снял его и ахнул.

Мир весь словно краски лишился, поблек в одночасье. Зал был тот же, даже владыка Кащеятус не изменился, а только было все вокруг каким-то другим.

– Он мне не нужен более. Он уже твой, – улыбаясь, сказал Кащеятус и открыл другое блюдо. – Не видишь, камень цвет уже изменил.

Посмотрел Добромир на перстень и не узнал его. По серебру шли золотые узоры, на пламя похожие, а в центре сиял алый камень.

– Быть не может, – не поверил он своим глазам.

– Почему не может? – удивился Кащеятус, манерно рыбу разрезая. – Ты маг и силой своей его заполнил. Пока вреда моим причинять не будешь, будут они признавать тебя и пропускать, а коль обидишь кого…

– Да какой же я маг? – поразился Добромир. – Я царев сын – тут ты прав, колдун, но магом я никогда не был, да и всю дорогу погань твоя мне покою не давала. Если это так она гостей твоих не тревожит…