Нет сигнала

– Мне нужно топливо для разгона! – отвечал Норман, наливал себе еще, выпивал залпом, быстро одевал костюм простого смертного и исчезал дня на два, подцепив красивую девчонку в ближайшем баре. Потом возвращался и с самым серьезным видом брался за работу. Проверял каждую деталь в скаре, подключал приборы, выверял программы и охранял его от всех. Так же он сейчас изучал энергометр, подключал к нему свой планшет, что-то нажимал и хмурился.

– Что-то не так? – спросил Миша, видя его странное выражение лица – такое было только когда двигатель забарахлил во время гонки из-за столкновения с другим скаром.

– Ты уверен, что твой брат не врет? – осторожно спросил Норман.

– В каком смысле? – не понял Миша. – Зачем ему это?

– С энергометром все в полном порядке, только его снимали с пяти утра до десяти и почти сняли сегодня ближе к полудню.

– Снимали? – переспросил Миша, не веря своим ушам. – Что значит снимали? Может, все же… Может, с креплением что-то не так?

Норман призадумался и пошел изучать крепления, собрал все заново, застегнул энергометр в пустоте, расстегнул, частично разобрал корпус, собрал и отрицательно покачал головой, но Миша и сам видел, что никакой причины для сомнений быть не может: с креплением все в порядке, а главное – все сходилось. Если снять энергометр, питание отключится. Он сам делал так часть виражей. В полете проводил рукой по браслету, нажимал две кнопки, и энергометр отключался, а следом за ним и двигатель. Тогда он разворачивал крылья для планирования и переходил на управление через другой руль – чисто механический, в энергии не нуждающийся, – перестраивался в воздухе под возгласы публики, а потом резко застегивал браслет, и двигатель взвывал вновь. На гонках от такого обычно пользы не было, а вот на показательных выступлениях и в катаниях над океаном ради собственного удовольствия – это был его любимый финт, известный во всем мире.

Понимая его взгляд, злой и в то же время недоумевающий, Норман пожал плечами. Ему тоже было непонятно, зачем все это нужно, но, как техник, он был уверен в своем заключении.

Миша протянул ему карту жильца и попросил:

– Выведи мою капсулу и подожди меня внизу. Поедем в бар, выпьем. Надо еще подумать, где взять деньги на новый двигатель.

– Я договорился о встрече с одним из спонсоров на завтра, – тут же ответил Норман, забирая карту. – Так что пить сегодня нельзя.

– Тля, – лениво бросил Миша, но больше ничего говорить не стал. Спонсор – значит спонсор, а расставание с невестой и чудаковатое поведение брата, видимо свихнувшегося на почве собственного величия, – уже дело десятое.

Выпустив Нормана из квартиры, он зашел в гостиную и швырнул энергометр в пустое кресло.

– Заключение спеца, – объявил он строго, перебивая бормотание Артура. – Энергометр в полном порядке. Его сняли рано утром на несколько часов и ближе к полудню просто расстегнули.

Матвей испуганно уставился на него, Артур подскочил на месте, и только Миша остался хладнокровным:

– Или ты мне сейчас рассказываешь всю правду, или я просто ухожу! – потребовал он, скрестив руки на груди.

– Я…

Матвей запнулся, посмотрел на брата, затем на энергометр с черным потухшим экраном, на свою руку, бледную в том месте, где аппарат годами скрывал ее от солнца. Слов у него так и не нашлось.

– Это правда? – ошарашенно спросил Артур.

– Нет! – вскрикнул Матвей и вскочил на ноги, краснея от гнева. – Давайте, выметайтесь! Пошли вон отсюда! Оба!

Ему действительно хотелось остаться одному, выть от отчаяния и не оправдываться. Ему должны были поверить просто потому, что он не врал. Он ученый, уважаемый человек с головой на плечах, который не будет заниматься такими глупостями.

Так, видимо, думал он один.

– Матвей, – начал было Артур, но Миша схватил его за локоть и потащил к двери.

– Пошли отсюда, захочет – сам свяжется, – сказал он, обещая себе, что даже приезжать сюда не станет, пока Матвей не расскажет ему правду.

Брата он любил, хоть и не понимал, только считал, что честность важнее всего. Потому вытолкнул Артура за дверь, вышел сам и сделал вид, что не слышит грохота в квартире, будто его это не волновало.

***

Он зашел в кабинет, устало потирая висок, снял галстук, сел за стол и жестом подозвал робота-помощника. Белое бесполое существо с овалом вместо лица, облаченное при этом в строгий черный костюм, вручило ему папку с документами на подпись и отправилось варить кофе, без слов.

Он любил, когда не надо отдавать команды, улыбаться и вообще реагировать на мир. Он делал это слишком много и слишком часто, потому порою нуждался в отдыхе. Иначе лидеру корпорации Люкс просто не выжить, но, открыв папку, он сразу изменился в лице. Не отреагировать на такое было просто невозможно.

Приказ об увольнении Матвея Денисова заставил его не только удивиться, но даже испугаться. Быстро включив свою информационную панель, он открыл базу данных и стал изучать отчет своего зама по кадрам, хмурясь все больше после просмотра нового документа.

С одной стороны, все, что он видел, казалось ему каким-то бредом, с другой, не верить своим глазам, фотографиям и отчетам не было никаких причин. Кофе, вовремя поставленный на стол, помог совладать с собой, но подписывать бумаги он не спешил.

Нажав несколько кнопок на панели, он запустил звонок, желая услышать объяснения своего помощника.

Тот почти мгновенно появился на экране, вытирая пот волнения со лба. Такая реакция была нормальной. Глава, никому неизвестный, даже теперь невидимый ему на экране, слишком редко связывался, обходясь документами.

– Шеф, – начал помощник, запинаясь. – Вы по поводу Денисова, да? Я не мог вас ждать, это ведь очень важно и срочно. Мы и так прикрыли шумиху в сети.

– По порядку, – потребовал он без лишних слов и закрыл глаза, чтобы не видеть перепуганной суеты.

Его голос, измененный программой, звучал как хладнокровный баритон старика, выкурившего минуту назад трубку.

– Вы же видели отчет, да? – уточнил помощник дрогнувшим голосом.

«Взрослый зрелый человек, а так дергается только потому, что я могу его уволить», – подумал он, делая глоток кофе и не спеша с ответом.

Он не был высокомерен, просто устал так сильно, что говорить хотелось меньше всего.

Не дождавшись ответа, помощник все же заговорил, старательно пытаясь совладать с собой:

– Нам доподлинно известно, что накануне он пил под куполом с интеллектуальным агентом, высока вероятность, что продолжил это после. Где он был утром и что делал, мы не знаем, но разве это имеет значение? Отчет о работе его энергометра, полученный из центра контроля, однозначен. Разве мы можем оставить в штате человека, привлекающего к себе внимание мелким хулиганством?

– А мы можем просто уволить лидера проекта? – все же спросил он.

– Мы отправили к нему Дёмина, но тот вернулся без объяснений, – уже почти совсем уверенно говорил помощник. – Да, быть может, с официальным заявлением я поспешил, но мы не могли быть причастны к такому делу. Это страшно отразилось бы на будущем экспедиции. Вы же понимаете, не все выдерживают славу.

Он понимал, видел и не такое безумие. Ученые – люди замкнутые, одержимые. Они часто срываются и творят дикие вещи, только обычно им удается это скрыть, а здесь внимание к экспедиции и ее команде было так велико, что скандал обретал нешуточные масштабы.

– Его есть кем заменить? – спросил он, все обдумав.

– Да. Дёмину все известно. Он в составе, плюс все основные сотрудника были в проекте «Зеленый Титан» с самого начала. Они уверены, что смогут справиться и без него.

Он подумал, посмотрел на приказ и заключил:

– Пусть будет так.

Эта история ему, конечно, не нравилась, но, отключив связь, приказ он все же подписал просто потому, что не давал поблажек себе и другим их давать не собирался, особенно, если сам виновный не пытался ничего изменить.

Глава 6

До конца дня Матвей так и просидел на месте, пытаясь вспомнить весь вчерашний день и найти в нем прокол. Что-то, ведь, он упустил, если все это теперь происходило. Только мыслей у него не было, а острое чувство стыда не оставляло места для чего-то еще. Его смешали с такой грязью, что сам Матвей впервые пожалел, что демонтировал обычный душ. Ему действительно хотелось отмыться от этого дня. Просить о помощи было и вовсе неловко и даже страшно. От одной мысли, что ему придется показаться кому-то на глаза, хотелось провалиться сквозь землю. В какой-то момент он даже подумал оправдаться, сделать официальное заявление, а потом вспомнил, как ему не поверили даже брат с лучшим другом. Чего тогда ждать от всего мира?