Легенды Этриуса: Ужасно милый огр

– Она совсем меня не любит! Я ей давно сказал, чтобы она не работала у этого Джорджио, о котором ты хочешь, чтобы я забыл. У нас достаточно денег, чтобы она могла себе позволить спокойно дожидаться меня дома у окна.

– Не все же зависит от денег. Возможно, есть другие обстоятельства, влияющие на ее поведение. Ты кажется как-то говорил, что твоя мать и Флора не ладят между собой? Поговори с ними об этом.

– Они говорят, что все хорошо.

– Ну вероятно твоя жена избегает конфликтов. Ты кажется как-то говорил, что Флора раньше ругалась с тобой, а теперь молчит. Вспомни, что она тебе говорила.

– Она говорила, что моя мать ее ненавидит! Это бред! Вот настоящая мнительность. С чего бы ей ненавидеть Флорентину?

– Разве они при тебе не ругаются?

– Раньше ругались. Все началось сразу же после того, как умер мой отец.

– Значит, твоя жена боится сказать тебе то, что твоя мать ее ненавидит, а твоя мать за что-то ее действительно ненавидит. Что могло произойти после смерти твоего отца? Может, ты начал пить, и твоя мать винит Флору? – пытаясь разобраться в семейных проблемах друга, рассуждал Иннокентий.

– Я начал пить, потому что они начали ругаться и потому что Флора не хочет появляться дома! Скорее всего, жена мне изменяет, а моя мать об этом догадывается. У нее наверняка есть какие-то доказательства измен, – опустошив кружку пива, заявил Антонио.

– Перестань. Флора не такая, – засомневался Иннокентий.

– Такая, такая, Кент. Я даже начинаю догадываться с кем она мне изменяет, – настаивал приятель.

– С Джорджио? – предположил художник, тоже допив содержимое своей кружки.

– С ним, с ним, друг мой, – согласился Антонио.

– Не сходи с ума! Флорентина верная девушка. Она ни за что не предаст. Лучше бы я не говорил тебе про заказчика картины, – засомневался Кент.

– Нет, ты все правильно сделал. Предупрежден, значит вооружен. А теперь мне пора идти на скотобойню. Увидимся как обычно, – протянул ему руку Антонио.

– Смотри. Не делай глупостей. Все будет хорошо, – предупредил его приятель и пожал его руку.

Владелец скотобойни вылез из-за стола и поспешно вышел из трактира, а художник остался сидеть в раздумье на прежнем месте. После этого разговора на душе у Иннокентия остался неприятный осадок, какое-то чувство вины перед Флорентиной, но он понимал, что ни в чем перед ней ни виноват. Суть семейной проблемы Антонио в большей степени заключалась в его нежелании здраво смотреть на вещи, в его мнительности и пьянстве, в том, что он не желал вообще решать эту проблему, пустив ее на самотек. В данном случае, пьянство – это слабохарактерность, а мнительность – это его последствия. Иннокентий понимал, что для решения своей семейной проблемы, Антонио должен завязать гробить свое здоровье и душевно поговорить с Флорентиной обо всем, что не устраивает его и ее, но говорить мнительному и слабохарактерному владельцу скотобойни это не имело смысла. Во-первых, Иннокентий будет только рад расторжению любовных уз Флоры и Антонио, во-вторых упрямого неудачника-семьянина не переубедить, а в-третьих, друг художника должен наконец-то самостоятельно стать мужчиной, бросить пить и, хотя бы попытаться решить свою проблему.

Глава 4. Похищение

Циклоп надвигался на бедную пастушку. От страха Флорентина зажмурила глаза и, повалившись на спину, закрыла лицо руками. Она перестала кричать, в надежде, что это невиданное чудовище, ей почудилось, но когда она ощутила прикосновение его рук к своему телу, то начала брыкаться ногами и кричать вновь. Сопротивление и ор оказались неспособными остановить циклопа. Его пальцы скользнули по ребрам Флорентины, а через мгновение он нежно сдавил их руками и с легкостью оторвал девушку от земли. Она открыла глаза, что позволило ей полноценно ощутить свое перемещение на плечо циклопа. Удерживая на уровне могучей груди одной рукой Флорентину за бедра, чтобы не уронить пленницу, он понес ее в лес.

Нет, определенно, это двуногое и одноглазое чудовище разумно и если бы оно хотело просто сожрать пастушку, то непременно сделало бы это прямо на поляне, никуда не таская свою добычу, ведь поблизости бродили только испуганные овцы. Жаль, что оно не заинтересовано в том, чтобы поесть. Флорентина с радостью отдала бы ему несколько овец из стада, лишь бы оно ушло обратно в лес и не трогало ее. Все же с похитителем нужно было как-то попробовать договориться и выяснить, что ему понадобилось от жены владельца скотобойни, раз он разумен.

– Немедленно отпусти меня! Меня будут искать! – грозно возмутилась она, но вскоре поняла, что невиданное чудовище ее не отпустит, никого не боится и возможно, даже не умеет говорить. Чтобы в этом удостовериться окончательно, девушка перестала кричать и попыталась добиться своего силой. Флорентина упорно пыталась укусить чудовище за мышцы на спине, но у нее не получалось. Тогда она начала со всей силы колотить его кулаками куда попало, что в целом его не беспокоило. Однако, когда пленница порядком надоела циклопу своими выходками, он подхватил ее другой свободной рукой, немного встряхнул и недовольно рыкнул. У еще больше перепугавшейся Флорентины по спине пробежали мурашки, и она мгновенно передумала оказывать всяческое сопротивление и уж тем более сердить его. После этого жуткого рыка девушка начала сомневаться, что у нее есть шансы договориться с невиданным чудовищем, хотя он удерживал ее довольно нежно с самого начала и даже тогда, когда она упорно сопротивлялась.

Быстрыми и размашистыми шагами циклоп непреклонно удалялся все дальше от пастбища. Флорентину довольно сильно укачивало у него на плече, поэтому она даже не пыталась отслеживать маршрут, тем более после того как блеяние овец перестало быть слышным. Девушке было невероятно страшно, но к ее удивлению от циклопа исходила такая спокойная и приятная энергетика, что она совсем запуталась в своих догадках относительно того, кто ее загадочный похититель – кровожадный зверь, который хочет поглумиться над ней и съесть с костями, или добросердечный урод, невиновный в том, что природа наделила его такой пугающей внешностью.

Когда циклоп принес Флорентину на место своего привала, расположенного где-то в глуши леса, то аккуратно посадил ее спиной к одному из деревьев и привязал ее руки к стволу. Теперь девушка могла продышаться и осмотреться.

Рядом с пленницей располагался шалаш, добротно сложенный из рогулин, жердей, ветвей и лапника. В полуметре от ее вытянутых ног находилось кострище, обложенное камнями, каждый из которых был размером с кулак. За ним на небольшом расстоянии от него, таком, чтоб было удобно пройти мимо и не обжечься, если будет гореть огонь, стоят стол, определенно служивший циклопу местом для разделки туш, и представлявший из себя ни что иное как широкую доску, стоящую на трех выкорчеванных пнях. В подтверждение этому на нем лежали мелкие ошметки мяса, над ними вились мухи, а в лиственницу, ближайшую к этому столу и возвышавшуюся над всем этим привалом, был воткнут старый орочий топор, покрытый запекшейся кровью. Здесь же между деревьями на натянутой веревке сушились грибы и пучки трав, а внизу на земле имелась небольшая поленница. Видя все это и совершенно не представляя, что будет происходить дальше, Флорентина перепугалась до того, что ее тело охватила дрожь.

– Что ты от меня хочешь? Скажи мне, не мучай меня! – не выдержав, воскликнула девушка, подняв глаза на своего похитителя, неторопливо занимавшегося разведением костра и не обращавшего на нее никакого внимания.

Нужно было что-то делать, но в голове пленницы путалось много разных мыслей, что она не могла найти какое-то определенное решение, которого ей следовало бы придерживаться. Она даже не знала, что от нее хочет этот загадочный похититель, но больше всего Флорентине очень не хотелось бы оказаться на этом жутком столе и быть изрубленной этим старым орочьим топором, поэтому молчать в данной ситуации было глупо.

– Раз уж ты собираешься меня съесть, то мы могли бы хоть немного поговорить перед этим. Уверена, что тебе тут не хватает общения, ведь так? Или ты не любишь говорить с теми, кого ешь? Ты меня хотя бы понимаешь? Скажи мне хоть что-нибудь, не молчи! Я не хочу умирать! Не ешь меня, пожалуйста, ведь я тебе могу не понравиться на вкус, а вернуть меня к жизни будет уже нельзя. В лесу много диких зверей, лучше есть их. Поймать какого-нибудь кабана, конечно, труднее, чем меня, но он точно вкуснее и сочнее. Хотя, что я тебе говорю! Ты наверняка уже перепробовал в лесу всю живность и решил привнести новизны в свой рацион, однако нужно хорошо подумать прежде чем есть подобных себе. Это очень неправильно, – Флорентина понимала, что ее болтовня способна еще больше рассердить и вызвать аппетит у похитителя, но она также могла вызвать и отвращение к себе, в любом случае молчание стало бы для девушки еще большей невыносимой пыткой. Однако циклоп, которого явно начала раздражать эта болтушка, подошел к ней и присел возле нее на колено. В руках у него была тряпка, быстрыми движениями его руки превращавшаяся в кляп.

– О нет, только не это! Я буду молчать! Прости, прости, – взмолилась Флорентина. Циклоп ненадолго задумался, умиротворенно посмотрел ей в глаза, бросил тряпку к ее ногам и продолжил заниматься своими делами.

Сложив из палочек и веточек пирамиду, подсунул под них бересту и охапку соломы, затем взял со стола специальную дощечку, наполненную трутом, небольшой лук и стержень для розжига костра, при помощи которых незамысловатыми действиями разжег костер. Он не проделал ничего особенно, что не произвело бы никакого впечатления на обычного охотника и даже на любого шкодливого мальчишку, но Флорентина восхищенно вздохнула, никогда прежде не видевшая подобных чудес. Как говорится, дело мастера боится. Циклоп тоже обратил внимание на восторженную реакцию девушки и улыбнулся уголком рта. Он поднялся с колен, подошел к шалашу, снял с сучка бурдюк с водой, жадно припал к нему, после чего повесил обратно, вдоволь напившись.

– Нельзя ли и мне попить? – рискнула Флорентина и к ее величайшему удивлению циклоп без раздумий поднес ей кожаный сосуд с жидкостью, позволив пленнице утолить жажду, – Очень благодарна.

Похититель кивнул, статно выпрямился и вернул бурдюк на место, туда, где он висел все это время. Затем циклоп загадочно прошел вперед, чуть дальше стола и прислушался. С минуту он был неподвижен, потом обеспокоенно осмотрелся по сторонам, посмотрел на горящий костер, на Флорентину, привязанную к дереву, выругался и побежал в гущу леса. Недавно переборовшая свою дрожь девушка снова разволновалась. Она хотела окрикнуть циклопа, но сразу же осознала, что он ее не послушает. Веревки крепко удерживали руки Флорентины, поэтому ей оставалось только тихо дожидаться возвращения загадочного похитителя.

Глава 5. Скотобойня

Примерно к полудню Антонио успел покинуть пределы городка и вальяжно приближался к скотобойне. В течении всего маршрута он совершенно ни о чем не задумывался, пренебрежительно отнесшись к недавнему разговору со своим приятелем Иннокентием. Он считал, что касаемо отношений с женой правота на его стороне, а сама не внушающая доверия пастушка и ее заступник-художник заблуждаются. Если Антонио решил, что жена не должна работать, а ее главная задача – слушаться мужа и сидеть дома, дожидаясь его у окна, то так и должно быть, Иннокентий, в свою очередь, несмотря на то, что он обладает тонким чутьем, даже не состоит ни с кем в любовных отношениях, поэтому не имеет права давать советы тому, кто женат. Стоило бы только ознакомиться с жизненной позицией Антонио, как сразу же возникал вопрос: да что о себе возомнил этот жалкий владелец скотобойни, разве он имеет право так ограничивать свободу своей жены, не считаясь с ее мнением? Вообще то если основательно разобраться в том, насколько влиятелен в городке Антонио, то его поведение и амбиции будут понятны любому, а вопрос отпадет сам собой. Чтобы понять тщеславного и самовлюбленного Антонио достаточно просто разобраться в том, чем же на самом деле занимаются на скотобойне, одно название которой так пугает Флорентину.

Владение мужа пастушки снаружи выглядит как большое одноэтажное здание, но не все так просто как кажется. Это действительно зловещее место, побывавшему в котором может действительно перехотеться есть мясо, поэтому там способны работать только невозмутимые и не боящиеся крови жители Гилбадна. Во избежание несчастных случаев слабохарактерных и нездоровых горожан Антонио просто не имеет права трудоустраивать. В целом у него в подчинении около дюжины работников.

Итак, на скотобойню поставляют крупный и мелкий рогатый скот, свиней, лошадей, кроликов и птиц в живом виде. Здесь они будут так же содержаться в загонах, но только на время осмотра ветеринаром. Дальше здоровых животных, а именно всех кроме птиц, отправляют в узкий коридор, где их тщательно моют и оглушают молотом. Пока они пребывают в бессознательном состоянии их подвешивают за связанные задние ноги на крюки и спускают на верхний подвальный ярус, где высота потолков гораздо ниже, чем в так называемой основной части здания. Здесь работают мясники, а не разнорабочие. Полыми ножами они вскрывают вены и артерии в области шеи с целью обескровливания животных с одновременным их закалыванием. Этот процесс происходит очень быстро, буквально за секунды кровь выливается из туш, после чего их двигают на конвейере с крюками дальше, где мясники сдирают шкуры и извлекают внутренности с омертвленных животных, которые снова проходят ветеринарный контроль. Дальше происходит распиливание туш пополам вдоль позвоночника, а завершающим этапом убоя является сухая и мокрая зачистка от загрязнений. На этом работа мясников заканчивается и разнорабочие уносят полутуши ниже в морозильный ярус, который является самой интересной частью скотобойни. Дело в том, что стены и пол в ней обложены ледяными блоками, поставляемыми с севера краглами, что приводит к образованию низкой температуры, которая сохраняется длительное время. Рабочие преспокойно заходят с факелами в морозильный ярус, зная, что им совершенно не о чем переживать, и подвешивают на крюки готовые полутуши, которые быстро покрываются ледяной коркой. Что касается птицы, то с ней проделывают практически тоже самое, только туши сразу же поставляют на рынок в продажу, а все что остается отправляют на лодках в Бардрен, при необходимости обрабатывая солью и специями, чтоб не допустить просрочки товара.

Однако забой скота и продажа мяса – это всего лишь основная деятельность скотобойни. Поначалу, когда только она начала функционировать, вырученных денег хватало только для того, чтобы выплачивать заработные платы ее работникам, но предприимчивый отец Антонио в скором времени придумал способ значительного повышения прибыли на его скромном предприятии. Помимо того, что шкуры продавались скорнякам, которые занимались пошивом обуви и одежды, на верхнем подвальном ярусе был размещен и отгорожен колбасный участок, где мясники занимались изготовлением мясной продукции. Выражаясь современным человеческим языком, отец Антонио создал на Этриусе первый небольшой мясокомбинат, который впоследствии был усовершенствован его сыном! Теперь, когда у молодого владельца появилась в распоряжении печь и коптильня, на скотобойне начали изготовлять несколько сортов колбасы, ветчину, буженину и прочие вкусности, которые сразу же сбывались торговцам, а они в свою очередь распродавали эти продукты питания на городском рынке. Жителям Ларгиндии сразу же пришлось по нраву такое новшество, и денежки потекли к Антонио рекой. Его предприимчивости тоже следовало отдать должное, так как он не только не загубил начатое его отцом дело, но и расширил ассортимент мясной продукции, выпускаемой на его скотобойне.

Таким образом выясняется, что Антонио очень влиятельный житель Гилбадна, сотрудничающий с мэром города, торговцами, краглами-поставщиками снега, владельцами ферм и конюшен. Не трудно догадаться, что деньги в этих кругах вращаются не малые! Конечно, его высокое положение не является основанием для того, чтобы понукать женой, но во всяком случае объясняет почему Антонио так тщеславен и самовлюблен, ведь его никто не принимал на работу владельцем скотобойни и никому не ведомо наверняка можно ли ему там появляться по состоянию здоровья, особенно в морозильном ярусе. Возможно, у него уже длительное время проявляются расстройства нервной системы, от которых ему будет весьма затруднительно избавиться самостоятельно, даже если он поймет их наличие, если не бросит пить. Любой компетентный врач, переговорив с Антонио с глазу на глаз, признал бы в нем своего пациента, ведь у владельца скотобойни просматриваются как минимум три симптома расстройства нервной системы – мрачные навязчивые мысли, раздражительность и неспособность сосредоточиться на своих проблемах.

Однако, как только Антонио открыл дверь и вошел в свой кабинет, он первым делом направился к шкафу и достал из него запечатанную бутылку вина. Не утруждая себя излишними переливаниями терпкого напитка, он принялся пить его из горлышка, даже не обратив внимания на запылившиеся на полке бокалы. Когда настроение Антонио улучшилось благодаря способности алкоголя делать мир лучше для определенного круга лиц, в число которых входил и владелец скотобойни, он решил пройтись по своим владениям и с бутылкой вина он не собирался расставаться. Его совершенно не беспокоило как воспримут такое бесцеремонное поведение от своего работодателя работники, ведь в целом он не собирался делать ничего плохого, тем более у предусмотрительного Антонио имелись меры предосторожности – заместитель, который в случае отсутствия владельца скотобойни выполняет его обязанности за небольшую доплату. А кто осмелится сказать, что начальник в пьяном виде прогуливается по этажам и отлынивает от работы? Дураков нет, ведь никто не хочет получить от ворот поворот, а потом так же с бутылкой сидеть в кабаке и жаловаться на то, что его уволили за пьяные выходки на работе, хотя он никогда бы себе не позволил ничего подобного.

– Как наши дела, Сантьяго? – проходя мимо куда-то спешащего заместителя, поинтересовался Антонио, но быстро поправил себя, – Точнее, мои!

– Все в порядке! Отдыхайте, я потом вам обо всем предоставлю отчет, – ответил тот, на мгновение остановившись, чтобы поприветствовать начальника, и поспешил по делам.

Антонио понравился такой ответ, он засмеялся, но тут же заметил молоденькую девушку, которая работала ветеринаром и осматривала овцу, и изменился в лице. Он стал очень серьезен, а после глотка вина на его лице появилась коварная ухмылка. Было трудно определиться, чего ему хочется больше – пригласить домой ветеринара, чтобы она осмотрела его жену, или пригласить ветеринара в свой кабинет и осмотреть сначала ее? Антонио посчитал что правильным было бы определиться в процессе разговора и решительно направился к специалисту по животным, увлеченно занятым своим делом, в отличии от занимающегося бездельем владельца скотобойни.

Глава 6. Нарушенное молчание

Ожидание неизвестности оказалось невыносимым. Поначалу размышления и страхи Флорентины досаждали ее самоконтролю словно обстрел из луков вражеским войском защитников крепости, но потом, чуть позже, началась настоящая осада со стуком тарана об ворота. Так клокотало в груди девушки бойкое сердце, что его биение играло в ее висках барабанами. Попытки порвать крепкую веревку не увенчались успехом, тогда Флорентина опираясь спиной о дерево, к которому была привязана, хорошо поработала онемевшими ногами и смогла встать на них. Она горделиво вскинула голову, чтобы убрать с лица растрепавшиеся длинные русые волосы и осмотрелась по сторонам. В тот же миг она увидела, как мимо нее пробегал скулящий волк. Морда его была в крови, и он прихрамывал на заднюю лапу. Пленница прижалась к дереву и замерла. Хищник заметил ее, но не рискнул приближаться к привалу циклопа. Девушке на мгновение показалось, что ее легким не хватает воздуха, когда она продышалась, открыв рот, то поняла, что ей просто нужно успокоиться. Она снова намеревалась сесть на землю, но когда вернулся загадочный похититель, приволочивший задранную волком овцу, то Флорентина с трудом сдержала свой гнев.

– Как ты смеешь? – сердито выпалила она и топнула ногой, – Лучше меня сожри!

Циклоп проигнорировал ее. Он спокойно взвалил на стол тушу, выдернул из лиственницы орочий топор и с одного удала срубил овечью голову. Она покатилась по земле прямо к Флорентине, и девушка, выругавшись, пнула ее ногой. Пасовка циклопа и его пленницы завершилась не очень удачно, так как своеобразный мяч улетел к поленнице и иронично там улегся – отрубленная овечья голова пристально смотрела на Флорентину.

– Убери ее с глаз моих долой! Что ты вообще делаешь, негодяй?! – рассвирепела пленница, призывая похитителя к ответу.

Циклоп стоял спиной к девушке и не реагировал на ее призывы, а по столу к его ногам несколькими струйками стекала алая кровь. После его ловких манипуляций с погибшим от зубов волка животным, которые наблюдала Флорентина, на землю повалились шкура и потроха. Дальше было еще менее приятное зрелище, когда похититель насаживал тушу на палку. Довольный проделанной работой, он повернулся лицом к девушке, и она увидела его обагренные кровью руки, но приглядевшись лучше не трудно было заметить след от укуса хищника на запястье циклопа. Из открытой раны сочилась его кровь, сливаясь с овечьей.

– О, боги! Ты ранен! – воскликнула Флорентина так, словно он не знал об этом.

С невозмутимым спокойствием ее похититель подошел к шалашу, приставил к нему насаженную на палку тушу и положил бурдюк так, чтобы из него вытекала вода. Помыв руки и допив ее остатки, он повесил пустой сосуд на сук и опустился на колени перед входом в шалаш, до пояса исчезнув в нем. Через некоторое время он выбрался из него и поднялся на ногу с уже забинтованной тряпкой рукой. В своей жизни девушка еще не видела серьезных ран, за исключением единичного случая, когда пьяный Антонио, ругаясь с ней, разбил оконное стекло кулаком и получил небольшое рассечение на кисти. Тогда было довольно-таки темно и пастушка не приглядывалась. Тогда муж не дал ей забинтовать рану, сделал это сам. Глупая выходка Антонио не шла ни в какое сравнение с поступком циклопа, ведь он отогнал от стада волка, хотя имел наглость забрать убитое им животное. Впрочем, овца послужила некой контрибуцией для него за проделанную работу и полученную рану.

– Может быть, ты наконец поговоришь со мной? Я уже поняла, что ты не собираешься убивать или насиловать меня! Ты сделал очень хороший поступок, что прогнал волков, но я ничего не понимаю. Объясни мне, что происходит? – обратилась к похитителю Флорентина, в то время как он неторопливо втыкал в сырую землю рогулины и водружал на них над костром тушу, – Я так сойду с ума! Разве ты этого хочешь? Может быть, тебя подослал Антонио или еще кто-то? Скажи, перед кем я виновата? Почему ты мучаешь меня? Ты немой?