Коридор

– А он может сразу заменить на мир «12», например, или это нужно поступательно двигаться, проходя «5», потом «7», потом «9»?

– В принципе, в принципе в любой мир человек может попасть, если отключится от своего. Здесь больше сложно отключиться от своего мира. Ну и, конечно, что ни странно, на это нужны деньги. Деньги в плане того, чтобы это реализовать. То есть в данный момент я, сейчас находясь в Нью-Йорке, я сейчас сам это делаю. То есть помимо того, что у меня есть своя степень, такая вот, развитости, выражусь так, да, там, степень осознанности, там, много процентов свободного внимания, и я все равно нахожусь в определенном социуме общества. То есть я все равно занимаю всегда какой-то вот… то есть фундамент под ногами у меня есть. У любого человека он есть, то есть такие люди, которые как раз свободны своим вниманием, как это еще называют, сущностями, люди, которое это делают, вроде в «коридоре», но они же все равно же должны же какой-то столб-то и поставить себе, понимаете? То есть вот есть люди, которые открытые, и я таких людей замечал: когда человек открытый ну просто, ну все, ну он экстрасенс, ну он космос просто, но он живет в полной жопе, то есть нищете. И я ему говорю: так это не твой мир! То есть ты можешь любой выбрать мир и в него попасть. То есть представьте: у него внимание уже свободно. То есть я ему просто говорю: «Замени элементы и все, и все сразу тебе это дастся. Тебе работу предложат, ты можешь быть на любой работе любого уровня, тебе зарплату в миллион будут платить…» То есть, есть такие люди, которые, они открытые всегда, осознанные и просто там как бы на них и оказывают, то есть помимо этого есть просто обложка. И они почему-то выбрали вот такой вот сценарий: жить в обложке нищеты. А есть люди-сущности такие вот, которые типа открытые, осознанные, которые могут выбрать самую материальную социальную крутую обложку, и быть в ней. И суть в том, что вот я открытый, и получается, что я могу сейчас спокойно снять квартиру где-нибудь в Бруклине супердешевую, страшную, старую, со старой мебелью и жить в ней, и все, я погружусь в эту частоту, и надену махровую рубашку, такую лохматую, в клетку, на последнюю пуговицу надену штаны, штанишки какие-то в клеточку – и все! То есть это сразу, эта частота… Меня начнут эти люди замечать, я начну сразу какую-то странную музыку в хайпе слушать, поставлю себе зачем-то проигрыватель, включу какие-то пластинки The Beatles, ну вот, и пропрусь поэтому. Буду по воскресеньям ходить по блошиным рынкам, ну вот, и покупать себе плащи Burberry по 50 баксов. Есть прям такой мир, да, и я сегодня в нем буду. Ну как: я могу попадать в любой мир, я сегодня специально с такими людьми бродил по этим всем местам. Ну вот, и вот как раз, как и оказалось, что секонд-хенды какие-то открыты, а вот именно вот эти огромные рынки, которые они их называют, не работают по воскресеньям. А есть мир вот другой. Вот я сейчас занял здесь определенную позицию в Нью-Йорке. То есть я специально выявлял, какие здесь есть вот эти частоты, то есть это те слои общества, выявил все эти районы и выявил тот, который самый крутой. И вот я в нем, но чтобы в нем быть, то есть я там, то есть там как: от того, что я выбрал вот это жилье себе, то там совсем другая мебель, то есть она не моего вкуса, совсем другая музыка. То есть я почему-то хочу слушать Moby, ну вот, внешний вид тоже совсем другой, то есть я сейчас меняю полностью имидж, ну вот, то есть я полностью подключаюсь, то есть… Там же как еще происходит: то есть если я отключаюсь от всего старого, то есть старой частоты, и подключаюсь благодаря элементам к новому, то есть элементы должны быть синими, допустим. Дом, район, квартира, то есть это уже эти сильные, и допустим, какой-нибудь еще человек. То все! То есть как бы меня сразу начнет тянуть на другую еду, другие мысли будут идти в голову, другое все будет. И вот сейчас так произошло, то есть с переездом в Нью-Йорк у меня совсем другое питание, совсем другой внешний вид, совсем другое окружение, общение с людьми – вообще все другое! То есть вот. Я это сделал. Но я остаюсь осознанным.

– Кстати, вот вопрос такой уточняющий: когда человек воспринимает какой-то контент, ну например, вот тот же фильм про Сержа Генсбура, влияет ли как-то на него, каким образом он его смотрит? То есть он его может посмотреть, скачав на торрентах «пиратку», он может пойти в какое-нибудь антикафе, где там ночной показ будет с этим фильмом.

– Стоп-стоп. Можно я кое-что скажу? Вот смотрите: это же как раз вот по поводу этого фильма. Что если как раз вот я могу отключить, допустим, внимание от всего, да, то есть это как раз как медитация пример. Могу свое внимание собрать в одну точку. То есть я могу отключиться сейчас от частоты, любой. Не важно, в «3» – м мире я сейчас нахожусь или в «102» – м – это просто как, знаете, как комната, перемещение. Ну вот. Красивый дорогой диван или просто вшивый и вонючий – ну не суть. И вот я сейчас включу фильм, и я этот фильм могу воспринимать или с частоты «3», или с частоты, допустим, «12». Но, если человек открытый, есть еще вот такой есть момент: если человек «без ума»… Человек «без ума», он может быть в любом, то есть в любом мире, скажем так. Ну вот. Это просто такое состояние, да, то есть там есть какие-то «но». И если я этот фильм включу, то я его буду воспринимать так, что я, давайте так… Если любой фильм я сейчас включу, любой, любого мира, то я могу, достаточно мне одного фильма, что бы я подключился к этой частоте. Достаточно или одного музыкального трека, или одного фильма, чтобы я подключился к этой частоте. То есть суть в том, что, допустим, там был эксперимент – если взять питерского одного достаточно известного человека, с которым я был знаком заочно. Я мог просто посмотреть на его фотографию, и если я смотрю на его фотографию, если я выйду на улицу, то, куда я захочу пойти, ходить, что делать, какие мысли будут появляться в голову, это все как у него. То есть как будто я становлюсь им. И я начинаю ходить по городу – ну я в центре жил – по городу, и я вижу его. Один раз, второй раз. То есть я подхожу в то время, по тем улицам, когда ходит… ну вот. Это, это уже слишком как бы, ну, не для, скажем так, не для общей аудитории, не для публики информация, но суть в том, что в принципе, в принципе, так можно найти любого человека или так можно ловить всех так же тех же преступников и так далее. Потому что если ты реально можешь уйти в медитативное состояние, то есть освободить свое внимание и настроиться на этого человека, то ты начинаешь прямо чувствовать и вести себя как он. Потому что его нет – он просто оболочка. Любой человек. Но он к чему-то подключен, и если к этому подключиться, ты начинаешь то же самое хотеть, думать, мыслить и так далее. Так, следовательно, одно из – но это тоже тема не сейчас – как раз это одно из, как люди вот расспрашивают меня по фотографии о всех людях. Я это уже давно не делал, вот, когда я недавно, это год там, это два назад, это возобновил, и люди обалдели… Я просто собирал компанию людей, мне показывали фотографию любого человека, и я рассказывал все о нем. А если это разбирать научно, то есть в этом нет ничего сверхъестественного, то есть это можно научиться, что это только тогда у меня получается, когда я не закрытый, а открытый. И я когда смотрю на эту фотографию, я прям начинаю чувствовать, как он. Вот если мне лезут пошлые мысли – значит пошляк. Если мне хочется врать, и я чуток боюсь – значит он такой. Если я начинаю на него смотреть, то есть я на него подключаюсь, то есть я буду смотреть сейчас на улицу, на людей, то все, на что мое внимание фокусируется, то я знаю, то есть я как будто его глазами смотрю. И получалось так, что когда я, допустим, был маленький, и я был фотографом, когда я фотографировал людей на улице, то есть ко мне записывались на съемку, я вот так шел и говорил: «О, там, а у тебя там, это болит, а у тебя, там, то болит. Ты об том подумал, а ты этого боишься. Ты, там, то…» И люди не понимали, как так. А я вот… вот так можно подключиться. Но это уже, как бы, это слишком, то есть надо все это лучше все ограничить. То есть точнее поделить на части. То есть тема частот – это так, да ведь, так, это миры. Мы можем обсуждать миры, слепки и так далее, но если мы хотим уже говорить про то, как человек устроен или как переключаться, то это уже внимание, это уже управление вниманием.

– А вот эта книга, над которой сейчас как раз идет работа, она вообще какой будет частоты? Можно понять заранее или нет?

– Она? Она, я бы сказал так, что она будет больше, наверное, частоты вашей. То как раз, о чем я недавно задумывался, что книга эта все равно, она будет не моей частоты, она будет вашей.

– Почему?

– Ну вы же делаете ее. Вашего мира, понимаете. Она будет вашего мира, а раз вы как-то связаны с моим личным помощником, получается, что вот как-то вот из его мира то есть.

– В общем, многогранная такая система получается…

– Но тут моей частоты не будет в книге.

– Ну так у вас и нет частоты. Вы же в «коридоре» постоянно, правильно?

– Ну и «коридора» этого не будет. В чем прикол, вы посмотрите: я могу сейчас взять, включить камеру, взять операторов и у доски или как-то там, идя по улицам Нью-Йорка, рассказывать какую-то тему. Почему я так не делаю? Не работает. То есть этому есть реальное объяснение, и это подтвердят какие-то любые… вот если мы сейчас гениальных людей в мире будем собирать, которые по-настоящему открытые творческие, они правда подтвердят это и скажут, что это не работает.

Что не работает? Видео будет мертвое. То есть это просто будет информация какая-то заученная, зачитанная с бумаг, что я возьму и что-то скажу, потому что мне сказали это сказать или я себе это записал, запланировал. То есть это будет запланированная съемка, и она будет неживая, она будет сразу… То есть это будет видеоролик частоты все равно какой-то социально-материальной, и будет донесена до таких людей… просто для людей, которым нужна картинка и информация. А если я хочу передать, чтобы люди чувствовали, чтобы они, слушая историю, погружались в нее, то она должна быть именно life, то есть получается, что я, если снимаю видео сам, сам не зная, что, то есть я же беру, включаю камеру, начинаю говорить-говорить-говорить – о! – об этом, и начинаю эту тему разворачивать и говорю. Но я когда ее говорю, я говорю не о том – я ее говорю внутренним своим вот этим голосом, голос свой вытаскиваю, и все это воспроизвожу. Но когда этот человек такой видеоролик смотрит – все, у него сразу отключается «ум», он входит в медитативное состояние, он сразу это все чувствует, как будто это пережил, и так же, следовательно, и мои книги. Почему они не отредактированы? Да мне редактировали все книги! И переводили все книги… На французский, на немецкий, на английский, ну первые пять книг, потому что я после этого еще написал. И книги все редактировали, исправляли ошибки, и все – и когда их читаешь, когда книга просто вот, без ошибок уже, с пунктуацией с этой, и так далее, то все, читаешь просто как какую-то информацию. А если где-то не такая сильная, какая-то не очень суперинформация, да, там конкретная про частоты, как что сделать, то вообще не интересно там, потому что человек не чувствует эти переживания, не испытывает эти эмоции. А когда человек читает с моими ошибками, это крадет его внимание, это как раз в этом-то и фишка. Потом эти все многоточия, отчего они следовательно, вот эта интонация, она передается через них. И человек, читая главу, все! То есть его засасывает, вот-вот оно! Уникальность-то книжки!

А то, что в книге сейчас будет сделано, да, она будет как официальная, чтобы, знаете вот, я скажу так: то, что мы сейчас с вами делаем, это проделывали очень многие люди. Люди, которые делают неформальную… вот если мы возьмем… есть такой исполнитель Yoav, он специально сделал клип Club Thing, трек написал, и клип сделал, где он в клубе такой ходит, и трек сделал более попсовый, чтобы его взяли в ротацию. И на телеканалы, чтобы о нем узнали, потому что его музыка, вся, которая остальная, она, ну, то есть чтобы они как раз узнали потом обо всей остальной музыке, которая более такая не попсовая, а как раз вот такая вот духовная. То есть другая, и такой способ применяют очень много людей, которые снимают какие-то сумасшедшие там сериалы, фильмы, возможно, какие-то книги и… нет конкретных там примеров по фамилии, которые потом понимают, что чтобы хотя бы вот как-нибудь в социуме о себе заявить, делают социальную такую материальную продукцию. Люди на этот продукт натыкаются, потом благодаря этому уже продукту доходит уже дальше, до другого из всего остального, вот, общества. Вот.

– Ну, то есть это некая точка контакта, первая, да. Чтобы не отпугнуть необычным форматом человека.

– В данный момент вы проводник для меня к людям. Вы будете соблюдать все правила этого социального материального мира, то есть чтобы коннект этот произошел.

– Если вернуться к основной теме. Вы уже два раза за сегодня разграничили тему частот и тему управления вниманием. Почему вы это делаете, если эти темы связаны друг с другом ну просто очевидно?

– Я просто считаю, что зачем мне говорить про внимание, когда мы обсуждаем частоты, когда я не рассказал, не успел еще рассказать о том, что это такое. Только поэтому.

– Хорошо. Что про частоты еще не сказали из прямо основного?

– Можно учесть… просто я перечислял какие-то элементы того, что такое старая частота и в чем ее проблема.

– Старая – это когда человек на частоте в Советском Союзе и это ему мешает жить, а сам он молодой при этом, правильно?

– Да, то есть это получается человек, который в первую очередь слушает русскую попсовую музыку, смотрит русские какие-то фильма, очень много старого. То есть это люди, которые отмечают праздники, это люди, которые помнят, вот, эту войну Вторую мировую и отмечают 23 февраля, то есть это все тоже старая частота. Показатель. Старая частота – это когда, если женщина, то это когда длинные ногти, накрашенные ногти, наращивают волосы, пользуются косметикой, те, кто носит платье, те, кто в каблуках по пляжу ходят, есть такие у нас люди. Это все старая частота. А это все мужчины, которые считают, что нужно быть бритым, толстым, здоровым, там, да, грубым. То есть это тоже старая частота. То есть старая частота – это золото, блистюшки всякие, кольца, серьги, кресты, цепи, это тоже старая частота, леопардовое там что-то, тоже одежда, тоже старая частота. Что еще старая частота? Старая частота – ну это которая у них, получается, из-за этих вещей, из-за того, что они общаются с такими людьми, чаще всего эти люди со старым поколением любят контактировать, то есть из-за этого у них ограничено мышление и у них вариантов заработка нету. То есть они слепы, они не понимают вообще, что 21-й век сейчас, и это люди, которые работают на работах за 20-30 тысяч рублей в офисе или где-то там, я не знаю, на заводе, и больше нет никаких вариантов. То есть вот у них как раз это ограниченное мышление, то есть это люди, у которых ограниченное мышление, они не понимают, что есть планета Земля, и они едут загорать в парк у себя. И плавать в озере, и никуда не выбираются. То есть – это люди, которые очень замкнутые, в своем каком-то мире своего какого-то маленького райончика, в котором они живут. Вот она, старая частота, это грубая еда, то есть это все борщи с пельменями, вот эта вся грубая еда – она на самом деле считается старыми частотами. То есть естественно, если я сейчас съем какие-то пельмени, на меня это плохо не повлияет. Я имею в виду, что если человека вытаскивать, а я таких вытаскиваю людей, то им это запрещается все. То есть я сейчас перечисляю то, что нужно в первую очередь человеку запретить, чтобы он как бы начал чувствовать что-то современное. То есть он должен слушать обязательно иностранную музыку, то есть что нужно, чтобы он попал на современную частоту, это как раз вот книга «Аврора». То есть я вот это все там перечисляю. Ну вот, старую частоту я перечислил.

– А что можно сказать по поводу того, какую частоту продвигает само общество? То есть мы уже видим постоянно, ну, например, рекламу определенных фильмов, которые там идут в кинотеатрах. И реклама эта имеет широкий охват. То есть много людей ее видят, и на кого-то это действует. Вот эти фильмы, которые простые из кинотеатров, обыкновенных в прокате, в широком, они…

– Стоп, перебью. Сразу добавлю: есть другой также момент. Есть момент такой, с чем я сталкивался, что есть допустим, музыкальный трек, который ну той частоты, а потом, когда вдруг он попадает в люди, в социум, в быт, он как будто меняет частоту элемента. То есть его как будто могут опошлить. То есть вот еще какой есть нюанс. И получается, что чтобы вообще понимать, какой частоты что, то это надо не элемент понимать, какой он частоты, да. То есть не фильм по частоте, а надо посмотреть, какой частоты люди смотрят этот фильм, и тогда ты понимаешь, какой он частоты. То есть надо посмотреть, чье внимание обратится на этот фильм – вот оно как. И это очень заметно. Потому что есть как раз вот мир вот этих как раз закомплексованных очень, материально-социальных людей, которые помешаны на том, как о них подумают люди, что о них скажут люди, они стараются быть лучше всех, такие материальные обычно людишки, питерские, московские, вот они, допустим, там для них сразу «Ла-Ла Лэнд» вышел – и им надо всем идти, это типа модно, они все об этом между собой говорят. А у меня сразу так: «говно». То есть ни в коем случае, если человек из мира говна сказал про этот фильм, то этот фильм говно. Я такие еще выводы делаю, то есть как познаю информацию. И получается дальше: человек берет там «Пятьдесят оттенков серого», и я такой «фу…». Если такой человек об этом говорит, то его фильм говно. Я сразу для себя такие выводы делаю. Ну вот. Дальше. Что сейчас еще было? Вот вышел сейчас какой-то трек популярный, больше всего у него там рейтинг, какой-то испанский, все слушают – тоже вот как бы это самая попса. И есть люди с попсы, социально-материальные – ну социум, вот у социума, он на все подвергается. То есть это то же самое, как, я не знаю, там, это больше, если по одежде судить, примеры приводить, это больше женщины, я не знаю. Появились какие-то там… И есть, допустим, низкая частота, типа модниц, есть женщины, которые носят зачем-то такие кроссовки, и типа такой каблук у этих кроссовок, это ужасно… Это очень низкая частота, то есть если я хочу загубить человека, вот как раз люди, которые разбились на самолете, они носили такую обувь. Это вот низкая частота. И вот помимо вот этой обуви, когда появились шапочки с ушками, такие какие-то были, с ушками типа, как у кота, все с козырьком черные носили, вот это тоже из этого измерения. То есть это прямо определенный вот такой мир. То есть, есть мир – такой, такой, такой. И, в принципе, если идти по городу, я могу прямо, я не знаю, хватать каждого человека и показывать на него пальцем, и рассказывать, куда он пойдет, в какие он ходит заведения, что он кушает, что слушает, кого он знает, и вот в Петербурге, допустим, когда я общался так с людьми, когда я бывал в компании, в другой такой общественной, и когда меня с кем-то знакомили, я беру и говорю: «А ты, наверное, вот этого знаешь, вот этого, вот этого». Он такой: «Да… Откуда ты знаешь?» А я все, я его вижу, ну он прям одет как они. Я беру и говорю: «Ты знаешь вот этих людей. Все. Ты, наверное, еще это ешь, это то, и вот то-то-то…». То есть это четко.

– Александр. Ну, тогда получается, что все, допустим, медиапродукты, имеющие бешеный охват, имеющие бешеную популярность, они автоматически получаются низкой частоты, потому что те люди, которые низкочастотные, их это захватывает. То есть по такой логике получается, там, The Beatles, Rolling Stones, они должны быть низкой частоты, потому что в свое время их слушали буквально все, и то есть те, которые, грубо говоря, сейчас пойдут на «50 оттенков серого».

– Не совсем… Не совсем. Вот я хороший пример вам сейчас приведу. То, что мы, наверное, как раз не учли, и обязательно нужно учесть. У меня есть такая заметка, глава, я написал, она очень была такая актуальная популярная, очень задела как раз всех людей, особенно все социально-материальные люди проперлись как раз, то есть закрытые как раз материальные люди, их это прямо задело. То есть они обратили через это на меня внимание, в моей духовной книжке. Это когда я перечислил, что есть допустим, от одного до девяти классов, как школа. То есть получается, этих измерений, частот, не важно – давайте не будем вдаваться в конкретику. И вот это с первого по девятый класс, это когда человек стремится стать супер-пупер крутым. То есть то, что сейчас есть, человек на троечку развит, на четверочку, на пятерочку. Вот девятый класс – это когда человек, у него на груди написано Dolce &Gabbana, когда у него Bentley, золотой унитаз, ну и все вот такое. И девушка двухметровая, с грудью как Змей-Горыныч. То есть вот это вот – это девятый класс, то есть это вот девятый уровень такой, до которого доходят люди, у которых уже до хрена бабла, но они вот такие вот все крутые. И все, кто ниже, все к этому стремятся, все люди на таких смотрят, типа, блин, вот хотят вот такими же стать. Но самое интересное… Все к этому идут, я через это проходил, у меня был золотой телефон Vertu, то есть все вот эти побрякухи золотые, золотые часы были, все модные вот эти шмотки, то есть все это клевое было, но а там, кто что купит. Но суть не в этом – там был вот этот выпендреж. Но самое интересное – когда ты это, ну, проходишь дальше, дальше же еще что-то есть! Но об этом уже никто не знает, потому что это уже так не проявляется. Почему видны эти девять классов? Потому что они четко выражаются социально-материальным каким-то вот таким положением, а дальше начинаются классы, которые не выражаются так, и люди, которые до девятого класса и по девятый включая, они не знают о том, что дальше, то есть они не видят круче людей. Но они есть – эти крутые люди. И вот есть 10, 11, 12 класс – это те люди, что я… могу идти по городу, допустим, я не знаю, ехать по городу, у меня сломается велосипед, ко мне подойдет мужик, починит его, извазюкается там и запачкает все свои руки, а он, там, – самый богатый человек вообще в России. То есть вот есть такие люди. И они вообще, они очень скромно выглядят, они как раз слушают совсем другую музыку, они совсем ведут другой образ жизни, их нигде нету ни в соцсетях, ни в тусовках, то есть, есть вот так… у них все по-другому, они прям отличаются, то есть они как будто, ну индивидуальны. То есть у них как будто… свои какие-то вот меры. И когда для меня это открытие произошло, произошло, я был в шоке. Ну и следовательно я сам туда и попал. То есть я не знаю, как вы меня видите, но вот люди, с которыми я общаюсь, а я общаюсь с разными мирами, специально посмотреть, как разные мира меня воспринимают. И когда я сейчас общался с человеком, который из Москвы, и такой, ну, высокого уровня материального, скажем так, в первую очередь, ну и не дурак, человек с образованием – этот человек, он сказал сразу, что, по мне видно, что я типа не простой и очень то есть индивидуальный. И видна эта самодостаточность, и что вот я очень сильно отличаюсь от людей. То есть они видит, что я круче всех этих выпендрежных, у кого там унитазы золотые на шее висят. То есть он это видит, но он не может объяснить, он не понимает в чем. Он видит, что я не так, как все, я не знаю, там, фотографируюсь. Да, то есть человек видел меня, там, в соц. сетях, он видит, что я не как все, там, не стараюсь, там, показать себя с какой-то хорошей стороны, да, что я как-то, не стесняюсь быть собой. Это очень сильно выделяется, и он видит, что: «Ни хрена себе, какой вот, наверное, пофигист с одной стороны». То есть он это чувствует, но не может объяснить, потому что это не его работа, да. Там это все изучать, объяснять. А люди, которые ниже этого человека… И реально вот, когда я начал недавно запускать рекламу и все, как на меня люди-то реагируют: «Бомж». Все думают, что я какой-то бомж, бродяга, какой-то пацан, то есть никто не понимает… Все же в меру своего развития видят? И получается, что все частоты видят по-своему, и получается, что все частоты, которыми кишит Интернет, они все думают, что я «лох». То есть никто не понимает, что я пипец какой серьезный дядя, они все думают, что я какой-то «лох-пацан». Все стебут: «Кто этот лохматый чувак?», «Да ему надо волосы постричь!», «Да че он несет???», «В какой-то футболке!». То есть они вообще ни хрена не впирают, что эта футболка, ну я не знаю, в сто раз дороже, чем чувак, который для них авторитет и ходит в костюме за тысячу рублей. То есть они этого вообще не понимают. То есть не понимают, что тот, кто сейчас, там я не знаю, в отеле Rixos в Сочи отдыхает, что это как бы полный отстой по сравнению с тем, что, как бы, взять и слетать в ту же Исландию. То есть они этого не понимают. Вот и все, вот это вот как раз вот это вот восприятие…

– Может такое быть, что существуют просто определенные частоты низкие, вот эти вот миры, и уровни соответственно измерения, на которых человек в принципе не хочет, чтобы его чему-то учили. Ну, то есть, есть же люди, которые говорят: «Да я все знаю, мне не надо ничего рассказывать, я…»?

– Это все частоты от одного до девяти.

– Да, то есть на них в любом случае не сработала бы реклама, например, ваших книг, просто потому, что никакая реклама книг бы не сработала. Вот такое может быть?

– Но самое интересное, это менталитет русских. То есть у всех, конечно, по-разному, но у русского менталитета, у всех людей… если я говорю о низких слоях общества, я имею в виду не тех, кто на троечку, а вообще. Даже те, кто во власти у нас сейчас в политике, они для меня низкий слой общества. Так вот, скажем так, вся Россия, ну вот, почти вся, 99 %, она очень глупая. То есть настолько, что, допустим, если мы возьмем сейчас пример, там, российского купного бизнес-блогера – он молодец. Но кто вокруг него крутится – я ему сочувствую. Потому что он в подобном некоем положении, как я, что ему скучно с этими людьми. То есть у него в принципе друзей нет. Даже те, кто есть он просто ну, как бы, это от безысходности. Потому что они настолько, вот эти все предприниматели, вообще предприниматели нашей страны, очень дикие и примитивные, они не хотят работать в паре, они всегда со всеми конкурируют. Им даешь совет, они из принципа сделают наоборот. Ну дикари, ну то есть у нас загнанные все люди, и да, получается так, что, видя меня, люди типа: «А кто он такой? А какого хрена мы тебя вообще будем слушать?» То есть у всех так, типа: «А почему он, – то есть у всех вызов, – почему он считает, что он знает больше, чем я». То есть вот так все. Типа: «Почему это он лучше меня». Все! Для них это вот так, для любого человека в стране. Вот это точно нужно в книжке писать, в каждой странице. У них это глюк, это очень большая ошибка, потому что, если сейчас взять… То есть вы знаете, что самое интересное? Для таких как раз государств, как Россия и еще подобных государств, другие страны специально для таких людей, для такого менталитета, когда создают какой-либо продукт, чаще всего, я не буду говорить, что это конкретно, придумывают истории. Ну берут и говорят: «Это было придумано, – ну возьмем сейчас, там, искусство какое-нибудь боевое там, – это шло из поколения в поколение, десять там веков, и там вот это Кунч Кун Хин передал это мастерство, и вот вам это делать, эту технику». И самое интересное, когда они слушают эту историю, наша вот эта страна, они все думают, что это уникально-круто. А если я беру и говорю, что это я хочу дать тебе эту методику… типа: «А кто ты такой?» То есть мне надо им тоже эту историю рассказать. Но я, конечно, не опущусь до такого, потому что это очень низко. Пусть лучше люди страдают и дальше гниют, там, в жопе своей, но это очень, ну, противно, что в стране такая, такой менталитет. И получается так, что люди не понимают, то есть у них просто автоматизм какой-то, просто комплекс. Они не понимают, что все люди – обычные, которые что-либо создали. Так почему теперь я не могу быть одним из таких же людей. То есть вот в чем прикол. Что сейчас им ни родители, ни учителя, ни мои друзья, ни враги, ни знакомые, ни посторонние люди – никто не во мне не поверит, что я стал великим писателем. У них уже сразу установка «ну такого быть не может», что они вообще с таким знакомы, что он кем-то станет. Ну это невозможно, да какого черта, кем ты, кто ты, ну, то есть все. Вот у людей такой вот загон: что ни они, ни я, никто не может стать каким-то. А если кто-то берет и говорит: «Да нет, я классный…» Да все, тебя убьют. Поэтому я сейчас не в России.

– То есть получается, что это может сработать и в локальном каком-то уровне, если один человек начинает пытаться…

– Я скажу так: что если эту аудиозапись, вот эти аудиозаписи сохранять, а потом вложить, вбухать миллионы и везде это пропиарить, то если это дойдет до публичных лиц… А сейчас как раз менталитет России на грани, это же сейчас происходит очень сумасшедший коллапс. Сейчас вот как это происходит. Что, я скажу так, что сначала один решится какой-то, который возьмет и все это подтвердит. Потому что люди, которые, ну… не все же дебилы в России, да? Есть очень хорошие люди, которые у нас, там, в первую очередь, искусству нашему и во всем… которые начнут это подтверждать. Пойдет какой-нибудь известный актер, скажет: «Да все правильно парень говорит». А после этого другой актер услышит, что тот сказал, и он осмелится. Потому что все боятся. Все загнаны вообще, трУсы. И тогда все! Начнется переворот. Ну как пример… То есть я сейчас объясняю о том, что сейчас это накипело. То есть то, о чем я сейчас говорю, это на самом деле, в этом нет ничего. То есть переживания, да там, в плане России, людей, восприятия меня. На самом деле с этим не только я сталкиваюсь. Это кошмар, то есть это так, что люди даже не готовы новое принять. То есть вот реально люди не готовы принять новое. Я когда-то офис хотел в Петербурге снять, один, второй, третий… Самые дорогие офисы смотрел! Самые крутые бизнес-центры! Мне отказывали, потому что у меня сомнительная деятельность… Да вы че, охренели чтоли? Я вам деньги принес! Я готов вам год вот оплатить! И вот люди готовы голодать, дальше шугаться и бояться, потому что я непонятный.

– Ну, то есть они боятся того, что они не могут объяснить сами себе, правильно?

– Ну, так просто люди почему-то в России не хотят развиваться. То есть они почему-то не готовы поднимать новое.

То есть они не верят в себя, что они могут что-то создать, придумать, они не верят в других, что могут что-то создать, придумать. А если кто-то пробует, то они сразу берут и говорят: «Все уже создано до тебя, лоха, типа». И все, и ломают изобретение. То есть ну почему-то Россия такая!.. И получается, что у людей такая реакция, что даже если что-то новое появляется, если это ни с чем-то связать, как-то не обосновать, не назвать, то народ не примет. И тоже этот момент, те, кто в теме, какие-то мировые, крутые люди, которые учитывают эти все менталитеты, они многие продукты, когда создают, они создают их имена, скажем так, они как-то их совмещают с чем-то. То есть они это с чем-то делают, с тем, что уже знают, и потом постепенно подготавливают к этому новому. То есть вот, я не знаю, как четко это происходит, потому что это должен быть конкретный пример. У меня его нет. Но суть в том, что это делают, то есть я уже эту тему поднимал, с людьми головастыми.

– Предлагаю вернуться сейчас к частотам, мы поговорили вот про старую частоту, поговорили про чистоту одиночества… Есть ли еще такие характерные, которые часто встречаются и явно прям проблемные прям архетипы прям частотные? По вашей практике.

– Старая частота, одинокая частота…

– Может быть, безденежная частота или частота болезней и плохого здоровья частота?

– А самое интересное, что вот эта частота, которая… то есть одна из причин, так одна причина, почему у людей нету денег, да, чтобы вы понимали, это частота старая, это старая частота. То есть проблема здоровья и денег – это старая частота. Старая частота – она лишает всего. То есть ты… ни новых идей, ничего не соображаешь, не понимаешь, сам этого не замечаешь. Очень узко мыслишь, очень узко все видишь, очень все узко. То есть обрел какого-то друга случайно в школе, вот с ним так и общаешься и не понимаешь, что ты можешь еще сто друзей найти, если захочешь. Ты не понимаешь, что они появляются по обстоятельствам, ты не понимаешь, что для того, чтобы появился друг, тебе нужно всего лишь пойти в какой-нибудь, там, я не знаю, на какие-нибудь курсы. Потому что так люди как раз все и пересекаются друг с другом. Допустим, вот в Америке самый учащенный случай, что они не так, что они просто, они на улице общаются каждый день со всеми. Прям вот, я не знаю, вот я выхожу вот, все со мной говорят, и я со всеми. Но это не происходит так, что мы начинаем там созваниваться и обмениваться контактами. Но вот люди знакомятся на свадьбах, вот что самое интересное. Когда происходит, допустим, в Америке свадьба, приходит очень много родственников, и очень по статистике очень много случаев, когда люди нашли себе как раз вторую половину или друга на свадьбе. А у нас в России тоже как бы это происходит. Когда мы обретаем-то всех? То есть когда мы начинаем обретать эти элементы социума. То есть частоты, в которую мы попадаем. Вот в школе, получается школа. Человек пошел, там, на танцы, на рисование, на карате, да, там, начал общаться во дворе, съездил в детский лагерь, там. Вот это все, человек за это время начинает, скажем так, обрастать окружением, которое потом держит его частоту до конца его дней. И самое интересное, что все люди, которые так почему-то все окружение это получили в те времена, они так с ним и остались. Я вот поражен тем, ну это конечно, ну что я с собой сравниваю… Но я заметил, что почти у большинства людей все друзья и знакомые есть, которые вот прямо с давних очень времен. А у меня такого нет, у меня всегда вот, прямо всегда я обновляю. Очень часто. То есть раз в 3 года примерно обновляю вообще все. То есть настолько, что я стираю все контакты, все меняю, номер себе телефона и исчезаю вообще от всех людей. И начинаю общаться с новыми людьми. Это очень полезно. То есть это тоже такое, одно, я бы сказал, это правило, то, что запишите себе, пожалуйста. Вам нужно будет потом помучить меня вопросами, тоже такая отдельная будет тема, просто правила, там, я не знаю, по которым я живу. Просто одно из правил такое, что вот так я живу, что нельзя, чтобы был автоматизм, ну, чтобы человек был более осознанный и трезвый. Ни в коем случае нельзя ни к чему привыкать. То есть это очень большая проблема, как раз, старой частоты. Это когда люди хотят стабильности. Это плохо, это когда человек хочет сесть на попу ровно, вот он живет здесь и все. И вот он не меняет это место, и вот у него появился друг – и все, он только с ним общается… Это плохо. То есть получается, взял свое внимание, сразу чем-то занял и не даешь возможности быть чему-то новому. А я всегда все это потом беру, выбрасываю и со свободным вниманием смотрю, что есть, какие есть миры, какие есть люди, пропускаю новых людей. Ну вот. Меняю жилье и все меняю.

– Вот опять мы перешли с тему частот на внимание, правильно.

– Ну можно сказать и так.

– Тогда такой вопрос: вот в России как много людей, по вашим наблюдениям, у которых вообще нет свободного внимания. Это, видимо, самая худшая ситуация, которая может быть?

– Давайте так: люди со свободным вниманием, давайте так, назовем их творческими. Это не значит, что они им занимаются. Ну просто свободный человек со свободным вниманием – это человек, у которого 10 % вот того, что он почему-то… Вот, знаете, вот все люди, даже на низкой частоте, на высокой частоте – они сейчас с кем-то или общались, или виделись, или переписывались, или, допустим, посмотрели фильм, как пример вот. Представили все частоты и представили, что все частоты так поделали. Ну есть такие личности, такой маленький процент этих людей, которые почему-то сейчас сидят в тишине, вот ты как будто они как не от мира сего, вроде они в том же быту, у них обычная работа, там, кто-то в садике преподаватель, кто-то еще, там, где-то в банке работает. Но этот человек почему-то сидит до 4 утра и листает как раз какие-нибудь, там, видеоролики про пирокинез, там про телекинез, там, кто-то, там, не знаю, читает какую-то книгу странную, которая вообще не от того, что она сейчас вышла, читает… Вот как раз жертвы моды, они даже не замечают, что начинают познавать какое-то слово только от того, что оно появилось, и они как роботы все общаются. А этот человек, он как будто вот от того, что у него как раз внимание свободное, он читает книгу, которая вообще, там, не популярная, не актуальная, но он почему-то ее решил прочесть. И вот такие люди со свободным вниманием – вот они есть. И этих людей называют творческими. Это человек, у которого свободные есть вот эти проценты внимания, и если этот человек, чтобы понимали, он чуть-чуть, скажем так, «без ума». То есть он живет в социуме, но его полностью социум не поглотил – то есть он не спит. И этот человек, у него могут быть сейчас семья и дети, да, то есть все у него есть, но он все равно чувствует себя неудовлетворенным, неполноценным. То есть его это в принципе ничего не интересует, его все это. Ему это неинтересно. То есть он работает, это понятно, просто потому что все такие. Не умереть же… Ну, вот, ну он живет: семью надо заводить – ну он завел. Но ему она тоже нафиг не нужна. То есть у него даже ценности другие, то есть ну не человеческие. То есть не примитивные. То есть он не хочет денег, он не хочет семьи, он не хочет работу, он это делает, потому что надо, потому что принято, но ему что-то не хватает. И вот эти люди, они находят меня. И вот эти люди, я их называю как раз, что они вот одной ногой в «коридоре», одной ногой в социуме, то есть в материальном социальном мире. Повторите вопрос…

– У меня сейчас уже новые есть уточняющие вопросы… А может быть такое, что вот эти люди, которые чувствуют неудовлетворенность с 10 % свободного внимания, они находят не вас, а, например, спиртное. И успокаиваются на этом. Такое может быть?

– Нет. Может быть такое, что они… у них есть спиртное в жизни, но они находят меня. Здесь нет такого, что они находят замену. Замену они не находят. То есть я же говорю – у них не может это внимание стать закрытым сзади, там. Оно уже свободное. То есть там есть определенные этапы развития. То есть это очень сложно, надо схематически объяснять, это хорошая тема как раз для моего видеоролика. Объясню: то есть, есть у человека «ум». Он его развивает, то есть познает на автомате, что хорошо, что плохо, познает социально-материальный мир, там, познает все эти причуды жизни, там, учеба, образование, там, друзья-враги, все познает. Но есть такой этап, когда после этого начинается этап освобождения от социума. Когда у человека, то есть «ум» на самом деле, даже супер прокаченный… я общался с супер типа умными людьми. Они для меня, я их считаю, ограниченны. Потому что они, у меня, я считаю, на грани рака, я бы сказал так. То есть у людей, у которых «ум» уже кипит, у которых двадцать образований, которые, уже не знаю, уже весь мир повидали. Они ни хрена ничего не чувствуют, они уже даже понимают все мои книги умом только. Они ничего не чувствуют, они умом понимают, насколько он у них гибкий, но они ничего не чувствуют, они вообще не могут ум успокоить – у них бессонница прям, они закипают… Я этих людей, то есть они, я их знаю, вот сейчас у меня будет такая встреча… У меня есть подруга такая, ну не совсем то, что я перечислил, у нее так, но все же похоже. Она из Швеции, вот она сейчас будет как раз в Бостоне, вот я буду с ней видеться. Вот у нас с ней дебаты всегда происходят в разговорах. И вот как раз вот она супер крутого социального материального уровня, то есть она одна из самых таких очень умных людей, которых я встречал. То есть у меня их мало, но вот есть. Вот она, есть еще другой человек, вот он американец, один тоже там. Вот эти люди – они вот «ума». А суть в том, что я над ними смеюсь… Почему? Потому что умом все равно все не проконтролировать, и следующий level, то есть как прошивка… Они для меня как старый iPhone, как старый телефон как будто для меня. Они, как будто, знаете, как будто JavaScript, ну как будто вот обычный телефон, а я вот суперновая система. То есть система «без ума». «Без ума» – это когда в тебя не… не «умом» ты все это запоминаешь и по памяти все это делаешь, а когда у тебя просто есть какое-то вот это сознание-внимание, какое-то безлимитное, безограниченное, и ты как будто, вот тебе не надо ничего помнить и забывать, ты просто взял, и у тебя все это как архив. Взял, подключился к чему надо, запомнил. Ну то есть не запомнил, а воспроизвел то, к чему подключился. И вот суть в том, что есть люди, которые уже умом не хотят жить, а у них начинает, просится наружу, на свободу вот это их внутреннее «я», душа, как говорят, сознание, там. Я не знаю, чувствуют сердцем, слушают свое сердце, и вот есть вот это вот внутреннее «я», есть вот это вот сознание. У кого-то на 5, на 7 %, у кого-то на 10, у кого-то на 30, у кого-то на 40. И как раз все самые крутые, гениальные люди, которые что-либо сотворили и т. д. – это те, которые были вот с этим со свободным вниманием. И как раз они как раз и были же для всех странные, на самом-то деле люди же не понимают почему-то… Я не понимаю, почему все дебилы у нас в России, что богатый и гениальный по-настоящему человек, если по мировым меркам, он одет как бомж. Но уже более-менее уже стали такие подобные мемы ходить в Интернете, что-то подобное, но это так… Что они не понимают, что такое на самом деле, ну, крутые люди, гениальные… Я-то их видел! И они правда, они совсем по-другому выглядят. И они не ходят с золотым унитазом на шее, то есть они не такие. И они очень своеобразные, у них очень свое питание, не как у всех, у них свои какие-то причуды… У каждого из таких людей своя какая-то причуда: ну что-то, чем он увлечен, очень странным. Он может мозаики собирать, мужик, там, 50 лет, понимаете? Собирать 1055 мозаику. То есть они все какие-то не от мира сего. Ну гении. И это люди, которые «без ума». То есть вот они, как раз их я замечаю, их очень мало. И вот я как раз такой вот как раз, многие, бывает, тоже замечают, мне пишут. Это можно заметить, когда, знаете, происходит несочетание. То есть когда человек не относится ни к какому слою общества, когда он не «умом» живет, а «без ума», замечаешь такое несочетание, что, как вот со мной… Что я вроде выгляжу не как байкер, в татуировках, да, а ботан, лютый ботаник, который… ну то есть люди же не знают, какой мой образ жизни, но когда люди вживую меня видят, а я часами, там, могу писать, ночами писать, бесконечно писать. То есть я как бы… То, что там опубликовано, это вообще 10 %, которые я так, на ходу сделал для людей. Если я пишу, пишу, пишу – мне ничего больше не надо, то есть я только пишу. И это никто не знает, и суть в том, что вот это несочетание, оно у всех гениальных людей. Что человек может быть вроде байкер, но батюшка. То есть вот как-то это вот так происходит. И вот как раз по поводу внимания, то, что 10 процентов внимания творческий человек, «коридор»… Какой вопрос, ну… Повторите вопрос, пожалуйста.

– Ну там изначально был вопрос вообще о том, как, по вашему мнению, у людей… Много ли людей, у которых в принципе нет свободного внимания, вообще ноль. Ну, то есть…

– Они есть, их очень мало, у которых есть свободное внимание. У которых нет вообще свободного внимания, ну, то есть все закрытые, давайте так. 95 % людей закрытых, но есть и единицы людей, которые со свободным вниманием. Есть они – это как раз люди, которые… кто-то, кто… просто кто-то, кто с этим вниманием открытым не реализовал его ни разу, вот… Давайте по-другому это учтем, напишем… Запишем.

Есть люди, давайте, допустим так. Лучше начнем так: 10 % есть людей в России, у которых есть свободное внимание. То есть люди, которые не спят, люди, которые не закрыты, люди, которые осознанны. Но из них почти процентов 8 человек не понимает, что с ними. Никак не понимает то, что их хочет душа, вот это вот внутреннее «я». Ни разу ничего не сделали по душе, не реализовали, то есть они боятся слушать музыку, которую хочет их душа, они боятся делать то, что хочет их душа, потому что они смотрят на социум и на всех, и все делают по-другому. И получается, что это люди, которые терпят просто жизнь и живут как типа примитивный человек по сей день, и по сей день ищут ответ, кто же они такие, отчего они потом натыкаются на меня, и они в шоке. Ну вот, и вот это вот есть и такие вот люди, и они просто… Это те люди, которые не реализовали ни капли своего внутреннего «я». Это очень важно – реализование, материализование. А есть 2 %, то есть оставшиеся, которые так же не закрылись, которые остались как будто ребенком. То есть не включился у них полностью социум, они не погрязли в социуме. Они так же ясно все видят и т. д. Но они начали прислушиваться к своему внутреннему «я». И начали это реализовывать, материализовывать, начали одеваться, как они хотят, именно как их душа, а не как им родители диктуют или там друзья, начали слушать то, что хочет внутреннее «я», начали там, я не знаю, вести себя, что хочет, как их хочет внутреннее «я». И те люди, которые максимально позволили себе быть собой, вот у них этого внимания-сознания свободного больше, и вот один из примеров, это и есть я. То есть я бы сейчас бы мучился, то есть… Если бы у меня не было бы вот этой смелости, если бы я бы не осмелился, я бы сейчас как мучился, как, получается, все мои читатели. То есть я бы просто жил бы как все, то есть я бы пошел на учебу, у меня были бы какие-то друзья, я бы стеснялся бы говорить об этих вещах, о чем мы сейчас с вами говорим, потому что меня всегда гнобили. То есть я бы тогда бы и так бы перестал бы об этом говорить. И все. Но я тогда как? «Да пошли все в жопу!» – я посчитал. Почему меня все гнобят и говорят, что я несу ерунду. И я посчитал, что я лучше… пусть обо мне думают, что я дурак, но я понимаю, что я не ошибаюсь. И почему я должен слушать музыку, за которую меня срут, потому что всегда стебали меня… «Чего ты слушаешь какую-то классику, какое-то пианино?» Ну мне не нравилась их электронная тупая молодежная музыка в те времена, когда я учился в институте, в школе. Ну вот, и я понимал, что, блин, надо выбирать: то есть или как бы я слушаю говно, чтобы понравиться этим людям, как все и сделали, и продажными стали, люди-то, наша страна, от чего все страдают. Или ты лишаешься мнения этих людей, окружения, ты не становишься авторитетом, но зато ты удовлетворяешь свои внутренние потребности. Вот я решил удовлетворять все свои внутренние потребности. И меня срали и срали, поливали говном каждый день. Но я не сдавался, по сей день, и вот поэтому у меня вот такая благодать, то есть поэтому я вот сейчас достиг вот таких результатов. Я просто с того момента, когда всех ломает, рано или поздно всех людей ломает, меня это не сломало.

– А почему так людям очень сильно хочется получать оправдание от социума? Почему они вот стремятся, чтобы было именно одобрение какое-то со стороны окружения, хотя по идее человек-то должен в первую очередь о себе думать, по крайней мере это бывает логичным?

– Нет, это не так, это не так. Объясню: то есть здесь нет такого, что человек хочет зависеть от мнения. Да вот я не зависел от мнения, и вот я вот, это моя личная история, настоящая. Это примерно был 2011 вроде год. Я уже, когда долгое время не общался со своими родителями, и вот я звоню маме и говорю: «Мам, – я как раз тогда из дома в 17 лет ушел, вот тогда я ей позвонил спустя столько времени, я говорю: – Мам, такая ситуация. Мне, там, папа сказал, что я дебил. Потому что у меня отношений нету, работы нету, не учусь и с длинными волосами хожу, как дебил». То есть вот как бы также мне сказали это друзья, ну то есть знакомые какие-то там и так далее. То есть я беру и говорю, что типа: «Почему весь мир, социум, против меня?» То есть я вот уже говорю, что я заметил, что все меня чмырят, хотя я никого не трогаю. Мне нравится, я говорю: «Мам, я здесь снимаю квартиру, я пишу книжки, мне это интересно. Но если для меня это счастье, что я фотографирую, пишу книжки, и если я не хочу сейчас отношений, там, получать водительские права, идти учиться, там, я не знаю, покупать машину, и не хочу одеваться как все, слушать ту же музыку как все… То почему все ко мне придираются, какого им хрена надо вообще, то есть почему…» А что самое интересное, всех же это волнует людей почему-то… Ну принимали бы меня таким, каков я есть. А в этом-то и прикол социума и нашего русского менталитета: что люди все друг друга заклевывают. Что все друг на друга хотят быть похожими, почему-то вот такой у них автоматизм. А если ты не похож уже на него, вот, ты уже изгой. И получается, меня все начинают гнобить. Что я странный. Странный-странный-странный-странный, непонятный… Меня начинают стесняться мои знакомые, не зовут меня туда, куда они едут! Специально что-то врут и придумывают, потому что они понимают, что они… что самое интересное, представьте, друг не берет меня, допустим, в гости, потому что он стесняется меня, что люди там в гостях, которым он хочет понравиться, что я его опозорю. То есть вот такая ситуация. То есть это кошмар, это социум. А теперь этот друг вот, этот Артем Г. гребаный, напрашивается ко мне в Нью-Йорк и умоляет, чтобы я с ним встретился, и он знает, что на хрен он мне нужен. То есть вот все поменялось. Ну вот, и суть в том, что меня так все чмырили, и я маме говорю: «Мам, как быть?» То есть взять и сейчас насильно, то есть я этого не хочу, построить отношения, начать одеваться, как все мужики, идти учиться и скрывать о том, что я пишу книги – то, что мне интересно – или что? Или оставаться собой, но тогда мне покоя не дают… Как быть? И я тогда, я не ложился спать две ночи, сидел дома и разбирал эту тему как ботаник, я прописывал себе две личности, два столбика, и прописывал мир свой и мир тот, который хотят видеть люди, и одевал этот слепок-обложку. И тогда для меня открылась информация слепка, потому что я тогда, когда этим всем себя окружил, я попал в социум и охренел, что у меня даже мысли поменялись. Вот как я открыл тему частот.