Море и небо лейтенанта русского флота

Разве все это не похоже на современное противостояние Европы с Россией путем введения санкций, клеветы в прессе, поддержки либеральной оппозиции – «пятой колонны» деньгами и ведения, по сути, гибридной войны по границам нашего государства? Как сто, двести, пятьсот и семьсот лет назад, во времена псов-рыцарей, Русь – Россия находилась и находится в постоянном цивилизационном противостоянии с Европой.

К сожалению, ничего не изменилось!

Еще в 1913 году, за год до начала войны, в Германии вышел секретный документ «Военный закон» об усилении германской армии, в котором говорилось: «Наш новый Военный закон есть не что иное, как распространение дела военного воспитания германского народа… Священный долг наш – отточить меч, вложенный нам в руку, и держать его готовым, как для защиты себя, так и для нанесения ударов нашему врагу. Надо заставить народ проникнуться мыслью, и приучить его думать, что наступательная война с нашей стороны есть необходимость».

Как видим, Германии оставалось лишь найти повод для развязывания наступательной войны.

И далее в «Военном законе»: «Мы помним, что провинции древней Германской империи – графства Бургундия и Лотарингия – находятся еще в руках французов; что тысячи наших братьев – немцев в Балтийских провинциях стонут под славянским игом. Вернуть Германии то, чем она некогда владела, – это национальный долг». «Военный закон» предполагал соответствующие методы: «Следует позаботиться вызвать волнения на севере Африки и в России. Это хорошее средство для поглощения сил противника. Восстания, организованные в военное время политическими агентами, должны быть тщательно подготовлены материальными средствами».

Будущее показало, что так все и произошло. Забастовки рабочих в Петербурге в июле 1914 года, как раз перед началом войны, затем события февраля и октября 1917 года.

20 июля (2 августа – по новому стилю. – А.Л.) 1914 года в столице в Зимнем Дворце был отслужен молебен, на котором присутствовали главным образом офицеры в походной форме. По окончании молебна император Николай II объявил о начале войны, буквально повторив слова Александра I в 1812 году:

«Офицеры моей гвардии, я приветствую в вашем лице всю мою армию и благословляю ее. Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока остается хоть один враг на родной земле».

Народу император Николай II объявил о начале войны с Германией с балкона Зимнего дворца, выходившего на Дворцовую площадь.

В этот же день указом Николая II Таврическая губерния была объявлена на военном положении. В Севастополе ввели комендантский час, а на Южном берегу Крыма – светомаскировку.

21 июля (3 августа – по новому стилю. – А.Л.) 1914 года губернатор Тавриды Н. Лавриновский издал обращение к населению Таврической губернии, в котором говорилось:

«Все силы нашего Отечества напряжены для борьбы с врагами. По призыву царя народ русский встал, как один человек, и наши доблестные войска пошли в бой с германцами и австрийцами на защиту Престола и Родины. Святое дело народной войны потребует от нас многих жертв. Свою жизнь и кровь принесут на алтарь Отечества наши воины. Мы же, все те, кого не коснулись непосредственно тягости войны, обязаны исполнить свой первый и священный долг – оказать посильную помощь больным и раненым воинам…»

В сознании всех и каждого зазвучало тревожное слово «война»! На вокзалах страны звучала медь духовых оркестров, речи военачальников и плач женщин, прощающихся с мужьями и сыновьями…

С началом войны произошел рост патриотических настроений среди населения: в Симферополе и Ялте прошли шествия в честь России и Императора. Одновременно в губернии ужесточился полицейский режим. Телеграммой министра внутренних дел Н. Маклакова предписывалось:

«Следить за настроением населения и за деятельностью злонамеренных лиц, сеющих в его среде ложные и возбуждающие слухи… пресекать в зародыше все аграрные и погромные движения, нарушающие общественный порядок…»

Главнокомандующий войсками великий князь Николай Николаевич повелел: «…подавлять всякие народные беспорядки быстро и решительно в самом их начале, для чего войскам предписано самое энергичное содействие гражданской власти».

Германия, объявив войну России, в тот же день вторглась в Люксембург, рассчитывая разгромить Францию, прежде чем неповоротливая Россия сможет мобилизовать и выдвинуть к границам свою армию. В двух словах этот план изложил император Вильгельм II: «Обед у нас будет в Париже, а ужин – в Санкт-Петербурге».

Газеты печатали сообщения с фронта: «7 августа 1914 года немцы захватили бельгийский город Льеж. 20 августа германские войска взяли Брюссель и вошли в соприкосновение с англо-французскими войсками…» На Восточном фронте – Русском театре военных действий германские войска захватили город Калиш. 5 августа 5-я армия Юго-Западного фронта наступала широким фронтом, имея центром наступления город Львов: 21 августа нами был взят Львов. В начале сентября 1914 года на австрийском фронте у Равы-Русской наши войска взяли «30 орудий, более 8000 пленных, огромные склады огнестрельных и продовольственных припасов. Генерал Брусилов свидетельствует, что войсками проявлено высшее напряжение, стойкость и доблесть». Захват Галиции воспринимался в России не как ее оккупация, а как возвращение отторгнутой части исторической Руси.

В Крыму в сложном положении оказались немецкие колонисты, которых было около шести процентов населения полуострова. Императорским указом еще в июле-августе 1914 года с полуострова были выселены вначале германские и австрийские подданные, а затем – все немцы призывного возраста. За оставшимися был установлен строгий жандармский надзор. Среди населения начался бойкот немецких товаров, а в объявлениях о найме гувернанток писалось – «только не немка».

Газеты «За Россию», «Время», «Вечерние известия» писали: «Немецкое засилье опасно у нас в России. Большинство русских окраин перешло в руки немцев, которые живя и пользуясь благами в нашем Отечестве, не перестали быть послушным орудием своего кайзера; теперь этому засилью приходит конец».

Начало войны совпало с таким достаточно редким природным явлением, как солнечное затмение. Губернатор Таврического края призывал граждан спокойно отнестись к солнечному затмению, ибо: «Затмение есть явление обычное и не должно быть суеверно истолковано как предзнаменование каких-либо чрезвычайных событий в связи с военным временем».

Удивительно, если не сказать мистически, но тень солнечного затмения прошла по территории России с юга на север, соединяя Черное и Балтийское моря, как раз по линии, на которую наши войска отступят в 1915 году и с которой перейдет в наступление и начнет побеждать русская армия в 1916 году.

К началу Первой мировой войны Севастополь являлся военным портом 1-го класса, который прикрывало более 300 артиллерийских систем. Из них 189 находилось на береговых батареях и были сведены в крепостной артиллерийский полк. Связь флота осуществляли десять телефонных станций почтово-телеграфного ведомства, флота и крепости, а также первая Морская центральная оперативная телефонная станция на двадцать пять номеров, которая имела выходы на городскую станцию и станцию штаба крепости. Для охраны военных объектов и производства крепостных работ с началом войны в городе-крепости была сформирована сводная бригада ополченцев.

С началом военных действий комендант Севастополя распорядился об особом положении, в связи с чем «в городе запрещается всякое движение с 11 вечера до 5 утра, виновные будут задерживаться и подвергаться штрафу в 3000 рублей или аресту на три месяца», а на побережье ввели режим светомаскировки, предписывая гасить все огни не позднее пяти часов вечера.

Наступила осень. 1 сентября 1914 года газеты сообщили, что в ходе борьбы с «немецким засильем» столица Российской империи город Санкт-Петербург переименован в Петроград.

«В Петрограде уже вступила в права хмурая осень с резкими холодными ветрами и серыми тучами, – думал мичман Ярыгин, стоя на палубе своего эсминца «Лейтенант Пущин» и вспоминая учебу в Морском Корпусе. – А здесь, на Черном море в Севастополе еще много солнца, синевы моря и голубизны неба…» Но осенняя погода весьма переменчива.

…Море штормило, северо-западный ветер усиливался, начался дождь. Волны захлестывали носовую часть миноносца по боевую рубку, разбивались о ее основание и двумя рукавами захлестывали ходовой мостик, затянутый лишь брезентом. Находившийся в дозоре эскадренный миноносец «Лейтенант Пущин», зарываясь носом в волну и принимая на свою палубу тонны воды, упорно шел заданным курсом…

На открытом мостике все вымокли с головы до пят – брезентовые обвесы мостика слабая защита от волн. Не помогали ни прорезиненные плащи, ни сапоги. Сильная волна, ударив в правую скулу миноносца, накренила его еще больше… Крен приблизился к критическому, но – все обошлось… Осенние черноморские шторма случаются очень злыми.

Перед войной Черноморский флот по всем статьям имел полное превосходство над турецкими военно-морскими силами. В его составе находились линейные корабли типа «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Ростислав», «Три Святителя», «Синоп», два крейсера типа «Богатырь», семнадцать эскадренных миноносцев, двенадцать миноносцев и четыре подводные лодки. В то же время строились четыре мощных линейных корабля-дредноута «Императрица Мария», «Императрица Екатерина Великая», «Император Александр III» и «Император Николай I».

У турок было несколько более-менее боеспособных кораблей: два бронепалубных крейсера «Меджие» и «Гамидие», два эскадренных броненосца «Тортуг Рейс» и «Хайреддин Барбаросса», восемь эсминцев французской и немецкой постройки, поэтому выход турецкого флота из Босфорского пролива для боевых действий против русского флота был в принципе невозможен. Турки неоднократно официально заявляли о своем нейтралитете. Но в российском правительстве опасались спровоцировать вступление Турции в войну на стороне Германии и выпустили директиву, «связывающую руки» командующему Черноморским флотом адмиралу А.А. Эбергарду и указывающую ему избегать агрессивных действий флота, которые могут вызвать войну с Османской империей.

На самом деле нейтралитет Турции был лишь ширмой. Еще в конце июня 1914 года турецкие руководители отправились в Европу: Джемаль-паша – в Париж, а Энвер-паша – в Берлин, с целью выторговать преференции (Греческие острова, часть Болгарии, Карс, Батум…) за участие Турции в войне против России. В Париже Джемаля-пашу встретили торжественно, наградили орденом Почетного легиона, но ни Фракии, ни Импброса, ни Хиоса, ни Лемноса, ни Лесбоса не пообещали. Зато в Берлине Энверу-паше предложили подписать секретную конвенцию о вступлении Турции в войну на стороне Германии в случае вмешательства «в австро-сербский конфликт» России.

Еще в начале августа 1914 года, воспользовавшись неповоротливостью англо-французской эскадры, базировавшейся в Средиземном море, два новейших германских крейсера «Гебен» и «Бреслау» вошли в пролив Дарданеллы. В это же время англичане официально объявили о наложении секвестра на построенные на верфях Англии для Турции дредноуты «Султан Осман и Эввел» и «Решадие», тем самым присвоив семь миллионов фунтов стерлингов, собранных в Турции, по всенародной подписке. В ответ на это турецкое правительство заявило, что провело сделку по покупке германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» еще до войны, придав видимость «законности» пребыванию германских кораблей в Черном море. Это была чистейшей воды фикция.

После «передачи» Германией «под турецкий флаг», вместе с немецкими командами крейсеров, тяжелого «Гебена» и легкого «Бреслау», Турция закрыла черноморские проливы Босфор и Дарданеллы для судов всех наций. Маяки в проливах были погашены, бакены сняты. 15 октября 1914 года немецкий генерал О.Л. фон Сандерс, ставший после подписания 2 августа Союзного договора Турции и Германией фактически вторым халифом, экстренно созвал военный совет и в присутствии султана заявил, что если тот тотчас не подпишет ираде о начале войны с Россией, то крейсер «Гебен» своими орудиями разрушит султанский дворец, а сам султан будет арестован и лишен престола. 11 ноября султан Махмед V подписал ираде. Турция объявила «джихад» – «священную войну» России и странам Антанты.

Командир германской Средиземноморской дивизии контр-адмирал В. Сушон возглавил объединенные германотурецкие силы на Черном море. Немецкие корабли получили турецкие названия – «Гебен» стал «Явуз Султан Селимом», «Бреслау» – «Мидилли», и 16 августа 1914 года на них были подняты турецкие флаги.

Как пишет исследователь А.Б. Широкорад в книге «Спор о Русском море»:

«Первым делом Сушон затребовал из Германии сотни офицеров и квалифицированных специалистов из унтерофицеров и старшин – артиллеристов, минеров, дальномерщиков и других. Их распределили по наиболее боеспособным кораблям и фортам в Босфоре и Дарданеллах. Фортами в проливах стали командовать два немецких адмирала и 10 старших офицеров. Взяв в свои руки мощную радиостанцию Окмейдан (вблизи Константинополя), немцы восстановили независимую от корабельных радиостанций радиосвязь с фортами в проливах и Германией». Немцы интенсивно готовили турецкий флот к нападению на Россию.

В средине октября 1914 года германо-турецкие корабли вероломно напали на наше Черноморское побережье, обстреляв Новороссийск, Феодосию, Одессу и Севастополь. Еженедельник «Летопись войны» за октябрь 1914 года писал: «Истекшая неделя ознаменовалась вступлением в вооруженную борьбу новой союзницы Австро-Германии – Турции. В ночь на 16 октября германские крейсера «Гебен» и «Бреслау» и турецкий крейсер «Гамидие», сопровождаемые флотилией миноносцев и другими судами турецкого флота, действуя порознь, подвергли бомбардировке наши незащищенные черноморские порты: Новороссийск, Феодосию, Одессу».

Два турецких миноносца «Муавинет» и «Гайрет» ночью беспрепятственно вошли в гавань Одессы и обстреляли торпедами и артиллерийским огнем стоящие там корабли и суда, потопив канонерскую лодку «Донец», выведя из строя канонерскую лодку «Кубанец» и минный заградитель «Бештау», разрушив несколько причалов. Этот набег унес жизни 25 русских моряков. В то же время турецкий крейсер «Гамидие» обстрелял Феодосию и потопил торговое судно.

16 октября Севастополь объявили на осадном положении. Власть в городе сосредоточилась в руках командующего Черноморским флотом адмирала А.А. Эбергарда и коменданта крепости генерал-лейтенанта А.А. Ананьина.

Для нейтральной Турции это было верхом подлости! Попирая принципы невмешательства, «нейтральная» Турция, приняв «в дар» два германских крейсера «Гебен» и «Бреслау», после того как они укрылись от английского флота в турецких водах, «прикрыла их турецким флагом» и оставила в турецких водах в качестве боевых единиц Германии в Черном море для действий против России.

Чтобы скрыть факт вероломного нападения, турецкое правительство опубликовало в Константинополе официальное сообщение, в котором сообщалось, что во время, когда турецкая эскадра проводила маневры в Черном море, она была внезапно атакована русским флотом, поэтому турецкое правительство возлагает ответственность за начало военных действий на Россию. Это была наглая ложь!

Российское правительство заявило: «…до начала враждебных действий Турцией русский флот таковых действий со своей стороны не предпринимал, и что если бы инициатива нападения исходила от русского флота, то внезапного нападения турецкого флота воспоследовать не могло бы».

Газеты «Русская Ривьера», «Крымский вестник», «Южные ведомости» и другие издания поместили на своих полосах специальные рубрики крупным шрифтом «Война» и первым сообщением опубликовали текст, полученный от Генерального штаба армии:

«Августейший верховный главнокомандующий велит поставить в известность всех чинов действующей армии и население, что Россия воюет с Германией. Воюет по вызову общего врага всего славянства. Стоило надменному тевтону обнажить свой меч против нас, как восстала вся страна, в едином порыве. Этот день будет вписан крупнейшими буквами в историю Отечества».

16 октября 1914 года последовал приказ по Кавказской армии:

Приказ по Кавказской армии от 16 октября 1914 года

Турки вероломно напали на наши прибрежные города и суда Черноморского флота. Высочайше повелено считать, что Россия в войне с Турцией, войскам вверенной мне Кавказской армии перейти границу и атаковать турок.

Генерал-адъютант Граф Воронцов-Дашков

На следующий день последовал Высочайший Манифест с объявлением Россией войны Турции.

МАНИФЕСТ