Свеча над пропастью

– Конечно. Ведь именно я должен приоткрыть тебе занавес Великой трагедии.

– Я хочу знать, что за трагедия! – прошептал Онежский.

– Знать – мало. Многие знают, но далеко не каждый решается хотя бы попытаться что-либо изменить.

– Да, конечно…Но почему я?

– Поставим вопрос по-иному: почему не ты?

– Но я не президент, не олигарх. Я обычный студент, как говорится, маленький человек.

– Видишь, ты уже сомневаешься в своих силах. Маленьким человек делает себя сам. «Маленький» часто предшествует слову «ничтожный». С ничтожеством не церемонятся. Ничтожные и покорные не менее страшны, чем те, кто с таким упорством накидывает петлю на наш мир.

– Моя ошибка! – Виктор опустил голову. Хотя он и не видел лица собеседника, но ощущал лед и пламень, одновременно исходящие из его пронизывающих глаз.

– Ты ошибаешься, – подтвердил человек в плаще. – Никогда впредь не именуй себя маленьким человеком. Договорились?

– Договорились.

…Вновь в ушах звенит скорбный колокольный звон…

Этот звон будто призывает Виктора к борьбе!

– Что нужно сделать для предотвращения трагедии? Я готов! Готов на все!

– Уверен?

– Да!

– Что ж, – произнес человек в плаще. – Раз твоя искренность идет от сердца… Для начала нужно ПОНЯТЬ.

– Понять?

Незнакомец вновь кивнул и протянул Виктору небольшой пакет. Развернув его, Онежский обнаружил две вещи: ключ и железнодорожный билет на свое имя. Поезд отходил с Курского вокзала менее чем через час.

– Поспеши, – сказал незнакомец.

– Но куда я должен ехать? Итак, станция… (Виктор прочитал ее название). Это город? Поселок?

– Имеет ли значение, где происходит трагедия: в огромном городе или маленьком населенном пункте?

– Не имеет.

– Когда поезд остановится, и ты выйдешь, перед тобой будет большая извилистая тропинка.

– Извилистая тропинка? Но их может быть несколько.

– Она там одна и она поведет тебя через лес. Иди и ничего не бойся. Дорога выведет к большому старому дому. Этим ключом отопрешь дверь, осторожно поднимешься по ступенькам на второй этаж.

– Почему осторожно?

– Дом слишком обветшал, одно неловкое движение и ступеньки могут не выдержать, рухнуть. На втором этаже увидишь самый большой зал, на трех стенах которого нарисованы картины. Внимательно осмотри каждую. Но опять же: слишком долго возле них не стой, помни, пол ветхий, может провалиться. Постарайся запомнить каждую деталь каждой картины, а потом спускайся вниз и поскорее покидай дом.

– И что дальше?

– Возвращайся на станцию, а оттуда – обратно в Москву.

– Но я не совсем понимаю?..

Виктор оборвал себя на полуфразе, потому что задавать вопрос было некому, таинственный незнакомец исчез, а вслед за этим исчез, растворился колокольный звон. Виктор опять стоял среди шума толпы, слышал крики торговцев, отчаянное пение несостоявшихся звезд. Все как обычно – серо и буднично. Так был незнакомец или это лишь удивительное видение, обусловленное неистовым желанием Виктора вырваться из опостылевшей реальности?

Однако в руке он держал… ключ и билет?! Билет на поезд!

«Поезд отходит через сорок пять минут. Надо успеть!»

Виктор бросился к ближнему метро, но на пути его встала толпа, густевшая и густевшая, словно по чьему-то злому умыслу. Голоса и поведение владельцев торговых точек сделались все более назойливыми, они хватали Виктора за одежду, пытаясь насильно всучить ему свои уродливые матрешки. Не без труда Онежский прорвался через этот гудящий заслон. Он успел к самому отправлению поезда, проводница взяла билет, посмотрела на Виктора странным взглядом больших голубых глаз и предложила пройти в вагон. Виктор вошел, присел на свое место, прислонился к спинке и внимательно наблюдал за пассажирами в купе. Обычные люди, каждый занят собой.

Поезд тронулся, унося Онежского к неизвестной станции. Поглощенный воспоминаниями об удивительном разговоре с незнакомцем, Виктор не сразу сказал себе главное: «Стоп! А долго мне ехать?». Он спохватился и спросил пассажиров, но те лишь пожимали плечами и говорили, что такой остановки нет. Удивленный Виктор бросился к расписанию. Точно, нет! Он подошел к проводнице.

– Простите, но мне сказали, что поезд не останавливается на моей станции. Я еду до…

– Мне известно, куда вы едете, – ответила проводница. – Ваши попутчики просто не в курсе того, что с некоторых пор ПОЕЗД ТАМ ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ.

– Понятно, – успокоился Виктор. – А долго мне ехать?

– Я предупрежу, когда выходить.

Еще более озадаченный таким уклончивым ответом Виктор вернулся в купе. За окном мелькали то бесконечный зеленый лес, то огромные поля. И вдруг поезд начал замедлять ход. Возникшая перед Онежским голубоглазая проводница предупредила:

– Вам выходить. Поторопитесь. Поезд стоит здесь всего минуту.

Виктор бросился к выходу и услышал голос одного из пассажиров:

– Надо же, сколько езжу, не припомню, чтобы тут была остановка.

Виктор вышел, но не увидел ни здания вокзала, ни встречающих или провожающих людей. Перед ним – лесная зона, вглубь которой убегала большая извилистая тропинка. Видимо, о ней говорил незнакомец в красном плаще. Онежский ступил на нее и двинулся лесом.

Он шел довольно долго, лес густел, через зелень деревьев с трудом просматривались пятна света. Виктор вдруг подумал, что его разыграли или еще хуже – заманили в ловушку. Но кому и зачем это нужно?

Однако вскоре Онежский вышел на поляну, на которой действительно стоял дом. Он был огромный, издали напоминал старорусский терем изумительной работы. Но, подойдя ближе, юноша увидел, что незнакомец в красном плаще прав: здание отсырело, обветшало. Забор, окружающий дом, вообще представлял собой жалкое зрелище: во многих местах зияли дыры. Виктор толкнул ворота, те жалобно заскрипели и чуть было не свалились с петель.

Чем ближе Виктор подходил к дверям неведомого особняка, тем сильнее у него колотилось сердце. Возникло желание повернуть назад, желание настолько сильное, что Виктор с трудом справлялся с ним. («Зачем тогда надо было совершать это путешествие?!»)

Онежский сунул руку в карман, вытащил ключ, медленно взошел на крыльцо, ступеньки которого зашатались, казалось, вот-вот и они провалятся. Ключ вошел в заржавевшую замочную скважину, с трудом повернулся, и дверь таинственного особняка открылась. Прежде чем переступить порог, Виктор припомнил все, что говорил ему человек в красном плаще… Надо подняться на второй этаж, подняться осторожно, дабы не обрушилась лестница… «Странно, такой прекрасный дом и в запустении? Неужели ни у кого никогда не возникало желания привести здесь все в порядок?»

Проникавший через разбитые окна и косые щели в стенах свет помог Виктору рассмотреть детали окружающей обстановки. Комнаты первого этажа были обставлены красивой, резной, старинной мебелью. Но красоту портили паутина и толстые слои пыли, которые покрывали все плотным серым ковром; остановившиеся настенные часы словно символизировали смерть. «Смерть! – Виктор невольно вздрогнул при этом слове. – Дом умер?! Но почему?.. Ведь в когда-то здесь наверняка бурлила жизнь!».

Он прошел дальше по комнатам. «Господи, как же мрачно! Как пахнет сыростью! И как тихо…» Именно гулкая тишина угнетала Онежского более всего. И тут он увидел в центре зала большую деревянную лестницу. Виктор подошел к ней, но невольно остановился…