Дочки-матери

Дочки вышли. Одна весело, быстро, другая задумчиво, медленно.

ОЛЬГА. Меня зовут Ольга.

На женщину это не произвело впечатления.

Я Ольга Васильева.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Постой, дяди Петина дочка?

ОЛЬГА. Нет.

В комнату вошел ее муж, сел на тахту, пристально глядя на Олю.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. А чья же? У Ивана Егоровича еще маленькая. А так я больше не помню.

Оля молчала.

Вадим, она тебя стесняется, я сейчас приду.

Муж вышел.

ОЛЬГА. Елена Алексеевна, я ваша дочь.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Вот это да.

ОЛЬГА. Но вы не беспокойтесь, вам это ничем не грозит. Просто я приехала на каникулы.

Она положила на стол пакет и коробку с тортом, которую до того держала на коленях.

Это косынка. Может быть, вам не понравится, подарите кому-нибудь.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Вот это да.

ОЛЬГА. Торт совершенно свежий, вчера купила, называется «Свердловский сувенир».

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Ты из Свердловска?

ОЛЬГА. Да. Но я остановилась в комнате отдыха на вокзале. И, конечно, никто ничего не будет знать. Ни ваши дети, ни ваш супруг. Это пускай вас не смущает.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Но почему ты решила, что ты моя дочка?

Оля достала из кармана письмо, положила на стол.

Что это?

ОЛЬГА. Письмо.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Какое письмо?

ОЛЬГА. Посмотрите.

Елена Алексеевна вынула письмо из конверта, вернула.

Письмо было старое, стертое на сгибах.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Так. «Извините меня за беспокойство, но я должна написать всю правду. С мужем мне не повезло, он очень тяжелый человек. Конечно, я мать, и у меня есть материнские чувства. Но в моем положении лучше всего, если Оленьку возьмет на воспитание любая советская семья. Боже, как все ужасно и ужасно. Муж категорически против. Простите меня». Страшненькое письмецо… Что же, тебя кто-нибудь взял на воспитание?

ОЛЬГА. Нет, никто не взял.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Почему?

ОЛЬГА. Слишком поздно пришло письмо. Без согласия матери нельзя, а усыновляют только в таком возрасте, когда ребенок еще ничего не понимает.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Постой. Значит, ты считаешь, что это мое письмо?

Ольга отвела взгляд. Казалось, она забыла, что надо ответить на вопрос. Или решила, что отвечать не нужно.

Ну, что ты?

Ольга потянулась за письмом, хотела взять его, но женщина не дала.

Нет, ты все-таки объясни мне, пожалуйста.

ОЛЬГА. На конверте все указано.

Она понимала, что надо подняться и уйти. Но вдруг сил на это не стало, и она продолжала сидеть, глядя в угол комнаты.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА (взяла конверт). Так, это письмо в детский дом. От кого? Е.А. Васильева. Обратный адрес. Это наш адрес.

ОЛЬГА. Да, это ваш адрес.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Не понимаю.

ОЛЬГА. Тогда простите, значит, ошибка.

Ольга взяла письмо и вложила его в конверт.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Подожди, девочка. Давай все-таки разберемся, в чем дело.

ОЛЬГА. Зачем разбираться. Уже ясно, что это ошибка.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Но ведь адрес-то наш? Ведь почему-то именно наш? И фамилия моя. Все-таки странно.

ОЛЬГА. Возможно, совпадение.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Хотя ты говорила, кажется, Елена Александровна?

ОЛЬГА. Я сказала уже, я могла спутать. Или там, в детском доме, ошиблись. Но, если хотите, так и будем считать, что все это недоразумение.