Тюремные каникулы

Тюремные каникулы
Александр Воронцов

Эта книга – рассказ о том, что происходит по ту сторону тюремной решетки. Причём, рассказ не в стиле популярного боевика или бестселлера в суперобложке, со смакованием воровского жаргона, историями о справедливых и благородных преступниках. Как раз здесь не будет ни воров в законе, ни бандитов, ни ментов, как в популярных сериалах – то есть, не будет всей этой блатной романтики и всей этой криминальной шелухи. А будет исповедь человека, которому довелось побывать по обе стороны колючей проволоки и тюремной стены.И, конечно же, эта книга о том, как нормальному человеку вести себя в ненормальных условиях, которые внезапно оказываются нормой. И как при этом остаться нормальным человеком.Содержит нецензурную брань.

Александр Воронцов

Тюремные каникулы

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга – вовсе не путеводитель по тюремной жизни. Скорее, это попытка рассказать о ней людям, которые не знают, что такое тюрьма и которым не довелось испытать на себе все ужасы пребывания в местах лишения свободы. И когда абсолютно нормальные законопослушные граждане внезапно оказываются за решёткой, они часто бывают совершенно не готовы к испытаниям подобного рода.

Ну и, конечно же, эта книга – рассказ о том, что происходит по ту сторону этой самой тюремной решетки. Причём, рассказ не в стиле популярного боевика или бестселлера в суперобложке, со смакованием воровского жаргона, историями о справедливых и благородных преступниках. Как раз здесь не будет ни воров в законе, ни бандитов, ни ментов, как в популярных сериалах – то есть, не будет всей этой блатной романтики и всей этой криминальной шелухи. А будет исповедь человека, которому довелось побывать по обе стороны колючей проволоки и тюремной стены. То есть, сначала мне пришлось охранять заключенных, а спустя много лет я и сам стал заключенным. И полгода отсидел в тюрьме, в камере. Где нет закона в полном понимании этого слова, нет никаких прав, зато есть бесправие и полный беспредел.

А еще есть свои тюремные законы, которые, в отличие от законов государства, обязательны к исполнению. И вот как раз нарушение этих законов карается всегда, беспощадно и жестоко.

И, конечно же, эта книга о том, как нормальному человеку вести себя в ненормальных условиях, которые внезапно становятся нормой. И как при этом остаться нормальным человеком. Есть ещё и политический аспект в моем рассказе. Потому что я попал в тюрьму, как человек, совершивший государственную измену. Как предатель Родины.

Глава 1. «Тюрьма – твой дом!»

Тюремная дверь лязгнула, словно пасть какого-то старого ржавого монстра- робота. Дежурный открыл решётку – на тюремном сленге её называют решкой, но пока он возился с засовом, арестанты уже спрыгнули со шконок и выстроились лицом к окну и спиной к двери, держа руки за спиной, как того требует режим.

– Дежурный Орлов, камера 940, шесть человек, – привычно отрапортовал Саня.

Сегодня была нормальная смена – Васильич и Тёма, поэтому настроение у Орлова было приподнятое: авось получится выцыганить через дежурного контролёра у соседней камеры табачку и чаю.

– Все в порядке? – спросил Тёма, как всегда.

– Нет, конечно. Голодаем, а это – нарушение режима содержания, – тут же ответил Орлов, улыбаясь.

– Ничего, счас Сан Саныч к  вам зайдет, он вас накормит, – отрезал молодой контролер и, тоже улыбаясь, отошел в коридор, оставив дверь открытой.

Опер, как всегда, залетел в камеру, словно шаровая молния среднего размера, весь собранный, но какой-то  дерганый.

– Дежурный Орлов, камера…

Сан Саныч нетерпеливо махнул рукой, прерывая Санину тираду на полуслове.

– Доброе утро. Ко мне лицом. Все живы?

Этот вопрос оперативный сотрудник Днепропетровского следственного изолятора, капитан Александр Александрович Подгорный задавал каждый раз, посещая камеры «политических» арестантов. Возможно, делая обход «блатных хат», «уркам» он задавал другие вопросы. Впрочем, как уже успел убедиться Орлов, в камерах, где сидели арестованные по уголовным статьям, условия содержания были намного лучше, нежели у  «политических» арестантов. Так что вряд ли у блатных возникали мысли о бренности бытия или о недолговечности человеческой жизни.

Сан Саныч посмотрел на обитателей камеры 940 и нахмурился.

– Я же говорил – привести себя в порядок. Что это вы мне тут за «Аллах акбар» отрастили? Чтобы завтра все побрились!

Эти слова относились к Вовчику, Иванычу и Бодрову, которых Гоча, по своему обыкновению приколовшись, подговорил сбрить усы, но оставить бороды. И эта троица теперь светила своими кадыровскими бородками, которые за месяц серьезно отросли. Особенно комично выглядел Вован со своим детским личиком и губками семилетнего мальчика, которое украшала борода а-ля «грозный чеченец». Было такое впечатление, что малыш решил поиграться во взрослого дядю. А вот Иваныч и Бодров, которым перевалило за полтинник, со своими бородами смотрелись очень даже ничего. И на чеченцев не походили ни капли. Иваныч с его лицом викинга скорее напоминал эдакого норвежского шкипера, джеклондоновского Волка Ларсена.

Между прочим, на бородищу самого Сани Орлова опер внимания не обращал. Хотя там уже выросла такая «лопата», что Саня вполне мог бы сыграть Деда Мороза без грима. Только седой у него была лишь часть бороды, а усы так вообще оставались тёмно-русыми. За четыре месяца борода отросла настолько, что могла сравниться даже с бородой православного священника, сидевшего в соседней, 941-й камере.

– Заявления, просьбы есть? – протокольным тоном спросил начальник оперчасти.

– Сан Саныч, нам бы мыла, нечем ни стирать ни мыться, – скороговоркой, боясь, как бы тот не убежал дальше на обход, зачастил Орлов.

– А вам что, Подгорный обязан выдавать мыльно-рыльное, – тут же вызверился опер.

Но сразу улыбнулся и, как ни в чем ни бывало, продолжил:

– Ладно, скажу коменданту, чтобы выдал. Еще просьбы есть?

– Ещё нам суп с устрицами не нравится, пусть заменят на уху по-крестьянски, – тут же вставил Орлов, давая понять, что арестанты ценят шутки администрации.

Опер посмотрел на Саню и съехидничал:

– Уху по-арестантски обещаю. Ты, Саня, дошутишься у меня. Проведу шмон, найду запрещенные предметы, пойдешь ты, милок, в карцер. Ладно, отдыхайте. Вон, книги читайте, раз добились своего и библиотека заработала, повышайте свой культурный уровень.

Дверь захлопнулась, лязгнул замок, арестанты стали рассаживаться по шконкам. Саня подошел к столу, который назывался «общак», и, присев на лавку, задумался. Судя по всему, сегодня у него должен состоятся очередной суд. Но какие есть шансы, что он, Александр Орлов, ранее не судимый, но которому «вешают» срок от 15 лет до пожизненного, сможет изменить меру пресечения и выйти на домашний арест. Пожалуй, шансов нет вообще. Однако надежда всё ещё теплилась, всё ещё посещала Орлова. И кто бы мог подумать ещё четыре месяца назад, что он, опытный журналист, который когда-то на заре своей карьеры написал статью про Днепропетровскую тюрьму, сам в неё попадёт?  Да и вообще – кто бы мог подумать, что будет война, что украинцы станут убивать украинцев только за то, что одни из них говорят на украинском языке, а другие – на РУССКОМ. А тех, кто просто высказывал своё мнение об этой войне, обвинят в предательство Родины и бросят в тюрьму. Или просто убьют. Верно – почти никто! Кроме Сани Орлова. И вот теперь за его «пророчества» ему светит «пятнашка». А ведь могли и пристрелить…

Глава 2. Журналисты и журнализы

Александр Орлов двадцать семь лет своей жизни отдал журналистике. Совершенно случайно, ещё в начале 90-х, попав на телевидение, он очень быстро сделал телевизионную карьеру – сначала стал репортером криминальной хроники, потом дорос до заместителя главного редактора отдела информации Днепропетровской областной телерадиокомпании. А потом придумал свою авторскую программу «Вечерний звон» и в течение полугода эта программа стала самой рейтинговой в Днепропетровске. Потому что Саня построил её на жестком стёбе всех и вся, придумывая некие псевдо-новости, которые очень похожи на новости настоящие. По сути, Орлов самым первым придумал то, что позже назовут «фейком» или «пранком». Хотя в то время и слов-то таких еще не было. А Саня как раз был. И он абсолютно сознательно врал телезрителям, выдавая за реальность придуманные им «новости». При этом любой думающий и адекватный телезритель мог догадаться, что это – розыгрыш.

В то время на украинском телевидении была только одна стёбовая передача – «Шоу долгоносиков» гениального Вити Андриенко. Но Санин «Вечерний звон» был сделан в совершенно другом ключе – он сообщал эдакие «мещанские новости». Или, как говорят в народе, ОБС – одна бабка сказала. Подобный приём позже использовал Сергей Светлаков в программе «Наша Раша», когда в образе обывателя сидел перед телевизором и комментировал всё, что видел. А Орлов, наоборот, снимал новости, которые сам же и придумывал. То есть, свои едкие комментарии окружающей действительности превращал в события, которые якобы имели место в этой самой действительности. Например, он сообщал о том, что в Днепропетровских школах ввели уроки сексопатологии, а милиции разрешили задерживать граждан за грустное выражение лица. Спустя четверть века эта его шутка оказалась пророческой…

Вообще, многое из того, что снимал и о чем писал журналист Орлов, через некоторое время из сказки сделалось былью. Например, ещё в 2012 году он написал статью «Украина между Румынией и Сирией», где предупреждал об опасности гражданской войны на Украине и военном конфликте с Россией. И что? Кто тогда обратил внимание на эту статью?

Статьи Саня стал писать практически сразу после того, как попал на телевидение и стал телерепортером. Ибо разве можно уместить в коротком 3-минутном сюжете всё, что хотел бы рассказать? Да еще и если это криминальная хроника? А Орлов был достаточно компетентным журналистом в области театра, спорта, литературы, да и вообще, его больше привлекали социальные проблемы, нежели криминал и всякая чернуха, которая в 90-е буквально захлестнула всё телевидение. Так что статьи журналиста Александра Орлова читались очень хорошо. Поэтому неудивительно, что после того, как его едкий и цинично весёлый «Вечерний звон» был закрыт по личному указанию Днепропетровского губернатора Павла Лазаренко, Саню сразу же пригласили на должность специального корреспондента в самую известную газету Днепропетровска «Днепр вечерний». И уже через месяц статьи Александра Орлова были на первых полосах этой газеты и читались просто взахлеб. Понятное дело, что после закрытия своей программы Саня с телевидения уволился, хотя ему и предлагали остаться, создать другую программу.

А дальше… дальше карьера журналиста Орлова стремительно шла в гору – он переехал в Киев и там уже через два месяца стал заместителем главного редактора газеты «Аргументы и факты Украина». И после уже занимал должности главного редактора в весьма серьёзных изданиях.

Но вдруг на Украине «случился» «оранжевый» Майдан. То есть, так называемые «цветные революции», которые Соединенные Штаты Америки экспортировали в разные страны, в том числе пост-советские, в 2004 году поразили и Украину. Поразили и заразили. И потом, спустя почти 20 лет эта оранжевая зараза настолько глубоко вросла в украинцев, что породила коричневую поросль.

Но тогда, в 2004 году журналист Орлов совершенно случайно оказался в самом центре событий и внезапно, совершенно неожиданно для себя увлекся политикой. Точнее, политической журналистской. И вскоре стал известным политическим обозревателем. «Вы можете не заниматься политикой, все равно политика займется вами». Эту фразу многие приписывают Отто фон Бисмарку, хотя её гораздо раньше произнес французский писатель и политик Шарль де Монталамбер. Саня Орлов таки занялся политикой, точнее, стал разбираться в политике, поскольку это входило его обязанности главного редактора одного очень влиятельного интернет-сайта, принадлежащего Дмитрию Степанову – помощнику известного украинского политика Юрия Луценко. Юра пока только-только дорвался до власти, как и многие его товарищи из бывшей оппозиции – Юлия Тимошенко, Александр Турчинов, Петр Порошенко и прочие «оранжевые». Поэтому на первых порах Луценко был настроен весьма демократично и на редакционную политику «своего» сайта особо не влиял. И журналисты во главе с Орловым писали, что считали нужным – ругали власть и перемывали косточки практически всей тогдашней украинской политической элите, включая иногда и дорогого шефа. Тот посмеивался, порой обижался, но журналистов не трогал. Тем более, что публикации на сайте «Укринформбюро», которые были всегда отчаянно правдивы и которым многие доверили, серьезно поднимали рейтинг самого Луценко.

Но вот незадача – став министром внутренних дел Украины, Юрий Луценко постепенно стал врастать в административную систему украинской власти. Что сказалось на его поведении. Ведь если хочешь узнать человека – дай ему власть. И те украинские «демократы», которые дорвались до власти, придя в нее, как говорится, с самого низа, моментально преобразились. Как говорится, из грязи – в князи. Хотя, конечно же, грязью ни Тимошенко, ни тот же Луценко никогда не были. Папа Юрия Луценко был в прошлом крупным партийным чиновником. И, конечно же, в юном «мажоре» сидело то партноменклатурное хамство, которое он впитал практически с молоком матери. Так что по мере восхождения наверх Луценко, который вскоре стал правой рукой нового президента Украины Виктора Ющенко, стал, что называется, матереть.

Сразу появились властные указания, журналистам стали ставить рамки – мол, вот это не надо писать, туда не суйтесь и так далее. В результате Орлову стало совершенно некомфортно работать главным редактором, ибо ему приходилось не только цензурировать самого себя, но и отстаивать свободу своих журналистов, выражая независимую точку зрения независимого политического издания. Которое, по сути, уже стало зависимым. И когда он отказался уволить свою журналистку за статью, которая не понравилась министру внутренних дел Луценко, то был вынужден уволиться сам. И ушёл в никуда.

Впрочем, безработным Орлов был недолго – его моментально пригласили в другое издание.

Вот только в дальнейшем эта история повторялись с завидной регулярностью – Александр Орлов, как крутой профессионал, вытаскивал очередной ресурс из полной задницы, обеспечивал ему высокие рейтинги благодаря, в том числе, и его статьям. А затем, не желая писать и говорить под диктовку хозяев этого ресурса, посылая их на три буквы и уходил, громко хлопнув дверью.

В конце-концов Орлов ушел на «вольные хлеба». У него уже было имя, репутация, ряд полезных знакомств, а главное – финансовые накопления, так сказать, «подушка безопасности». Ведь профессионализм Сани оценивали весьма высоко, его последняя ставка шеф-редактора крупного интернет-портала составляла три с половиной тысячи долларов, что для Украины образца 2010 года было очень даже неплохо. При этом Орлов никогда не воровал и даже не подворовывал, особо не левачил и взялся вести только один проект сверх своих постоянных обязанностей шеф-редактора, который принес ему еще некоторое количество денежных знаков. Впрочем, к тому времени Орлов женился, у него родилась дочь и деньги, конечно же, не были лишними, а самое главное – их почему-то всё равно всегда не хватало.

Но проблемы заработать не было – к Сане постоянно обращались и бизнесмены, и политики и даже звезды шоу-бизнеса – писал Орлов быстро, хлёстко, его с удовольствием читали. А самое главное – он никогда не врал. Каждая его статья содержала только факты, была доходчиво написана и никогда не давила на эмоции, то есть, в них не было никакой пропаганды. Ведь если в журналистском материале нет фактов, а только эмоции – это пропаганда, а не журналистика. Орлов никогда ни к чему не призывал и никогда никого не уговаривал – он просто сообщал информацию, порой весьма неожиданную. И, конечно же, он умел её находить.

Но после так называемого Евромайдана, когда Орлов провел журналистское расследование и убедительно показал, кто же на самом деле расстрелял мирных граждан в Киеве 20 февраля 2014 года, он понял, что оставаться на Украине ему нельзя.

Приятели и коллеги-журналисты – настоящие профессионалы, а не те журнализы-пропагандисты, трудившиеся в СМИ, где финансирование шло из США или ЕС – предупреждали Саню, что его «взяли на карандаш» в Службе безопасности Украины. Которая после «независимости» и выхода страны из состава СССР выполняла функции бывшего КГБ. Хотя на самом деле СБУ скорее напоминала гестапо – тайную полицию фашистской Германии. С той только разницей, что гестаповцы просто уничтожали инакомыслящих, а сотрудники СБУ в первую очередь зарабатывали деньги, используя свое служебное положение и государственные ресурсы. СБУ «крышевало» бизнес-структуры, её офицеры – если их можно было назвать офицерами – участвовали во всех преступных схемах, начиная с помощи в уклонения от уплаты налогов и заканчивая торговлей наркотиками и даже людьми. Впрочем, этим на Украине в то время занимались практически все силовые структуры – как старые, так и новые. Все службы министерства внутренних дел: Госавтоинспекция, патрульно-постовая служба, спецподразделение милиции «Беркут» – бывший ОМОН, и так далее. Вся украинская милиция за годы украинской «незалэжности» прочно срослась с организованной преступностью. Например, киевские милиционеры во главе с начальником главка полковником Яремой курировали всех проституток столицы Украины, все легальные и нелегальные бордели. А к ментам и СБУшникам вскоре добавились новые «организации» – Государственное бюро расследований, Национальное антикоррупционное бюро и прочие питомцы ЦРУ и Госдепартамента США, которые после так называемой победы Евромайдана абсолютно откровенно стали управлять Украиной.