Сумеречные тени. Повесть

– Освобожусь как обычно, в шесть. А что?

– Хотел пригласить тебя на кофе

– Кофе я и здесь попью. И гораздо лучшего качества, чем в наших кафешках

– Я планировал пригласить тебя в «Лесную сказку». Уже и столик заказал.

Николай не удивился, увидев, как заблестели Дашины глаза. Он знал, что поужинать в этом престижном загородном ресторане для неё было давней мечтой. В её представлении это было особое заведение, для избранных. И попасть туда ей, обычной городской девчонке, выросшей без отца с вечно озабоченной нехваткой денег матерью, казалось пределом мечтаний. Ну, или, по крайней мере, заветной целью.

– А что за особое поручение выдал тебе шеф?

– Военная тайна, – улыбнулся Николай.

«Какая же я дура, – подумала Даша. – Вот засмеётся Коля своим негромким смехом, и я растаю, буду готова бежать за ним хоть на край света».

– Давай свяжемся в районе пяти. Мама просила меня сгонять с ней вечером на огород, помидоры-огурцы полить, теплицы закрыть. Мне надо с ней переговорить

– Хорошо, спишемся в телеге. Я в офис со встречи уже не вернусь, пересечёмся у «Созвездия». Оставишь машину там, на парковке, и пересядешь ко мне

– Ну, тогда ещё проще. Маме отдам свою красотку, будет рада. Она ещё та гонщица!

Настроение у Даши резко улучшилось. Она любила ездить на «Субарике» Николая. Машина у него была классная, ей даже мечтать о такой пока не приходилось. И рука у него была тёплая и нежная, когда он гладил её левую коленку, изредка аккуратно забираясь под подол…

«Блин, я же в бриджах сегодня!» – чертыхнулась про себя Даша.

***

– Осторожнее, Валерия Сергеевна!

Лера подняла глаза и увидела Артёма. Молодой механик, пришедший к ним на сервис в прошлом году, торопливо подал руку, на секунду упредив её падение. Лера снова посмотрела вниз и, как будто очнувшись, увидела прямо у себя под ногами коленвал, аккуратно стоящий на чистой тряпице.

– Ой, не заметила, – крепко схватив протянутую ей руку, улыбнулась она

– На Вас не похоже… Вы же тут как дома, каждый уголок знаете, – смутился Артём, крепко держа Леру за руку

– Спасибо. Что-то я задумалась.

«Задумалась на полгода, – про себя продолжила Лера. – Прямо какие-то сумерки сознания, как твердят мне все эти психологи».

Она уже не раз задавала себе вопрос: что с ней происходит после ухода свёкра? Смерть Павла Андреевича подкосила всех членов семьи, но лишь на время. Потом жизнь как-то вошла в привычную колею – для всех, но не для неё. Родные по крови люди успокоились, а она, сноха, никак не могла прийти в себя.

Лера, конечно, отдавала себе отчёт, что дело не только и не столько в её привязанности к отцу мужа. Да, их тёплые, дружеские и даже нежные отношения были взаимными, и потеря для неё была тяжёлая. Но всё же, всё же…

Дальше продолжать фразу она боялась. Потому что признаться – даже самой себе, – в том, что она впервые так отчётливо заглянула в глаза смерти, ей было страшно. По-настоящему страшно.

В школе она читала «А зори здесь тихие» Бориса Васильева, по программе проходили. Тогда впервые Лера ощутила лёгкое дуновение небытия, заливаясь слезами над судьбами обычных советских девчонок, вставших на пути фашистов. Но смятение было недолгим – всё-таки сказывался юный возраст, когда все дороги открыты и весь мир лежит перед тобой.

Правда, к тому времени у неё уже был опыт потери. Но когда умерла после тяжёлой болезни мама, Лера была совсем маленькой и смутно что-то помнила. Отца она похоронила значительно позже, будучи уже взрослой самостоятельной женщиной. И хотя было очень тяжело терять любимого папу, переживаемый ею тогда жизненный подъём, – замужество, рождение дочери, создание своего бизнеса, о котором давно мечтала, – помогли принять утрату и с новыми силами жить дальше.

Сейчас же совсем другое дело. Все эти месяцы Леру не оставляло ощущение, что их благополучная, радостная, устойчивая жизнь дала трещину. Как будто фундамент дома повело… Но почему? Ведь у них действительно в семье всё хорошо! Материальная независимость, любимое дело, взаимное уважение друг к другу, внимательность и забота, дочь умница растёт, коттедж такой красивый построили, уютно обустроились в нём.

Отчего всё это закачалось как осина на ветру?

Голос Артёма отвлёк её от тягостных раздумий:

– Валерия Сергеевна, не пора Вашу малышку на ТО загнать?

– Да, вроде, всё в порядке. Шустрит потихоньку, без фокусов

– Ну, «французы» любят точность во всём. Если в регламенте написано, что положено масло поменять в коробке на 90 тысяч км, – значит, надо менять. Тем более, что у Вашей машинки роботизированная коробка, требует особого ухода.

Лера улыбнулась. Всё-таки работа действительно лечит! Тем более, что автосервис «СТОавто» был не просто бизнес для зарабатывания денег, а её детище, о котором она мечтала со школьной скамьи.

В их семье был старенький «жигуль» – легендарная неубиваемая «копейка», который папа, механик местного хлебозавода, вылизывал так, как будто готовил её каждый раз на «Формулу 1». Но в те самые 90-е годы, о которых до сих пор с горячностью говорит старшее поколение, и которые она сама толком не помнила, папа остался без работы, со взрослеющей строптивой дочкой на руках и, скрепя сердце, вынужден был продать свою любимицу. Кстати, благодаря прекрасному состоянию «копейки», продали её какому-то коллекционеру за очень хорошие деньги, что позволило им прожить безбедно целый год.

Принеся домой полиэтиленовый пакет, набитый деньгами, – тогда ещё никаких пластиковых карт в помине не было, – папа единственный раз на памяти Леры крепко выпил и даже молча заплакал, когда его уже совсем развезло. И повинуясь какому-то необъяснимому чувству, она вдруг обняла его, чисто по-женски прижала к груди и зашептала:

– Папочка, не надо, не плачь. Ну что ты… Вот через два года я закончу школу, пойду работать, и мы обязательно купим машину! Ты только не расстраивайся так…

– Доча, тебе учиться надо. Какая работа? Ты у меня такая умница!

– А я буду и работать, и учиться. Я же сильная, я всё могу.

Теперь её реализовавшаяся мечта – вот она, перед глазами. Не во сне, а наяву. И хотя последние полтора года поддерживать бизнес на плаву стало тяжелее, – будь они неладны, эти санкции! – Лера чувствовала себя уверенно. Ну да, немного ужалась в прибыли, аккуратно поддавливала поставщиков запчастей, снижая закупочную цену, путём непростых переговоров переманила к себе ряд солидных клиентов. Ничего особенного, – обычные заботы, обычный бизнес.

Она оглядела знакомый до каждой мелочи бокс, машины на подъёмниках, молча и сноровисто работающих под ними механиков и почувствовала, что успокаивается. Улыбнулась Артёму:

– Ты прав. На следующий вторник запланируй, пожалуйста, время для моей малышки. Как долго я буду без колёс?

– На всё про всё потребуется часа два с половиной – три. Мы же не только масло в коробке поменяем, но и посмотрим ремни, жидкости, простучим подвеску

– Хорошо, договорились. Только желательно прямо с утра

– Как скажете, Валерия Сергеевна!

«Кадровичка обмолвилась, что у Артёма в конце месяца свадьба, – вспомнила Лера. – Надо будет что-нибудь существенное подарить молодым от компании. Хороший он парень. Механик классный и на редкость воспитанный человек, несмотря на молодость».

Выйдя на улицу, Лера ещё раз, уже легко и свободно, улыбнулась. Увидела на парковке жемчужно-серый Citroёn C1, свою «малышку», и решительным шагом направилась к ней. Надо успеть забрать Наташку из школы – обещала с ней съездить по магазинам, прибарахлиться перед поездкой на отдых.

А вечером ей на очередной сеанс к Виктору. Лера усмехнулась про себя: «Кажется, он сумел меня заинтриговать».

***

Раздался привычный скрип пружин, и большие напольные часы в холле пробили шесть раз пополудни. «Барство, – улыбнувшись, подумал про себя Виктор. – Но очень приятно. И красиво».

Он вспомнил реакцию на эти стильные корейские часы «братанов» Александра, когда тот пригласил их на скромное, для своих, открытие «Отрады». Все они были людьми, прошедшими сложный путь, состоявшимися в жизни, поэтому уютный, с умом спланированный и со вкусом отделанный особняк оценили одобрительно, но весьма сдержанно. Мол, и не такое видали. Но когда внезапно раздался неспешный бархатный бой часов, они тут же потеряли всю свою солидность, стали оглядываться по сторонам в поисках источника необычного звука и напоминали в этот момент обычных городских пацанов «с нашего двора», ничего слаще морковки в детстве не евших.