Оккультные миражи

– Или травануть решили кого, или шутники решили преподнести гостям сюрприз с разносом дома. Вишь, как окна упакованы? Ладно, майор, помогу я тебе, – проговорил Николай, не оглядываясь, доставая из-за пояса другой пистолет. Хотел подождать, пока ослабеешь, да спеленать тебя, а сейчас вижу, что мужик ты железный. Раз с дыркой, а в бой идёшь, значит, не можешь ты быть ссученным. Идем, глянем, что там стряслось.

– Спасибо, – проговорил Игорь с облегчением, вытирая пот с лица.

Подойдя к окну, Николай тихонько постучал стволом по стеклу, и прислушался. В доме явно возник какой-то шорох, и снова наступило гробовое молчание, он снова постучал, уже настойчивее, и только сейчас до них донесся приглушенный, слабый стон.

– Что будем делать? – спросил Николай шепотом. – Сами глянем или подмогу подождем?

– А если там человек умирает?

– Как скажешь.

Пока Игорь с трудом поднялся по ступенькам и вошел в дом, водитель уже проверил все комнаты и не найдя никого был занят тем, что открывал везде форточки и окна.

– Кто же стонал? – озадаченно спросил Захаров, морщась и тяжело дыша.

В доме во всех комнатах, все вещи были перевернуты, а от уюта и чистоты, которую всегда поддерживала дочь Марина, не осталось и следа. Даже двухметровая пальма была вырвана из своей бочки и теперь безжизненно лежала на затоптанном ковре.

– А хрен его знает – ответил водитель. – Газ из баллона весь слили, – перевернули весь дом. Видишь, искали что-то.

– Да, – рассеяно проговорил Игорь. – Слушай у Кнута в доме есть подвал, глянь, пожалуйста.

В подвале, где все было также перевернуто, Николай нашел среди мешков с овощами связанную дочь убитого Кнута.

Ее разорванная одежда, заплывший глаз из-за огромного синяка, спекшаяся кровь на губах не вызывали сомнения, Марину, которую Захаров знал несколько лет, пытали, причем пытали самыми изуверскими, самыми бесчеловечными приемам.

– Кто это был? – прошептал Захаров, Помогая трясущимися руками развязывать Николаю веревки.

Но девушка лишь что-то мычала, испугано озираясь по сторонам. Она явно была не в себе.

– Что же они тут искали? – спросил Николай, осматривая перевернутые и разбитые вещи.

– Пока не знаю – ответил Игорь, Глядя на, синюшное от побоев лицо девушки, – Найди мне, пожалуйста, телефон.

Телефон, вернее с тем, что от него осталось, пришлось изрядно повозиться, прежде чем из собранных осколков раздался дрожащий сигнал.

Обливаясь потом и закусив губу, Захаров набрал номер Рафика, и стал ждать. Через несколько томительных секунд в трубке что-то щелкнуло, и сонный голос хрипло спросил:

– Ну? Какого черта?

– Это я, Рафик. – Захаров поморщился, – я ранен, нужна твоя помощь.

– Говори куда приехать, – сразу отозвался тот.

– Тебе мои не звонили?

– Да, нет, извини, никто не звонил. Так, а тебя-то как найти?

Захаров назвал место встречи и, выронив трубку, медленно откинулся на спинку кресла.

– Что собираешься делать? – спросил Николай, садясь, на перевернутое кресло. – Тебе надо в госпиталь, майор…, да и девушку надо врачам показать.

– Довези меня с ней до переезда, что за поселком. Там её дядя работает стрелочником, пусть приведёт ее в порядок, пристроит в больницу, а я ему помогу, заявление подать, да зарегистрировать. А потом уже и сам подремонтируюсь, да со своими вопросами разберусь. Ну, а Марине…, спокойнее с дядей будет.

– Бегать долго тебе Крапивин не даст, – твердо проговорил шофер.

– Не даст? – уточнил Игорь. Глядя исподлобья.

– Да, говорю, затравит тебя как волка, сам знаешь, как система, может в асфальт «закатывать». Зачем тебе все это? Не дури, поехали на базу.

– Все, что я делал по службе, я делал…, я делал для моей страны. И уж если иногда заступал за черту Закона, так только потому, что Закон или не работает эффективно или принимался в девятьсот «лохматом» году и «не ложится» на наше время.

– А, я и не сомневаюсь, что майор Захаров честный офицер, иначе я бы давно скрутил его и сдал Крапивину, да и полковник мне кажется, все понимает.

Думаю, что он просто боится, что как-то воздействуют на тебя с какой-то целью помимо твоей воли. Как и на твоего пса кстати.

– Ну, ну, – процедил Игорь… – значит, как за прокаженного держите?

– А, вдруг ты – кидаться начнешь на людей, как твой пес. Ну, ладно, шучу. Что, идешь, что ли?

– Убей их, дядя Игорь, – вдруг хрипло зашептала Марина. Лежа на диване, под стареньким жаккардовым одеялом. Было видно, что события прошедшей ночи, весь тот ужас, что пришлось пережить, в общем-то, еще девчонки, потрясли ее.

Небольшого расточка, с худым личиком, вздернутым носиком она была похожа на маленького воробья, который волею судьбы вывалился из своего гнезда.

– Марина, – встрепенулся Захаров и, поморщившись, заковылял к ней.

– Убей, убей их, – зло хрипела она, – у-у-убей их.

– Всё, всё Марина, успокойся, теперь всё будет хорошо, сейчас мы отвезем тебя к дяде, и все будет в порядке.

– А где отец? Где отец? Дядя Игорь, где он? – трясясь всем телом, бормотала та.

– С ним, с ним все будет хорошо, а тебе надо успокоиться. Вспомни, пожалуйста, кто здесь был?

– Я, я не знаю их! – вдруг выпалила та, забившись в истерике. – Они, они ворвались в дом поздно вечером!

– Что им было нужно?

– Они, они искали какие-то деньги, больше я ничего не знаю. Они увели папу, а сначала долго били его, издевались надо мной при нем. Где, мой папа?

– Извини, малыш, они убили его…, а мы сейчас поедем к твоему дяде, – бормотал Захаров. Озадачено глядя в одну точку, не переставая гладить по голове, рыдающую девушку.

Прыгая в клубах пыли по проселочной дороге, микроавтобус подъехал, наконец, к небольшой кирпичной будке стрелочника, которую в народе зовут аквариум из-за больших оконных рам, смотрящих на три стороны.

– Вроде здесь, – проговорил Николай, осматриваясь по сторонам.

– Ну, давай прощаться, – проговорил Захаров, помогая Марине выйти из салона машины. – Крапивину скажи, что я ему принесу голову этого перца-Шамана!

– Тебе нужен врач, майор. Может, передумаешь и поедешь со мной? Полковник тебя загонит как волка, да еще с дыркой в боку. Понимаешь?