Схватка с преисподней

– Я об этом также думаю. Давай переведем нашу дочурку в другую школу. А что? Это идея! Новые люди, новые впечатления… Мы сможем даже устроить ее в какую-нибудь частную элитную школу в другом конце Москвы.

– Есть предложение получше, – заметила супруга Рафаэля, проходя в спальню и присаживаясь на край кровати.

– Слушаю тебя, – Рафаэль в настоящий момент олицетворял собой само внимание.

– Главврач больницы, где сейчас лежит Кариша, предложил поместить ее в закрытый частный центр для девочек, переживших насилие. Там очень хорошо: индивидуальные занятия, развитие способностей, изучение иностранных языков, а главное – психологические… Как это он сказал? «Психологическая кор-рек-ти-ров-ка», – по слогам произнесла Мария Ивановна трудное для нее слово.

– Об этом мы подумаем, – кивнул Рафаэль.

– Ты, наверное, не все понял… – продолжала жена. – Этот центр ре-а-би-ли-та-ции находится в Англии!

– Ух, ты! Это даже лучше, чем я мог вообразить, – обрадованно улыбнулся Рафаэль. – Я согласен! Слышишь ты? В Англию нашу дочурку – и никаких гвоздей!.. А мать твою немую, – улыбаясь чему-то, добавил он, – мы отправим в деревню к твоей младшей сестре, Василисе Ивановне. Там ей будет лучше…

– Нашел повод, чтобы избавиться от мамы… А что будем делать с милицией? – спустила с небес на землю Рафаэля жена. – Ты им ничего не сообщил, насколько я могла понять? Это им может показаться странным. Ведь врачи из больницы, куда доставили нашу дочку, должны были уже известить компетентные органы о факте изнасилования. Что ты на это скажешь?

– С этим я как-нибудь сам разберусь. Придумаю что-нибудь. Скажу им, например, что не буду требовать возбуждения уголовного дела против насильников. Зачем ломать юношам будущую жизнь? Да и в милиции брать на себя лишнюю работу, думаю, не захотят. Раз нет заявления от родителей потерпевшей, значит, нет и самого преступления…

– Нет, Рафик, что-то тут не так… – недоверчиво покачала головой жена, и это вызвало бурную реакцию со стороны мужа:

– Сколько раз тебе можно повторять, чтобы ты никогда не называла меня этим дурацким именем. Рафаэль я, понятно?

– Что ты орешь, оглашенный?! – завелась в свою очередь Мария Ивановна. – Я тебе дело говорю!

– Молчи, дура! Будешь тут мне еще на мозги капать!

– Ну и черт с тобой! – произнесла жена, резко встав с кровати. – Делай, как знаешь, умник! В одном ты прав, маму, пока у нас все не уладится, мы должны отослать в деревню к Василисе. Там ей будет лучше…

* * *

Дядя Петя, как понял впоследствии Лепила, был человеком невредным. Да, он любил хватить лишку под хорошую закуску, посудачить за столом с умным собеседником, пофилософствовать, вспоминая старые времена. А вспомнить дяде Пете было что, ведь он прожил на этом свете семьдесят шесть лет и навидался всякого.

– Я тебе авторитетно заявляю, что прежняя жизнь была куда интереснее, чем нынешняя, – разливая по стаканам водку на кухне своей однокомнатной квартиры, говорил дядя Петя, обращаясь к сидевшему напротив него Лепиле, сразу после того как Тимур, оставив несостоявшегося покойника под присмотром своего старого приятеля, отбыл в Москву по каким-то неотложным делам. – Воздух был куда свежее, вода гораздо вкуснее, а пища значительно здоровее. Вот взять хотя бы водку… И та была лучше! Не в пример этой. Вздрогнули!..

Лепила только отпил из стакана всего один глоток. Дядя Петя же выпил водку всю до последней капли, занюхал ее собственным волосатым кулаком, напоминавшим боксерскую перчатку, и только после этого добавил к уже сказанному:

– Лучше была, зараза! Вот ты не пьешь, а зря. Ты думаешь, почему это дядя Петя все еще живой, коптит на этом свете как старый паровоз-«овечка»? Только благодаря вот этой самой заразе! – И он ласково огладил ополовиненную поллитровку. – Правильно кто-то из древних умников сказанул: «Вино – кровь стариков». Если бы не эта зараза, я бы давно копыта откинул. Конечно, здоровье хреновое, прямо надо сказать! Но все же, все же! Еще не покойник! – И дядя Петя со смехом похлопал себя по жирным телесам, синим от татуировок.

– А ведь у вас цирроз печени… – осторожно заметил Лепила.

– Это почему же? – обиделся хозяин квартиры.

– Сами посмотрите на себя в зеркало. Видите? – спросил Лепила, когда дядя Петя, встав из-за стола, прошел в ванную и стал там себя рассматривать в зеркале, ощупывая свои телеса. – Живот как у девятимесячной роженицы.

– Ну и что такого? Это трудовая мозоль!..

– Да нет, уважаемый! Это циррозная водянка – самый явный признак того, что ваше «депо ядов» уже не справляется с алкогольными токсинами…

– Ах, да! Тимур же говорил, что ты врач, – сказал дядя Петя, возвращаясь за стол.

– Точно, – согласно кивнул Лепила.

– А раз ты врач, то ответь мне на такой вопрос: почему это я совсем спать перестал? Если не выпью, то ни за что не засну. Просто наказание Господне, да и только! – дядя Петя тяжело вздохнул, закатив глаза, а потом продолжил излагать свои жалобы: – Опять же отдышка замучила. Бывалоча, на свой пятый этаж птичкой взлетал, без остановки, а теперь пока доплетусь до квартиры из магазина, десять раз остановлюсь, чтобы отдышаться.

– Надо завязывать с водкой и ложиться в больницу, – посоветовал Лепила, вспоминая, что со вчерашнего дня ничего не ел. Подвинув к себе поближе тарелку с жареной мойвой, он принялся уплетать ее за обе щеки прямо с костями.

– А чего со мной делать будут в больнице? – пригорюнившись, поинтересовался дядя Петя.

– Прокол будут делать.

– Какой еще, прости господи, «прокол»? – не на шутку испугался дядя Петя.

– Ну, жидкость надо выкачать оттуда или нет? – Лепила показал пальцем на живот собеседника и сам же ответил на свой вопрос: – Обязательно надо, а то еще родишь, чего доброго… двойню!

– Шутишь, а еще доктор! – невесело проговорил дядя Петя, наливая себе очередную порцию из поллитровки. – Скажи лучше, ты спец по каким болезням? Чему тебя, так сказать, в институте обучали?

– По специальности я венеролог, а вообще приходилось быть и хирургом, и даже акушером. Всякое бывало в жизни. Особенно когда в армии служил. У нас, понимаешь ли, военная кафедра была. Ну и после окончания вуза пришлось два года в военном госпитале прослужить.

– Да, армия! – протянул дядя Петя, и Лепила сразу почувствовал, что настроение у его собеседника резко улучшилось. – Я, будет тебе известно, армии тридцать лет жизни отдал. Как призвался в том сорок первом, так всю войну в десанте и прокувыркался. Трижды ранен. А как только война закончилась, так стали всех увольнять подчистую. А мне куда идти? В живых никого из родных не осталось, деревню, где родился, фрицы пожгли. Что тут делать? Вот и решил я тогда остаться в армии навсегда. Пошел поступать в офицерское училище. А мне там и говорят: «Тебе образования не хватает, чтобы на офицера учиться!» И точно, я ведь среднюю школу так и не закончил. Тогда мне и предложили стать старшиной курсантской роты в воздушно-десантном училище…

– Это вас в училище так раскрасили? – усмехнулся Лепила, кивая на наколки.

– А, это? Нет, это по глупости. Еще до армии. Я тогда чуть было не загремел под фанфары туда, куда Макар телят не гонял. Впрочем, это все по молодой дурости, – отмахнулся дядя Петя. – Ты лучше популярно мне разобъясни, что это за фигня такая: венерические заболевания? И почему это сейчас по «ящику» только и долдонят: «Безопасный секс, безопасный секс!» А что раньше он был опасный, что ли?

– Что такое венерические заболевания? – переспросил Лепила, устраиваясь поудобнее на стуле. Заморив червячка, он вытер пальцы и губы своим носовым платком, собираясь усыпить хозяина квартиры длинной лекцией, а затем попытаться выбраться из этого места, которое все еще не внушало ему особого доверия. – Во Франции когда-то жил один врач по фамилии Бетанкур. Он и умудрился назвать несколько болезней именем Венеры – богини любви. Но он, на мой взгляд, обидел ее совсем не заслуженно, ведь в половые отношения люди вступают далеко не всегда только по любви…

– Это факт! – согласился дядя Петя, опустошая свой стакан. – Это я помню…

– Вообще-то, венерология изучает четыре болезни: сифилис, гонорею, мягкий шанкр и лимфогранулематоз, который еще называют «четвертой венерической болезнью».

– Что, всего четыре? – подивился дядя Петя. – А как же СПИД? Сейчас все только его и боятся.

– Ну, СПИД выявлен сравнительно недавно. Недаром же его называют «чумой двадцатого столетия». А вот другие венерические болезни, те куда древнее. Тысячу лет назад жил такой ученый Авиценна. Так он в своих трудах уже тогда упоминал о симптомах болезни, сходных с сифилисом. Правда, тогда ее называли «половой чумой». В Средние века эпидемия этой болезни заставляла враждующие армии заключать перемирия.

– Во как! Клин клином…

– А в Россию эту заразу занесли при Иоанне Третьем в пятнадцатом веке. Ее так и назвали «французская болезнь», хотя сами французы пользовались другим обозначением, называя половую чуму «неаполитанской болезнью»…

– Ну, да, это я как раз понимаю! Мол, я – не я и болезнь не моя!.. – поддакнул хозяин квартиры.

– Вам лучше прочитать об этом в популярной книге доктора Знаменского, которая называется «Болезни века». Кстати, я хорошо знаком с автором этой книги. Мы вместе учились, а потом наши дороги разошлись. Но совсем недавно я снова с ним повстречался у одного общего знакомого на похоронах. Доктор Знаменский предложил мне сотрудничество. В общем, если бы не он, то мы с вами сейчас здесь вряд ли бы разговаривали…

Лепила еще долго рассказывал о медицинской науке, которой занимался, о своем друге – докторе Знаменском, писавшем не только научно-популярные книги, но и так называемые «медицинские детективы», издававшиеся в крупнейших коммерческих издательствах, и в результате сумел добиться своего – дядя Петя начал клевать носом. В конце концов, он захрапел прямо за столом, облокотившись на свой здоровенный кулак, больше смахивающий на головку новорожденного ребенка.

«Пора и честь знать, – подумал Лепила, осторожно вставая из-за стола. – Будет гораздо лучше, если я остаток дня и ночь проведу у себя дома. Там можно будет спокойно обмозговать все, что со мной произошло в этот день и попытаться найти ответ на этот непростой вопрос: кто мог меня настолько невзлюбить, что додумался подослать ко мне наемного убийцу?»

Лепила на цыпочках подошел к входной двери и попытался отпереть ее, но не тут-то было – в замочной скважине не было ключа. Видимо, хозяин квартиры куда-то запрятал ключ, чтобы не позволить гостю покинуть его дом без разрешения.

Проклиная все на свете, Лепила вернулся на кухню и снова сел на свое место, скрипнув стулом. Дядя Петя сразу встрепенулся, словно услышал команду дневального: «Рота, подъем!»