Фигня (сборник)

Она профессиональным движением запустила ему руку под ремень брюк. Максим вскрикнул от неожиданности.

– Тихо, мальчик… – проворковала Исидора. – Ты разбудишь стража…

– Какую, на хуй, стражу… Сколько времени? – пытался сопротивляться он.

– Время – ночь. Наша ночь. – Она засмеялась грудным смехом, увлекая Максима на кровать.

– А Перес? – выложил последний козырь Максим.

– Перес – реанимация. Доктор сказать: Перес оторвать член. Орган мужеский пол, – безбожно врала она, а может, говорила правду, поскольку не обладала решительно никакой информацией – что именно было оторвано у Переса.

Она зря это сказала. Это был явный перебор. На мужчину с воображением такое сообщение действует угнетающе. А Максим в прошлом был литературоведом.

– У Хемингуэя есть такая история. Называется «Фиеста», – попытался он повернуть разговор в литературное русло.

– Да! Да! Фиеста! Нас с тобой – фиеста! Ты мой замена Перес. Мы не оставлять его, кормить, поить, одевать. Но он не есть больше мужчина. А ты… О-о… Твой рука… – Исидора что-то расстегивала, отвинчивала, развязывала. Короче говоря, демонтировала одежду Максима.

Он нехотя, скорее механически стал снимать с нее пижаму.

Это возбудило донью до такой степени, что она стала срывать одеяние Максима с нечеловеческой силой. Бархатная куртка и брюки трещали по швам, кровать угрожающе скрипела.

Через минуту на Максиме остался один берет, а на донье – перстень и серьги.

Исидора попыталась сорвать берет с Максима, но он уцепился за него обеими руками и натянул до ушей.

– Я привык в берете, – сказал он.

«Чек там», – отметила донья про себя.

– Где твой кондом? – спросила она.

– Что? А-а… – вспомнил он слово. – У меня нет кондома. Мы обычно так…

– Тогда иди прими душ.

Максим послушно направился в ванную. Берета не снял. Из ванной донесся шум воды, через пять минут Максим возвратился сильно посвежевший. Но в берете.

«Сукин кот!» – подумала донья.

Она уже успела продумать программу и сразу же обрушила на Максима всю мощь своего темперамента и профессионализма.

Вероятно, это был самый дорогостоящий половой акт в истории. На кону стоял миллион долларов. Один партнер должен был получить его, а второй – потерять.

Программа Исидоры состояла из так называемого «Большого каскада», который обычно применяется проститутками Нью-Йорка с клиентами на полную ночь, кроме того, имеющими справку от врача об отсутствии сердечно-сосудистых заболеваний. «Большой каскад» включает семь приемов и позиций, располагаемых в строгой последовательности:

1. Айс-крим.

2. Сингапурские ночи.

3. Силвер спун.

4. Чарли тянет за хвост кобылку.

5. Дабл айс-крим.

6. Мэджик имеджин.

7. Родео.

Варьируется лишь продолжительность отдельных упражнений. Каскад составлен с таким расчетом, чтобы оргазм наступал каждую нечетную позицию, кроме первой, а последний сопровождался обмороком.

Собственно, обморок партнера и был конечной целью Исидоры, но для этого Максима предстояло буквально силком проволочь сквозь три оргазма. Вдобавок решить проблему берета.

Максим был подготовлен из рук вон плохо. Пытался применять какие-то дедовские приемы и все время удивленно восклицал:

– Ну, ты даешь!

Но вскоре уже не мог ни на что отвлекаться, работал, как каторжник на урановых копях.

«Серебряная ложка» удалась партнерам неплохо, с «двойным мороженым» пришлось повозиться, а к «родео» партнер был выжат как лимон и скакал на необъезженном мустанге в полуобморочном состоянии.

Донья работала классно. Она создала такой ритм, что берет потихоньку сползал с головы, а у партнера не было времени или сил его поправить. Последние такты родео довершили дело: оргазм совпал со срывом берета с головы и его падением на пол. После чего Максим провалился в глубокий обморок.

Донья выбралась из-под бесчувственного тела партнера, как вылезают из-под обломков рухнувшего дома. Она по опыту знала: у нее есть гарантированные пять минут. Может быть, больше.

Она подняла берет и сразу нащупала под подкладкой чек. Глаза Исидоры сверкнули. Подкладка была тщательно зашита, но Исидора одним движением острого ногтя разрезала нить, вытянула ее и достала из-под подкладки чек в полиэтиленовом пакетике.

Половина дела была сделана. Осталось совсем немного. Донья нашла на столе нитку и иголку – те самые, с помощью которых Максим пытался замести следы – изготовила бумажку по размеру чека, на которой написала печатными буквами по-русски: «СУКИН КОТ».

Она упаковала записку в прозрачный пакетик и спрятала в берет. После чего аккуратно зашила. На все это ушло три с половиной минуты. Затем донья спрятала чек под простыню и улеглась рядом с Максимом, предварительно натянув ему берет на голову.

У нее осталось еще время подумать, как поступить с чеком. Исидора решила пока Ивану не отдавать, он такой доверчивый, непременно где-нибудь посеет. «Будет возвращаться домой, отдам», решила донья. А может быть, судьба соединит их… Но об этом она даже не решалась думать.

Максим очнулся лишь через восемь минут. Он с ужасом посмотрел на донью, сполз с кровати и, придерживая берет, уполз в ванную.

Его не было полчаса. Когда он вернулся, Исидора, уже в пижаме, с чеком за лифчиком, разговаривала по телефону. Точнее, имитировала разговор.

– Да, это большая удача. Я очень рада… Невероятное везение! Спасибо, доктор! – говорила она по-французски.

Потом положила трубку.

– Я очень жалеть, но доктор пришивать мужеский орган Перес. Нам ждать другой раз. Другой взрыв.

– Бедный Перес… – промолвил Максим.

Глава 29

Стажировка