Фигня (сборник)

– Готовы, ебена мать? – весело спросил он.

Этой матерью он уже всех достал. Пробовали обучить его для разнообразия другим матерным выражениям, но он твердил как попугай: ебена мать да ебена мать, будто других слов нету.

Стажеры молча кивнули.

Капитан посчитал это за признак волнения, выложил на стол три расписки. На каждой было написано: «В моей смерти на экзамене прошу винить меня самого». Все трое расписались, также молча.

– Да что вы как воды в рот набрали, ебена мать? – спросил Маккензи.

– Переживают, – сказала Ольга, провожавшая ребят на экзамен.

Маккензи рассмеялся.

– Правильно переживают! Не будь я капитан Маккензи, если сегодня все трое вернутся домой. Такого еще не было. Кого-нибудь да провалю. В подземное царство, – мрачно и тяжеловесно пошутил он.

Стажеры проследовали в автомобиль. По пути приняли цветы от доньи, выслушали еще раз ее притязания. На этот раз Иван несколько растрогался, пожал на прощание донье руку. Влюблена баба как-никак. Чем она виновата?

На полигон приехали в девять утра. В небольшом коттедже для отдыха и развлечений уже ждала стажеров экзаменационная комиссия: полковник и майор, оба англичане, и старик-кореец с жидкой бороденкой. Он спал в кресле. А может, глаза такие узкие.

Иван сразу показал, что он настроен по-боевому. Едва стажеры были представлены комиссии, а их расписки выложены на стол, как Иван мрачно проговорил:

– Пускай Джеральд тоже распишется. Леш, переведи, чтобы тоже дал такую расписку.

Голос у Ивана был глухой, чуть булькающий.

Заблудский перевел. Тоже булькающим голосом.

– Русская делегация просит, чтобы капитан Маккензи дал такую же расписку.

– Я?! – изумился капитан. – Зачем?

– Мало ли… – уклончиво проговорил Иван.

Маккензи пожал плечами, но все же написал на листке: «В моей смерти на экзамене прошу винить меня самого». При этом посмотрел на Ивана весьма выразительно. Мол, готовься к смерти, парень.

Однако было видно, что слегка перетрухал.

– Ну вот, теперь мы на равных, – пробулькал Иван.

Церемония была окончена. Все пошли в лабораторию ядов. Экзамен начинался с ядов, ибо этот предмет многое прояснял.

Маккензи повязал фартук, надел резиновые перчатки и начал готовить яд для Заблудского. Из пяти компонентов, одним из которых была ртуть. Он смешал смесь в миксере, как бармен, налил в бокал и придвинул Леше.

– Плиз, сэр.

Леша посмотрел формулу, затем подошел к холодильнику, нашел пакет молока, налил в стакан. Комиссия наблюдала за его действиями с интересом.

Затем Заблудский взял фужер двумя пальцами и проговорил голосом чревовещателя:

– Ваше здоровье!

И заглотил фужер яда, запив его молоком.

Врач реанимационной бригады сделал знак медсестрам готовить промывание желудка и переливание крови. Маккензи смотрел на экзаменующегося с уважением и даже некоторой благодарностью. Он решил, что Алексей добровольно уходит из жизни, чтобы не осложнять комиссии работу.

Прошла минута, другая. Алексей не умирал.

– Расчетное время яда прошло, – объявил полковник. – Курсант Заблудский получает зачет.

– Сеньк ю, – пробулькал Алексей.

– Ит из импоссибл, – прошипел Маккензи и начал приготовлять снадобье для Вадима.

Вадим запил сложный яд капитана минералкой. И тоже не умер.

Старик-кореец широко раскрыл глаза. Проснулся. Вадим получил зачет.

В фужер для Ивана Маккензи слил все, что имелось в лаборатории. Иван вспомнил своих любимых Тома и Джерри, когда Том готовит адскую отравленную смесь для своего маленького друга. Между прочим, жидкость в фужере так же дымилась и постреливала, как в мультфильме.

Иван даже холодильника не раскрыл. Маханул фужер одним глотком и занюхал обшлагом рубашки.

– Ну, ебена мать, теперь понимаешь?! – храбро пробулькал он Маккензи.

Медсестра поднесла капитану валерьянки.

Первый раунд был выигран вчистую. Объявили пятиминутный перерыв.

Курсанты вышли в туалет. Реаниматоры пока не уходили, ждали, чем все это кончится.

В туалете Заблудский широко открыл рот, и Иван осторожно вытянул у него из желудка длинную кишку воздушного шарика, в конце которой болталась увесистая смертоносная капля яда. Кондом сработал!

Такая же резиновая кишка была извлечена из Вадима. Но когда Алексей заглянул в рот Ивану, чтобы помочь ему избавиться от кондома, то кишки не обнаружил.

– Ваня, ты ее не проглотил?

Иван засунул палец в рот, поискал.

– Нету… – сказал он.

Все трое разом представили, как в желудке Ивана резиновым комочком лежит смертоносная порция в сто пятьдесят граммов яду.

– Как ты думаешь, может разъесть резину? – озабоченно спросил Иван.

– Это вряд ли. Лишь бы не пролилось. Ты осторожнее, не делай лишних движений, – посоветовал Леша.

Все трое, избавившись от кондома в горле, говорили уже нормальными голосами.

Однако лишних движений предстояло сделать довольно много. Начинались зачеты по единоборствам.