Беззлая, Гора Огня, Перекрёсток времён и др.

– Пойло, истинное пойло! Только такое этим диким жеребцам и надо!

Наполнил с десяток кувшинов и перетаскал пиратам. Брух опять проверил содержимое. Хлобыстнул залпом кружку, поперхнулся и сразу же закашлялся. Лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит. Пираты оторопели, подозревая самое худшее. Насилу он пришел в себя и уважительно выдавил:

– Вот это да! Сроду такого крепкого зелья не пил! Наливай ещё!

Началась гульба.

Атаман пришел в хорошее расположение духа, подозвал дедушку Слава.

– Что это за планета? Как называется-прозывается?

– Не знаю. Я её назвал… только не смейтесь над стариком: Беззлая.

– Без лая? Без гав-гав? Га-га-га! Чушь собачья!

– Понимаете, я часто видел странные сны: ко мне приходила прекрасная девушка, называла себя хозяйкой планеты. При этом звучала дивная мелодия и в ней часто повторялось похожее на это слово – бе-ез-з-зла-а-я-я… Вот я и стал так называть планету. Понравилось мне это слово. Постепенно я понял, что жить на ней нужно без зла в душе и сердце, творить только добрые дела.

– Глупость! Запомни, старикан: хочешь хорошо жить – забудь про доброту. Это моё кредо. По своему опыту знаю. Доброго легко ограбить, приневолить, убить. Только жестокие, сильные и беспощадные живут хорошо. Ничего просить не следует, а если ты сильный и смелый, то возьми кинжал или бластер и забери себе всё, что захочешь.

Дедушка Слав покачал головой.

– Ты что, дубина, не согласен со мной?

– Простите меня. Возможно, где-то эта философия и годится, но только не для здешних мест. Вот вам крест! На Беззлае жить с ней невозможно…

Удар могучего кулака в лицо сбил дедушку Слава с ног: он аж отлетел в сторону и упал под странным невысоким деревом, которое имело бочкообразный ствол. С его верха свисали огромные широкие листья, похожие на пальмовые. Лицо старика было разбито в кровь. Потерявший человеческий облик Брух озверело потрясал бластером:

– Дерзить вздумал, да я тебя! В мокрое место превращу, старикашка!

– Так его! – одобрительно заорали пираты. – Так ему и надо, будет знать наших!

Кто-то зло выкрикнул:

– Кормит нас ягодками-малинками, негодяй, а мы хотим мяса! Мяса!

– Давай мяса!

– Мяса, мяса давай!..

Один из пиратов поднялся и, пошатываясь, направился в хижину:

– Сейчас я у него всё до дна переворошу, всё-всё выгребу!..

Послышался чей-то крик:

– А вот и наше мясо прибежало!

Из-за близкого горизонта показалось стадо грациозных оленей с ветвистыми рогами.

– О-о! – восторженно пробасил Бурх, поднялся и выбросил можнатую руку в их направлении: – Ату их, ребята, ату! Вам мясо а мне будет чучело в каюту!

Пираты наперегонки помчались на луг. Началась бойня: редкий огненный плевок бластера пролетал мимо цели, автоматическая наводка позволяла стрелять без промаху. Животные взвивались на дыбы, жалобно кричали и падали наземь в предсмертных конвульсиях. Пираты достали ножи и принялись свежевать туши.

Из хижины вышел пират, держа в руках кривой лазерный нож в синтефлонитовых ножнах с изображением козлоного беса.

– Атаман! – крикнул он. – Ты только погляди, что я нашёл у старикана. Это подозрительно.

Брух подошёл, глянул и изменился в лице:

– Это же личное оружие Карука, я его хорошо помню. Да тут и его инициалы. Откуда оно у тебя, старикашка? А? Где Карук? Что ты с ним сделал? Эй, отвечай: уж не погубил ли ты коварством наших друзей? По собственной воле Карук ни за что бы не отдал тебе своё любимое оружие! Это был ещё и его талисман! Говори всю правду!

В гневе Брух был жутко страшен, его глаза метали гневные молнии. Руки сжимались в огромные кулаки.

Дедушка Слав испуганно прижался к стволу дерева. То ли он притянул к себе огромный лист, то ли тот опустился сам, закрыв старика.

– А это ещё что за шуточки! – проревел атаман и резанул лучом лазера по дереву.

К его неописуемому изумлению, грозное оружие оказало воздействия не больше, чем слабенький свет фонарика: на поверхности зеленого листа осталась лишь едва заметная полоса.

Теряя самообладание, Брух увеличил заряд до предела и принялся яростно стегать дерево лучом, способным прожечь самую прочную гранитную или базальтовую скалу, но здесь совершенно бессильного.

Тогда атаман подскочил к дереву, попытался отодрать лист, чтобы добраться до дедушки Слава, но не смог этого сделать даже с помощью нескольких пиратов. Листья не только не поддавались яростным усилиям, а наоборот, сжимались всё плотнее, образовав спасительный кокон. Донельзя изумлённый Брух остановился, ничего не понимая.

Громкие крики заставили его выбежать из сада, где глазам атамана открылось ужасное зрелище: его корабль погружался в почву, как в трясину, всё больше и больше кренясь набок. В землю ушла уже половина «Дьявола бездны».

Пираты наперегонки помчались к звездолёту, но скоро их бег стал замедляться, ибо ещё недавно твердая почва развязла, словно после сильного дождя. Они увязали в ней, едва вытягивая ноги. Скоро все пираты совсем остановились, тщетно пытаясь освободиться. Брух глянул вниз – его ноги по колени увязли в земле. Остальные находились не в лучшем положении и были не в состоянии сделать ни шагу. А почва все разжижалась, превращаясь в настоящую топь, болото, лишая головорезов всякой опоры. Вот обезумевшие пираты погрузились по пояс. А от корабля остались лишь верхние антенны локатора. Скоро исчезли и они.

Пираты осознали, что их ожидает подобная же участь. Окрестность огласили истошные крики ужаса…

Дедушка Слав отошёл от дерева, которое освободило его, снова подняв свои ветви навстречу оранжевым солнечным лучам. Омыл лицо водой из источника: кровь почти сразу же перестала течь, царапины затянулись, от ссадин не осталось и следа. Вышел из сада. Обозрел окрестность.

Всё уже было кончено: из топи лишь кое-где ещё были видны макушки голов пиратов. Содрогнулся от чувства острой жалости: «Бедняги, какая страшная смерть! Я же говорил, я же предупреждал! Только как им объяснить это, как?.. Нет, невозможно. Никто словам не верит. Хоть они и отъявленные мерзавцы, душегубцы, а всё же их жаль. Жаль. Прими, Господь, их грешные души!.. А ведь и я в свое время мог оказаться на их месте, если бы своевременно не одумался».

Заметил в траве кинжал с ножнами, который послужил причиной начала трагедии.

– Это оружие того, что прилетал до них. Был не менее гордым и горячим человеком, с такими же воинственными принципами. Только корабль назывался иначе – «Хромой бес». Как он орал на меня, прямо как настоящий бес! Оскорблял последними словами. В глаз меня саданул, когда я попытался было его предупредить… Но всё без толку, слова на таких не действуют, они понимают только силу. Беззлая им убедительно «втолковала», по-своему, с подобными злыднями она не церемонится. Эх, бедолаги!

Дедушка Слав бросил кинжал на то место, где только что виднелась голова Бруха. Оружие немного полежало, потом дрогнуло и скользнуло вниз в почву, как в воду. Земля снова отвердела, поднялась зеленая трава-мурава с луговыми цветами.

– Вот и всё, – вздохнул дедушка Слав. Троекратно перекрестился.

Постоял, горестно покачал головой, развёл руками и направился в свой садик поливать цветы, над которым по-прежнему безмятежно порхали весёлые эльфы и многоцветные бабочки.

Перекрёсток времён

Латы нагрелись под жаркими лучами полуденного солнца, и сэр Уильям Уоллес чувствовал себя в них, как в жарко натопленной бане. В ложбинках, складках тела копились капли пота, а затем струйками стекали вниз, усиливая и без того противное ощущение собственной беспомощности.

Рыцарь переложил копьё из руки в руку и передвинул щит вправо, желая хоть как-то прикрыться от солнца, а затем хмуро оглядел небосвод. Ни облачка. Глубоко вздохнул.