Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Сармат. Все романы о легендарном майоре спецназа
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Не тебе, тля ментовская, вора в законе Сеню Гнутого под вышак ставить! – сипел он, полосуя ножом воздух перед отступающим Сарматовым. – Щас раком у меня станешь, щас повертишься на перышке!.. Петушком откинешься, волчара позорный!..
Отступая, Сарматов поскользнулся и упал спиной на льдину. Сеня Гнутый прыгнул на него с занесенным для удара ножом, но ботинок Сарматова вошел ему в пах, и зэк, пролетев по инерции вперед, пропахал небритой физиономией по ледяным застругам.
Сарматов тут же навалился на него и, до хруста вывернув его руку, разрезал сзади на нем штаны и поставил на колени. От страшной боли в плечевом суставе Гнутый надсадно, по-волчьи взвыл.
– Кто побег сладил? – закричал ему в ухо Сарматов. – Колись, Гнутый, или на корм рыбам без молитвы поминальной!..
Гнутый завыл еще громче, еще надсаднее. Свободной рукой Сарматов сдавил ему кадык, и Гнутый перестал орать, захлебнувшись болью.
– Ну, Гнутый, ну! Покупай свою жизнь поганую, пока я не передумал! Кто все устроил? Через кого?..
– Двое с зимнего этапа… Кавказцы… За бабки через начальника… Подставка ваша ментовская эти кавказцы, бля буду! – не выдержав адской боли, вытолкнул из себя Гнутый.
– Поздно ты догадался, Гнутый! Душ десять на тебе, мразь! – захрипел Сарматов и ударом ноги в голый зад сбросил зэка подплывшим Бурлаку и Алану.
Взвод Савелова по береговому обрыву подтягивался к основной группе. Река в этом месте делала поворот, из-за которого медленно выплывала льдина, на которой перетаптывалась длинная фигура белоглазого зэка.
Сарматов, Алан и Бурлак, выскочив на каменный гребень и увидев вскинувшего автомат Савелова, вразнобой стали кричать:
– Не стреляй, Савелов, возьмем его!
– Остановись!.. Не стреляй!..
– Возьмем!
Савелов бросил взгляд в их сторону, но, будто не слыша, приник к автомату.
– Приказываю не стрелять! – заорал Сарматов.
Словно в ответ на его слова, грохнула длинная автоматная очередь, и зэк на льдине, раскинув в стороны руки, свалился ничком. Сарматов, Алан и Бурлак, будто натолкнувшись на невидимую преграду, остановились. Насвистывая, к ним подошел Савелов и удивленно спросил:
– Вы чего, мужики? Приказано же было – живыми или мертвыми… Я и…
Увидев их заледеневшие глаза, он отшатнулся:
– Вы что, ребята?
– Лейтенант, ты добивался перевода в Москву? – бесцветным голосом спросил Сарматов.
– Я добивался?.. – непонимающе переспросил Савелов.
– Рапорт на отчисление из отряда сам подашь, или это сделать мне?
– Рапорт? – побледнел Савелов. Встретившись еще раз с застывшими глазами Сарматова, он через паузу произнес:
– Сам…
Повернувшись, Савелов медленно ушел вслед за взводом, а Сарматов, Алан и Бурлак остались стоять на каменном гребне.
– Сармат, нас-то за что на этих? – после затянувшегося молчания спросил Алан.
Сарматов молча посмотрел туда, где черным крестом на белой уплывающей льдине, разбросив руки в разные стороны, лежал человек. Алану ответил Бурлак:
– За что?.. А чтобы, как в банде, кровью нас повязать!..
– И ты согласился, командир?.. – перевел Алан взгляд на Сарматова.
– А кто его спрашивал?.. – криво усмехнулся Бурлак.
Сарматов, не сводя взгляда с уплывающей льдины, тихо произнес:
– Крест…
– Что? – в полном недоумении переспросил его Алан.
– Крест это, понимаете?.. Крест на всю жизнь!.. – тоскливо повторил Сарматов.
Алан опустил голову и тяжело вздохнул.
ВОСТОЧНЫЙ АФГАНИСТАН,
11 мая 1988 года
Башмаки оставляют глубокие следы на подталом, рыхлом, точно изъеденном кислотой снегу. Пронизывающий ветер воет, как в аэродинамической трубе. Качается над перевалом нестерпимо яркое солнце, которое, кажется, в этом краю не исчезает за горизонтом никогда.
– Мужики, наденьте маски! От такого солнца ослепнуть можно! – крикнул Сарматов растянувшимся цепочкой бойцам и встряхнул висящего на нем и Прохорове американца: – Полковник, закрой глаза, они тебе еще понадобятся!..
– Ты уверен? – прохрипел тот.
– Глаза – зеркало души, их беречь надо! Без них кто ее, душу твою, увидит?..
– Избавь, майор, от русских разговоров о душе и смысле жизни! – брезгливо передернулся полковник.
– Избавляю… Кстати, мы с тобой нигде раньше не встречались? Мне порой кажется… – задумчиво произнес Сарматов.
– Как вы, русские, говорите: кажется – перекрестись! – зло прошипел американец.
– А ты, оказывается, неплохо знаешь русских, полковник! – усмехнулся Сарматов. – И разговариваешь по-нашему неплохо… Когда захочешь…
– Твоя правда, Сармат, – сказал Прохоров. – Я тоже смотрю: как полегчает ему – уши топориком и смотрит на нас во все глаза.
Сбоку к беседующим пристроился лейтенант Шальнов.
– Отдохни, командир, я помоложе, – сказал он, закидывая себе за плечо руку американца.
Освободившись от ноши, Сарматов остановился и пропустил мимо себя группу.
– Как дела, мужики? – спросил он одетых в черные маски бойцов.
Отступая, Сарматов поскользнулся и упал спиной на льдину. Сеня Гнутый прыгнул на него с занесенным для удара ножом, но ботинок Сарматова вошел ему в пах, и зэк, пролетев по инерции вперед, пропахал небритой физиономией по ледяным застругам.
Сарматов тут же навалился на него и, до хруста вывернув его руку, разрезал сзади на нем штаны и поставил на колени. От страшной боли в плечевом суставе Гнутый надсадно, по-волчьи взвыл.
– Кто побег сладил? – закричал ему в ухо Сарматов. – Колись, Гнутый, или на корм рыбам без молитвы поминальной!..
Гнутый завыл еще громче, еще надсаднее. Свободной рукой Сарматов сдавил ему кадык, и Гнутый перестал орать, захлебнувшись болью.
– Ну, Гнутый, ну! Покупай свою жизнь поганую, пока я не передумал! Кто все устроил? Через кого?..
– Двое с зимнего этапа… Кавказцы… За бабки через начальника… Подставка ваша ментовская эти кавказцы, бля буду! – не выдержав адской боли, вытолкнул из себя Гнутый.
– Поздно ты догадался, Гнутый! Душ десять на тебе, мразь! – захрипел Сарматов и ударом ноги в голый зад сбросил зэка подплывшим Бурлаку и Алану.
Взвод Савелова по береговому обрыву подтягивался к основной группе. Река в этом месте делала поворот, из-за которого медленно выплывала льдина, на которой перетаптывалась длинная фигура белоглазого зэка.
Сарматов, Алан и Бурлак, выскочив на каменный гребень и увидев вскинувшего автомат Савелова, вразнобой стали кричать:
– Не стреляй, Савелов, возьмем его!
– Остановись!.. Не стреляй!..
– Возьмем!
Савелов бросил взгляд в их сторону, но, будто не слыша, приник к автомату.
– Приказываю не стрелять! – заорал Сарматов.
Словно в ответ на его слова, грохнула длинная автоматная очередь, и зэк на льдине, раскинув в стороны руки, свалился ничком. Сарматов, Алан и Бурлак, будто натолкнувшись на невидимую преграду, остановились. Насвистывая, к ним подошел Савелов и удивленно спросил:
– Вы чего, мужики? Приказано же было – живыми или мертвыми… Я и…
Увидев их заледеневшие глаза, он отшатнулся:
– Вы что, ребята?
– Лейтенант, ты добивался перевода в Москву? – бесцветным голосом спросил Сарматов.
– Я добивался?.. – непонимающе переспросил Савелов.
– Рапорт на отчисление из отряда сам подашь, или это сделать мне?
– Рапорт? – побледнел Савелов. Встретившись еще раз с застывшими глазами Сарматова, он через паузу произнес:
– Сам…
Повернувшись, Савелов медленно ушел вслед за взводом, а Сарматов, Алан и Бурлак остались стоять на каменном гребне.
– Сармат, нас-то за что на этих? – после затянувшегося молчания спросил Алан.
Сарматов молча посмотрел туда, где черным крестом на белой уплывающей льдине, разбросив руки в разные стороны, лежал человек. Алану ответил Бурлак:
– За что?.. А чтобы, как в банде, кровью нас повязать!..
– И ты согласился, командир?.. – перевел Алан взгляд на Сарматова.
– А кто его спрашивал?.. – криво усмехнулся Бурлак.
Сарматов, не сводя взгляда с уплывающей льдины, тихо произнес:
– Крест…
– Что? – в полном недоумении переспросил его Алан.
– Крест это, понимаете?.. Крест на всю жизнь!.. – тоскливо повторил Сарматов.
Алан опустил голову и тяжело вздохнул.
ВОСТОЧНЫЙ АФГАНИСТАН,
11 мая 1988 года
Башмаки оставляют глубокие следы на подталом, рыхлом, точно изъеденном кислотой снегу. Пронизывающий ветер воет, как в аэродинамической трубе. Качается над перевалом нестерпимо яркое солнце, которое, кажется, в этом краю не исчезает за горизонтом никогда.
– Мужики, наденьте маски! От такого солнца ослепнуть можно! – крикнул Сарматов растянувшимся цепочкой бойцам и встряхнул висящего на нем и Прохорове американца: – Полковник, закрой глаза, они тебе еще понадобятся!..
– Ты уверен? – прохрипел тот.
– Глаза – зеркало души, их беречь надо! Без них кто ее, душу твою, увидит?..
– Избавь, майор, от русских разговоров о душе и смысле жизни! – брезгливо передернулся полковник.
– Избавляю… Кстати, мы с тобой нигде раньше не встречались? Мне порой кажется… – задумчиво произнес Сарматов.
– Как вы, русские, говорите: кажется – перекрестись! – зло прошипел американец.
– А ты, оказывается, неплохо знаешь русских, полковник! – усмехнулся Сарматов. – И разговариваешь по-нашему неплохо… Когда захочешь…
– Твоя правда, Сармат, – сказал Прохоров. – Я тоже смотрю: как полегчает ему – уши топориком и смотрит на нас во все глаза.
Сбоку к беседующим пристроился лейтенант Шальнов.
– Отдохни, командир, я помоложе, – сказал он, закидывая себе за плечо руку американца.
Освободившись от ноши, Сарматов остановился и пропустил мимо себя группу.
– Как дела, мужики? – спросил он одетых в черные маски бойцов.
Другие электронные книги автора Александр Григорьевич Звягинцев
Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее