С тобой среди звёзд

Он горько усмехнулся.

– Хватит. – Сказал он, весь подобравшись. Он выпустил меня из объятий, сел на край постели, спиной ко мне. – Я знаю, почему ты здесь. Я понимаю, что ты пришла, чтобы утешить меня, помочь реабилитироваться, и я благодарен. Не буду отрицать, ты нужна мне. Но мы можем быть искренними друг с другом. Я всегда в тебе это ценил. Ты не боишься быть честной. Вот и сейчас не надо врать: ни себе, ни мне. Сейчас тебе ничего не надо, но так будет не всегда, признай это. Я пойму…

Договорить я ему не дала. Он так ничего и не понял. Он все еще думал, что я пришла лишь только потому, что с ним случилось то, что случилось… Как же это все глупо!

Я обняла Тима со спины, потерлась носом о шею, и повернула его к себе лицом. Внутри у меня все дрожало, когда я тянулась к его губам… как же я соскучилась! Тим не сразу понял…

– Ты на редкость ограниченный… – произнесла, снимая с него футболку, – недоумок…

Я перебралась к нему на колени, провела рукой по волосам, заглянула в глаза. Он все еще не верил. Или не понял. Я потянулась к губам, но в последний момент увернулась от поцелуя, и спустилась ниже, поцеловала шею, провела кончиком языка по подбородку. Тим шумно выдохнул, сжал объятия так, что я вмиг поняла – до него дошло. Он прижимал меня ближе и целовал, целовал так, что стала кружиться голова, что-то шептал, но слов было не разобрать. Его горячее дыхание опаляло кожу, внизу живота приятно заныло. Спустя миг, он уложил меня на постель, придавив сверху. Я чувствовала, как он упирается мне между ног, и хотела большего. Я потянулась к его ремню, Тим что-то глухо прорычал, прижал обе моих руки своей одной мне за голову, второй рукой он залез мне в шорты. И снова поцеловал. Мне казалось, что я схожу с ума от удовольствия. Я терялась в ощущениях. В его тепле, в его близости, в этих поцелуях, в той нежности, которую он в них вкладывал, а там, где были его руки, разгорался пожар. Я не помню, когда и как мы оказались без одежды. Но я помню, как жадно он рассматривал мое тело, как прикасался к груди губами, заставляя выгибаться навстречу, как опустился ниже, описывая виражи узоров из поцелуев на животе. Потом он целовал мои ноги, гладил бедра и оказался с поцелуями уже там, где все горело. Искры удовольствия прошли по телу, срывая с губ стон. Я мелко задрожала от накатившей меня волны, которая сносила все без остатка на своем пути.