С тобой среди звёзд

Секунда.

Машина несется нам на встречу.

Секунда.

Дима выворачивает руль, и мы летим на обочину.

Секунда.

Сильный удар в лицо.

Кажется, сработала подушка безопасности. Сама не поняла от чего, я потеряла сознание.

Глава 7

Очнулась в машине скорой помощи. Мне под нос сунули вонючую салфетку, я закашляла и открыла глаза. Медсестра скорой что-то говорила Диме, он сидел напротив, у него была рассечена бровь, и половина лица была залита кровью, которую ему сейчас аккуратно оттирала врач.

– С девушкой все в порядке… – услышала я обрывок фразы.

Я села, чем привлекла к себе внимание. Меня затопило чувство вины.

Мы попали в аварию… Из-за меня…

Дима смотрел на меня и молчал. Воздух, кажется, искрился от напряжения. От тех чувств и эмоций, которые оба мы проживали в данный момент. Я не замечала, что происходит вокруг. Смотрела только на Диму, думала при этом о Тиме. О том, что с ним случилось. Чувства смешались. Было страшно, мерзко, и до ужаса стыдно…

– Прости, – одними губами произнесла я, смотря на то, как Диме зашивают бровь. Он смотрел на меня, и я не могла понять, что он чувствует. Наверное, он меня ненавидит…

Я и сама себя сейчас ненавидела. Заранее. Потому что знала, что сейчас сделаю ему еще больнее.

– Мне нужно в ту клинику, ты знаешь, где он? – спросила я вслух.

Дима на мгновение сильно зажмурился, опустил голову, потом поднял на меня взгляд. Ему как раз только что зашили бровь и уже клеили поверх пластырь.

– Вы закончили? – спросил Дима у женщины, которая его зашивала.

– Нет, вас надо отвезти в больницу, – мягко сказала медсестра. Но Дима встал и пересек небольшое расстояние до двери. Обернулся, достал из кармана пару купюр, положил на сиденье. – Вставай, мы уходим.

Я послушно встала, проследовала за ним к выходу. Приняла протянутую руку, и спустилась на землю.

Я не знала, где мы сейчас находимся. Рядом с перевернутой машиной Димы сновали какие-то люди… Вообще было странно. Мы же попали в аварию, значит должна быть еще полиция. Но у обочины была припаркована лишь большая черная машина.

– Идем. – Сказал Дима, и направился к внедорожнику.

И я пошла. Дима открыл мне заднюю дверь, я забралась на сиденье. Потом он закрыл дверь, и сам занял место рядом с водителем. Они перекинулись парой фраз. Я отрешенно наблюдала в окно, как вокруг суетились люди, как подъехал эвакуатор.

Сил удивляться происходящему у меня не было.

Добрались мы гораздо быстрее, чем я ожидала. Спустя полчаса мы припарковались перед нарколечебницей. Я мало о чем могла думать. Просто выскочила из машины и побежала ко входу. Дима молча следовал за мной.

В приемной не было очереди. Но там была тетя Марина. Она была в ужасном состоянии. Никогда ее такой не видела. Красивое лицо заплакано, все в черных разводах от туши, глаза красные, нос опух. Она была в медицинском халате, скорее всего, ее вызвали со смены. Она работала в больнице медсестрой. Увидев меня, она изменилась в лице. Это было удивление. Вообще, мама Тима всегда меня не любила. Как-то раз, так вышло, что она вернулась домой с суток, и застала нас с Тимом у него. Мы проводили вместе много времени, бывая то у меня в гостях, то у него. Тогда мы пришли к Тиму. Он сидел за компом и сводил музыку, а я читала какой-то детектив. Мне захотелось воды, и я пошла на кухню, где и столкнулась с тетей Мариной. Мы никогда не общались с ней, так как Тим мог пообщаться с моей мамой. Обычно тетя Марина только здоровалась или прощалась, сухими «привет» и «пока», но в тот вечер, когда я зашла на кухню, она была там, пила чай. Она посмотрела на меня и сказала:

– Знаешь, я не лезу в личную жизнь сына, – пожала плечами, – но тебе скажу – ты мне не нравишься.

– А вы мне да – я улыбнулась. Мама Тима была сногсшибательно красивой, так что я говорила правду. Их отношения казались мне странными, но я же видела – она сильно любит его. А как она ко мне относится не очень-то и важно. Я тоже пожала тогда плечами, налила воды себе и Тиму и ушла из кухни.

Сейчас она смотрела на меня, так, как будто не верила, что видит.

– Тетя Марина! – я подбежала к ней. Мне было наплевать, как она отреагирует на мой приезд. Наверняка ведь обвинит. Я помнила ее фразу «не наигралась?» – теть Марин, где Тим? Он в порядке? Что говорит врач?

Но ответить она мне не успела, к нам подошел худой, невысокий мужчина, лет пятидесяти с залысиной и в крупных очках.

– Родные Кольцова? – уточнил он, хотя больше тут никого не наблюдалось. Потом кивнул сам себе и продолжил, – Значит так, нам важно знать, когда он начал прием наркотиков. То, что с ним случилось – это попытка отказаться от наркозависимости самостоятельно. Обычно ни к чему хорошему это не приводит. Самостоятельный отказ после длительного приема приводит к катастрофическим последствиям в 99% случаев. Ломка настолько сильная, что пациенты самостоятельно с ней справиться не могут. В нашем случае все закончилось достаточно положительно. Его самостоятельное решение отказаться от зависимости также дает надежду на благоприятный прогноз лечения. Я так понял, парень принял таблетки, которые нашел дома? К этому часто прибегают при отказе, стараясь заглушить фантомные боли. Хорошо, что вы нашли его вовремя. Все могло бы закончиться хуже. Состояние его сейчас нормализуется. Но, чтобы начать полноценное лечение, нужны некоторые сведения. Вы хотя бы примерно можете предположить, когда он стал употреблять? – доктор взглянул на тетю Марину.

Она покачала головой.

– Когда начались изменения в поведении? Может, заметили что-то странное. Агрессию, пассивность? Что угодно…

Мама Тима продолжала молчать.

– Он начал при… принимать… примерно четыре с половиной месяца назад, – сдавленно произнесла я.

Врач внимательно на меня поглядел через толстые стекла очков, потом что-то записал и снова посмотрел на меня.

– Вы знаете, что именно он употреблял, в каких количествах и как часто?

– Нет, мы не общались в этот период времени.

– Хорошо. На этом пока все. Лечение назначено. Минимальный срок стационара – неделя. За это время мы наиболее безопасно выведем все наркотические вещества из организма. Но я рекомендовал бы вам более длительный курс и посещение психотерапевта. Это, конечно, дороже, но так вероятность возвращения к наркотикам будет меньше. Стопроцентной гарантии излечения наркозависимости мы не даем.

– Скажите, а к нему можно?

– Пока что он не в состоянии принимать посетителей. Так что лучше не стоит. – Сказал доктор. – В клинике, если вы не решите его здесь оставить, он пробудет всего неделю, остальное лечение будет происходить амбулаторно. Вам придется присутствовать на некоторых встречах с психологом, это важно.

– Хорошо. – Это сказала тетя Марина.

Доктор обернулся ко мне.

– Вам тоже, девушка, – он смерил меня изучающим взглядом, отчего мне стало неуютно. Наверно, думает, что я тоже… Нет. Глупости…

Я кивнула.

На этом общение на счет Тима закончилось. Тетю Марину увели подписывать какие-то бумаги, а я осталась стоять там, где стояла. Еще минуту назад внутри бушевали эмоции, накатывая одна на другую, а сейчас пустота.

Дима был все еще здесь. Он сидел на скамье, смотрел в окно. Конечно, он все слышал. Я не хотела сейчас что-либо говорить ему. Мне хотелось, чтобы он уехал.

Тетя Марина вернулась. Еще раз удивленно взглянула на меня.

– Я вызову такси. Больше сидеть здесь нет смысла, нас к нему не пустят, – сказала она.