Жена морского дьявола

Вражеский корабль. Здесь, в порте.

Осознание медленно, но верно стало вклиниваться в мозг, возвращая разуму ясность и способность соображать.

Приближающееся судно обволакивала туманная дымка, серая завеса перетекала к пристани, но это не мешало Нике разглядеть стоявшую на краю борта фигуру мужчины. Он держался обеими руками за такелажную сеть, совершенно не боясь сорваться с края.

Дрожь крупной волной пробежалась от макушки до пяток, ероша крохотные волоски на шее и руках, а сердце заколотилось в рёбра, готовое проломить в них дыру и убежать прочь от хозяйки.

Как наяву ветер донёс позабытые Никой слова прабабушки:

«С моря на город наползет туман, застелется по улочкам, подбираясь к жертве.

В сизой густоте скрывается тот, о ком поют в легенде.

Черны глаза дьявола, полны блеска алого, а душа мертва.

Ты, дитя, беги! Береги своё сердце от зла».

Алые глаза. Туман.

С такого расстояния Ника не видела цвет глаз незнакомца с корабля, но интуиция подсказывала, что сказка Дианны ожила. Пра была не безумна – вон на беснующихся волнах плывет тому доказательство.

– Бежим, Ника! – прорывается окрик отца в мысли, вытесняя ступор. – Давай же вставай! Это корсары! Нужно укрыться как можно скорее.

Пираты.

Триединый!

Вскочив на ноги, Ника кинулась вслед за отцом, а в голове всё ещё звучал голос покойной пра:

– Беги, Ника!Не дай злу погубить тебя!

И Ника побежала.

Порт-Ниасль охватила паника. Огонь пожирал, превращая дома в пепел. Здания, резные деревянные столбы стенали и ломались, давлением выбивало стекла. Повсюду слышались крики, вопли, люди мельтешили, мешали друг другу, не слушая стражу, которая безуспешно пыталась навести порядок и отразить нападение корсаров.

Пираты появились из ниоткуда. Их черный корабль будто слился воедино с морской гладью, накинув на себя полог из воды, и пробрался не замеченным постовыми солдатами на вышках. Выпущенные с канонерских лодок пушечные ядра не наносили абсолютно никакого вреда вражескому фрегату, налетали на невидимую стену, взрывались и распадались осколками возле корпуса.

– Проклятая магия! – бранились гвардейцы. Они ужасались тщетности прилагаемых усилий и теряли боевой дух.

Вооружившись мечами со щитами, мужчины столпились на скрипучих досках пристани и наблюдали, как целехонькая чёрная махина подплывает к берегу. Как смело спрыгивают с неё оскалившиеся в предвкушающей ухмылке матросы и бегут на них с воинственным кличем.

Капитан по-прежнему не шелохнется, стоит в обманчиво расслабленной позе, покачиваясь на вантах. Полы его черного плаща трепет ветер, лицо скрыто тенью капюшона, и только алые глаза смотрят в упор, парализуя противника, сковывают в судорогах мышцы, заставляя задыхаться в удушающем кашле.

– Эт-то… да это же сам Морской Дьявол!

– Спасайтесь!..

***

Ника бежала за отцом и гвардейцем по имени Тарос, того прислал на помощь Ридани. Тарос выловил их из толпы и пообещал отвести в безопасное место.

Ника никогда ещё не видела ничего подобного. Суета, разруха, перепуганные люди. Крики, стоны. На их тихий городок никто толком не нападал, а тут заявились пираты!

Некогда прекрасные фонтаны, статуи лежали теперь в грудах обломков, живые цветы и зелёные насаждения скукожились от поступающего огня, крошился и распадался камень. Дома обваливались один за другим как карточные домики. Кудлатый туман подступил к порту и запустил щупальца по улицам. Собаки рвались с цепей, стирая кожу на шеях в кровь, лаяли до хрипоты, чуя приближающуюся смерть. Брошенный людьми скот бесновался в стойлах.

Ноги Ники подгибались от усталости, подол белоснежного платья в некоторых местах порвался и заляпался грязью. Опалённые огнем лепестки роз поднимало в воздух от бега и швыряло в разные стороны.

Позади слышались свист и крики, лязг металла: стража ещё пыталась сдержать натиск врага, но корсары прорвали оборону и ринулись в дома за наживой.

– Сюда, господин, миледи!

Тарос поманил за собой, указывая пальцем на старую часть храма, реставрацию в ней давно приостановили за ненадобностью. Прошлым летом по распоряжению Ридани рядом отстроили новый храм Трехликому Богу.

Барон Веренборг остановился, опёрся руками о колени, хрипло и надрывно дыша. Взглянул на покосившуюся от времени, не внушающую доверия хлипкую конструкцию: а если та обвалится и их всех погребет под собой?! Гвардеец заметил замешательство.

– Не бойтесь, господа. Внутри этой ветхой постройки на такие случаи есть специально обустроенное убежище, у герцога припасено много таких мест по городу. Идёмте, необходимо торопиться.

Нике с отцом ничего не оставалось делать, кроме как довериться. И действительно, внутри оказалась потайная комната прямо под сгнившими досками пола. Чарльз проследил, как в люк спускается дочь, и наказал:

– Сиди здесь тихо. Тарос останется охранять тебя сверху, а я пойду за Лианой и Корнель.

– Но, папа…

– Я всё сказал! – Барон кивнул Таросу и быстро исчез за дверью. Ника скрепя сердце отпустила, ведь сестра с мачехой также нуждаются в нём.

– Госпожа Эриника, я буду стоять у двери, вы же спрячьтесь в подвале. Если услышите мой сигнал, значит, рядом враг – затаитесь и не издавайте ни звука.

– Д-да. Поняла.

Скудное убранство убежища состояло из самого обычного стола с кроватью, парочки шкафов, наверное забитых водой с долгосрочной провизией, и одиноко стоящей керосиновой лампы на прикроватной тумбе. Всё покрывала толстым слоем пыль, но Нике было на неё всё равно. Безопасно – и ладно.

Ника стащила с постели плед и укуталась им с ног до головы: в подвале было очень холодно. Прошло минут десять, затем ещё и ещё, но отец всё не возвращался.

Ника начала волноваться, в голову полезли ужасные картинки, что его вместе семьёй изловили пираты и покромсали на кусочки. К горлу подкатила дурнота, Ника кусала ногти и до боли сжимала кулаками ткань пледа, пытаясь справиться с подступающей истерикой.

Вдруг сверху раздалось тихое:

«Тук!» «Тук!» Пауза. «Тук!»

И вновь пространство вокруг поглотила тишина. Ника остолбенела: это был условленный сигнал поверенного Ридани.

Пираты!!

Внутри всё сжалось, страх ледяной плетью сковал ребра, принудив сердце забиться испуганной пичугой в клетке. Ника сидела ни жива ни мертва, боясь даже громко вдохнуть. Однако снаружи больше ничего расслышать не смогла. Ни голосов корсаров, ни шёпота Тароса, что угроза миновала.

Секунды растянулись в долгие минуты, неизвестность очень пугала Нику, и она решилась приподнять деревянную крышку люка и через щель осмотреть внутреннее помещение разрушенной части храма.

Увидеть живого Тароса, наконец!