Невеста ледяного дракона

– Браво! – Я размеренно захлопала в ладоши. – Как бы сказал Станиславский: «Верю!» Просто каждому слову!

– Так я принесу ваш завтрак? – Тетушка очень достоверно изобразила смятение.

– Ладно, хватит. Это уже не смешно. Разыграли – и хватит. Я купилась. Так Лиза-то где?

– Лиза?

– Да прекратите уже этот цирк! – Мое терпение таяло, как сливочный крем на горячей выпечке. – Все. Я ухожу.

И я решительно направилась к двери, но женщина с удивительной для ее комплекции прытью преградила мне дорогу. Шаг влево – она уже там. Вправо – и снова она. С минуту мы играли во вратаря и футбольный мяч, а потом я психанула.

– Да пошла ты! – выплюнула сквозь зубы и побежала к окну.

Ни решеток, ни замков. Если уж не выпрыгну, то хотя бы позову на помощь. Рано или поздно я все равно доберусь до Лизки, и вот тогда ей точно не жить.

И я уже взялась за оконную ручку, но тут взгляд мой упал на пейзаж снаружи.

«Не может быть», – первая мысль.

«А-а-а-а-а!» – вторая.

И все. Полный вакуум.

Потому что о чем вообще можно думать, когда видишь вокруг заснеженные горы, а где-то там, далеко внизу, целый город, о котором тебе не рассказывали ни на одном уроке географии? Незнакомая архитектура. Остроконечные крыши, похожие на иглы, а вокруг – стена из белого камня. А главное – сама я при этом была в здании такой высоты, что рядом с ним Останкинская башня показалась бы курятником. И если бы я решила все же выпрыгнуть из окна… Лететь бы мне пришлось явно долго.

Пол покачнулся под ногами, дыхание перехватило, и я отпрянула от окна, вжавшись в стену. Версия с дурдомом уже не казалась такой нелепой.

Все было просто: я рехнулась. Мой воспаленный мозг издевается надо мной, показывает идиотские мультики. Бедная моя мамочка! Я медленно сползла на пол, уткнулась лицом в колени, и слезы бессилия полились, что твоя Ниагара.

– Ну что вы, госпожа! – Тетушка присела на корточки рядом со мной и сочувственно похлопала по спине пухлой ладошкой. – Радуйтесь. Скоро к вам придет наш повелитель. Такой шанс выпадает одной из миллионов!

– С ума сойти?.. – с трудом выдавила я, изо всех сил стараясь не завыть в голос.

Женщина – или плод моего воображения? – истолковала мои слова по-своему.

– А я о чем! – обрадовалась она. – Пойдемте, госпожа. Умойтесь. Я принесу вам завтрак.

Как оказалось, мозг психически нездоровых людей способен творить удивительные вещи. В моей новой иллюзорной тюрьме обнаружилась еще одна дверь. Или я выдумала ее только сейчас? Так или иначе, фантазия, в которой я очутилась, предусматривала все удобства. Шизофрения класса люкс. Звучит!

Дверь вела в миниатюрный СПА-комплекс. Назвать это помещение просто ванной было бы как-то оскорбительно. Потому что помимо собственно ванны на изогнутых лапках там располагалась широкая мраморная скамья и печь с раскаленными камнями. Стоило мне войти, как меня окутал влажный жар, а в ноздри ударил запах хвои. Только тогда я осознала, как же сильно замерзла.

Искушение было слишком сильным, и я решила все вопросы психотерапии и попытки самолечения отложить на потом. Повесила ночнушку на крючок, растянулась на скамье и блаженно прикрыла глаза, позволяя теплу проникнуть в каждую клеточку моего тела.

– А вот это правильно, госпожа! – раздался над ухом голос моей вездесущей надзирательницы. – Я хотела попарить вас после завтрака, но вы вольны делать, что пожелаете.

– Ага, только выйти отсюда не могу, – пробормотала я отрешенно.

То ли от жары, то ли от смертельной усталости мной овладела жуткая апатия.

– Зато можете выбрать масла! Мята, цитрусы, лаванда, хвоя… – До меня донеслось бряцание стеклянных пузырьков.

– Давайте хвою. Новый год на носу. И цитрус. Гулять – так гулять!

Вся эта дичь начинала меня порядком забавлять. Я ничего не знала о том, как устроено помешательство, но почему бы не поэкспериментировать? Может, я и вовсе смогу контролировать иллюзии! Сначала научусь управлять этой услужливой тетушкой, потом силой воли перенесу себя куда-нибудь на Мальдивы. Поди плохо!

– И массаж. Ног, – потребовала я, осмелев. – И спины. Разомните меня, как следует, мадам.

– Мадам? – женщина замерла с пузырьками в руках. – Вы обознались, госпожа. Меня зовут Даумра.

«Дура тебя зовут», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Вежливость, чтоб ее. Даже плоду своего воображения толком нахамить не могу. Да и как хамить человеку, который месит твое тело, как тугое тесто? Руки у этой самой Даумры оказались на редкость сильными, будто она в свободное время только и делала, что скручивала ломы в разные загогулины.

Охнув и закусив до боли губу, я вцепилась в мраморную скамью. Ощущение было такое, словно еще чуть-чуть и в моей тушке не останется ни одной целой косточки. Ох, не это я имела в виду, когда просила размять меня, как следует!

– Не… надо… – просипела из последних сил.

– Еще чуть-чуть, госпожа. У вас тут зажато все. Надо расслабиться, чтобы семя повелителя проросло и дало всходы…

– Да что б вас… Тут еще и кружок юного садовода?

Отлично. Даже рехнуться по-человечески не могу. Сейчас меня заставят копаться в земле, а я это дело люто ненавижу. Вот есть у кого-то «зеленые руки» – ножку от табуретки в грядку воткнул, полил, и на ней уже колосятся всякие ананасы. Взять, к примеру, мою маму: как она в нашем-то климате на крошечном клочке земли умудряется вырастить целый овощной отдел супермаркета – уму непостижимо. А у меня один-единственный кактус в горшке – и тот сдох. Может, я сюда попала какой-то кармический долг отработать?

– Другое дело, – Даумра отстранилась, окинув меня удовлетворенным взглядом художника, только что дописавшего свою «Мону Лизу». – Вы теперь отдохните немного, завтрак уже в ваших покоях.

– А одежда какая-нибудь есть? – я приподнялась на локтях. – Там холод собачий…

Круглое лицо моей банщицы вытянулось, в бесцветных глазах мелькнул неподдельный ужас.

– Ох, да как же я это так… Во имя Южной, простите, госпожа! Запамятовала совсем! Хотела ведь к швеям забежать… Платья-то ваши первым делом приготовили! Прошу, только не говорите повелителю… Ох, стыд-то какой…

Сокрушаясь и рассыпаясь в извинениях, Даумра засеменила прочь из ванной, а я, наконец, смогла насладиться тишиной, прислушаться к новым ощущениям.

Еще пять минут назад мне казалось, что после зверского массажа на мне и живого места не останется. Что я не то, что встать, я и разогнуться-то больше никогда не смогу. Однако же Даумра свое дело знала: во мне появилась какая-то чудная, неведомая доселе легкость. Мышцы стали мягкими, эластичными, как сахарная мастика. Хоть на шпагат садись. Кожа, напитавшись ароматными маслами, обрела гладкость, и если бы не зверский голод, стиснувший желудок в тиски, я бы сказала, что все идет не так уж и плохо.

Завтрак, значит? Неплохо. Стесняться мне было нечего и некого, – Даумра уже видела меня голой, а в окно на такой-то высоте вряд ли кто-то заглянет. А потому я без колебаний оставила ночнушку в ванной и направилась обратно в спальню. Ознакомиться с меню, так сказать.

Кормили в моем подсознании на убой. Стоило мне открыть дверь, как я чуть не споткнулась о невысокий столик на колесиках. Чего там только не было! Дымящееся мясное рагу, омлет, здоровенный оковалок белого домашнего сыра, хлеб, припыленный мукой, – нечто вроде чиабатты, – соленья, баночка с медом и кувшин молока. Столько я б и за неделю не съела! В животе призывно заурчало, и я, не сдержавшись, обмакнула палец в тягучий янтарный мед. Знаю, со сладкого начинать нельзя. Но я ж кондитер на всю голову!

Однако поднести палец ко рту я так и не успела. Потому что на глаза мне попалось нечто, отбивающее аппетит напрочь.

Этим «нечто» был мужчина у окна. Высокий, с белыми волосами. Тот самый, что пил во сне мою кровь. Вампир из ночных кошмаров.

Я округлила глаза, готовая закричать, но голосовые связки слиплись, и из груди вырвался лишь какой-то жалкий свист. Будто кто-то спускал давление в мультиварке.

– Ты уже готова? – вампир медленно окинул меня взглядом, явно смакуя увиденное.

Твою маковку! На мне ж кроме трусов-то ничего!

– Не надо! – пискнула я, схватив первое, что попалось под руку, чтобы прикрыться. А именно – сыр и хлеб. Такой себе, конечно, лифчик, но хоть что-то. И где Даумра со своими платьями, когда она так нужна?!