Влияние церковно-правовых норм на развитие отраслей российского права

Брак.

Правительственная организация церкви.

Церковный суд.

Отношения между церковью и государством.

Однако во втором издании своей работы И. С. Бердников в значительной мере пересмотрел эту систему.

Во-первых, он разбил свой труд на две части. Первая была издана в 1903 г. и содержала материал только об источниках церковного права и собраниях церковных правил[108 - Бердников И. С. Краткий курс церковного права Православной церкви. Казань, 1903.]. Таким образом, этот раздел был значительно дополнен. Вторая часть, посвященная остальным проблемам церковного права, вышла в 1913 г.[109 - Бердников И. С. Краткий курс церковного права Православной церкви. Издание 2-е. Казань, 1913.]

Во-вторых, сравнивая эту свою работу с предыдущей, И. С. Бердников отмечал: «не было трактата о церковно-имущественном праве, … отдел, трактующий об отношении между церковью и государством, увеличен в своем содержании более чем вдвое … привнесением исторического обозрения этого вопроса, особенно у нас в России и изложения новейшего законодательства о свободе совести. Второй и третий отделы первого издания (о составе церковного общества и о правительственной организации церкви. – А. Д.) соединены во втором издании в один… Третий отдел носит заглавие «О полномочиях церковной власти»… В него вошли вопросы – о браке и … о суде церковном; а кроме того в нем помещено много нового материала о религиозно-просветительных и богослужебных полномочиях церковной власти»[110 - Бердников И. С. Краткий курс церковного права Православной церкви. Издание 2-е. Казань, 1913. Предисловие (без нумерации страниц).]. Таким образом, видно, какие вопросы стали наиболее актуальными после первой русской революции.

К сожалению, найти работы, в которой бы содержалась система церковного права А. И. Алмазова не удалось. Этот исследователь писал свои труды по более частным вопросам.

Однако студенты Новороссийского университета издали литографию его курса лекций 1888–1889 учебного года[111 - Алмазов А. И. Краткий курс церковного права. Лекции, читанные в Императорском Новороссийском университете в 1888–1889 гг. экстраординарным профессором. Одесса, 1889.]. Система права А. И. Алмазова выглядела следующим образом:

1) Введение, включающее определение понятий «религия», «церковь» «общество», вопросы положения церкви в области права, определения науки церковного права, ее места среди богословских и юридических наук, задач и содержания науки церковного права, а также перечисление основной литературы,

2) Часть первая полностью была посвящена изучению источников церковного права в соответствии с хронологическим подходом, при этом изучались церковно-правовые источники не только православной, но и других церквей,

3) Часть вторая содержала материал по устройству церкви, который включал в себя такие проблемы, как вступление в церковь и выход из нее, положение простых верующих, правовой статус клира.

Известно, каким образом А. И. Алмазов строил свои лекции по церковному праву и в более позднее время. В 1915–1916 учебном году для студентов IV курса Московской духовной академии он читал курс «Церковное право» по следующему плану:

1) основные понятия о праве вообще и церковном праве в частности,

2) источники церковного права,

3) учение о составе церковного общества,

4) устройство высшего управления Вселенской церковью, Поместными церквами,

5) освящающая власть Церкви,

6) действия учащей власти Церкви[112 - Отчет о состоянии Императорской Московской духовной академии в 1915–1916 учебном году. Сергиев Посад, 1916. С. 37.].

Таким образом, А. И. Алмазов проявлял оригинальность, т. к. последняя часть практически не выделялась исследователями как самостоятельная.

Изучение систем церковного права, созданных российскими учеными-канонистами, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, в формировании системы церковного права можно выделить три подхода. Богословский, представленный митрополитом Филаретом, митрополитом Макарием, епископом Иоанном, протоиереем И. М. Скворцовым, М. И. Богословским, П. А. Лашкаревым, А. И. Алмазовым, которые считали церковное право производным от догматики. Юридический, основы которого заложил архимандрит Гавриил, а затем продолжили Н. К. Соколов, А. С. Павлов, М. И. Горчаков, М. А. Остроумов, И. С. Бердников, М. Е. Красножен. Они применяли к церковному праву юридические конструкции, известные правовой науке того времени. Еще один подход базировался на неприятии существующего положения Православной церкви в России и проявлялся либо в отказе от построения системы церковного права (Н. А. Заозерский), либо в обращении к западным системам (М. П. Альбов, Н. С. Суворов).

Во-вторых, главное отличие богословского и юридического подходов состояли в том, что первый в качестве системообразующего элемента рассматривал правовое положение Церкви и ее взаимоотношения с государством, второй же занимался, прежде всего, изучением правового статуса верующих, как духовенства, так и мирян.

В-третьих, и богословское, и юридическое направления в науке церковного права изучали такие институты, как церковно-имущественное право, наказующая власть церкви (религиозные преступления и наказания за них), семейное право, церковно-процессуальное право.

В-четвертых, построение системы церковного права во многом определялось тем понятием церковного права, которого придерживался то или иной ученый. Сторонники богословского направления преимущественно говорили о богословских проблемах, облеченных в форму законов, и поэтому даже применяли термин «церковное законоведение». Представители юридического направления подчеркивали двойственный характер церковного права, а отсюда – и системы науки церковного права. Они предпочитали говорить о внешнем и внутреннем праве Церкви, возникающем в соотношении ее видимой и невидимой частей.

В-пятых, на наш взгляд, наиболее удачным критерием создания системы церковного права является ее деление на 1) внешнее право церкви, содержащее вопросы правового регулирования взаимоотношений с государством и другими церквами и религиозными союзами, 2) внутреннее право церкви, включающее проблемы устройства церкви (вступление в церковь, личный состав церковного общества, органы церковной власти) и церковного управления (церковно-процессуальные вопросы, освящающая власть церкви, церковно-имущественное право).

Подводя итог изучению понятия церковного права и его системы, необходимо сделать следующие выводы. Церковное право Российской империи конца XVIII-начала ХХ вв. представляло собой совокупность правовых норм, регулирующих организацию и деятельность церкви. Источники церковного права делились на две группы: церковные каноны, одобренные государством, и законы и подзаконные акты светской власти. Система церковного права не была четко определена. Важнейшими сферами регулирования церковного права являлись: взаимоотношения государства и церкви, взаимоотношения церквей или других религиозных союзов (внешнее право церкви); брачно-семейные отношения, церковно-имущественное право, религиозные преступления и наказание за них, церковно-процессуальное право.

§ 3. Источники церковно-правовых норм дореволюционной России

В 1841 г. в статье 6 Устава духовных консисторий были перечислены источники действующего права Русской Православной Церкви. К ним были отнесены: Закон Божий, законы или правила Святых Апостолов, святых вселенских и поместных соборов и святых отцов, Духовный регламент и последовавшие за ним императорские указы и определения Святейшего Синода, действующие государственные узаконения.

Хотелось бы отметить, что перечень этих источников был неизменен вплоть до 1917. Это подтверждает тот факт, что когда в годы первой русской революции специальной комиссией Высочайше утвержденного Предсоборного совещания при Святейшем Синоде был разработан проект Церковного судебника, в статье 12 было закреплено: «Церковно-судебные места и лица при производстве и решении подлежащих их ведению дел основываясь на Законе Божьем, в Священном Писании предложенном, на правилах Святых Апостол, святых соборов Вселенских и Поместных и Святых Отцов, действуют согласно постановлениям сего Судебника, узаконениям Русской Поместной Церкви и общим законам Российской империи»[113 - Комиссия Высочайше утвержденного Предсоборного совещания при Святейшем Синоде. Церковный судебник. Б/м., б/г. С. 3.].

К основным источникам церковного права относились божественное право, апостольское и церковное предание, древний церковный канон.

Необходимо отметить, что российские подданные должны были знать эти источники. Еще Петр I 17 марта 1728 г. издал Манифест «О наблюдении Синоду, чтоб православные христиане сохраняли Закон Божий и церковное предание…»[114 - Полное собрание законов Российской империи. Т. VIII. № 5518. СПб., 1830. С. 257.]

Даже те исследователи, которые признавали божественное право источником церковного права, подчеркивали первостепенную важность и спорность этого вопроса[115 - См., напр.: Соколов Н. К. Из лекций по церковному праву. Вып.1. М.,1874. С. 66; С. 203–208.]. Это объяснялось следующими моментами:

а) в Новом Завете, который все христиане признают выражением воли божественного Основателя церкви, содержатся изречения, заповеди, установления (например, изречение об отношении к верховной власти – Мф.,22,21), однако некоторые из них сильно видоизменились (в частности, предание апостола предстоятелю эфесской церкви обличать согрешающих перед всеми оставалось, пока была практикуема в церкви публичная исповедь и покаяние);

б) очевидными становились различия между церковным правом в смысле юридическом и божественным правом как религиозно-нравственным законом;

в) в различных ветвях христианской церкви по-разному отвечали на вопрос, кому внутри церкви принадлежит декларативная и констатирующая деятельность по отношению к божественному праву: католики отдавали эту функцию папе римскому, православные – соборам православных церквей, протестанты – отвергали существование в церкви непогрешимого органа[116 - См., напр.: Meier. Die Rechtsbildung in Staat und Kirche.1861. 224–237.].

Русские исследователи церковного права не имели единого мнения о юридическом содержании божественного права.

Архимандрит Гавриил считал, что право божественное – это установления, изображенные в Священном Писании[117 - Гавриил, архимандрит. Понятие о церковном праве и его история. Казань, 1844. С. 7.]. При этом архимандрит Иоанн отмечал, что преимущественно нужно изучать цитаты из Нового Завета, т. к. «древнее церковное право заключающееся в ветхозаветных законах обрядовых или установлениях иерархических, церковно-судебных и прочих, уже пришло вместе со всем Ветхим Законом и в Новом обязательной силы не имеет, как это утверждено и апостольским собором: «Что касается ветхозаветных постановлений (например, о родстве), принятых христианской церковью, то они с большей точностью и ясностью раскрыты в канонах соборов и Святых Отцов»»[118 - Иоанн, архимандрит. Опыт курса церковного законоведения. СПб.,1851. С. 26.].

С точки зрения Н. К. Соколова, божественное право – это «совокупность содержащихся в Священном Писании установлений в той мере и в том смысле, в каком признавала, признает и объявляет их таковыми вселенская церковь, ее разум»[119 - Соколов Н. К. Из лекций по церковному праву. Вып.1. М.,1874. С. 74.]. Для объяснения положения божественного права в системе церковного права он использовал аналогию между естественным и позитивным правом вообще: «Власть церковная путем законодательства сообщает юридический характер и значение основным положениям божественного права»[120 - Там же. С. 83.]. Таким образом, божественному праву отводилась роль естественного права в рамках церковного права. Именно эта точка зрения возобладала в современной науке церковного права. Известный современный специалист В. А. Цыпин считает, что в зависимости от источников церковное право делится на божественное (divinum) или естественное (naturale), основанное на ярко выраженной божественной воле, и положительное (positivum) или церковное право в узком смысле слова, основанное на точно установленных законодательных актах самой церкви[121 - Цыпин В. А. Церковное право. Учебное пособие. М.,1996. С. 15.].

Однако не все исследователи XIX-начала ХХ вв. были согласны с таким тезисом. Например, М. И. Богословский писал: «…Право церковное … прежде всего должно показать, как сообразнее с божественными законоположениями понимать все так называемые прирожденные права человека, какие назначить им пределы, и какую следует приписать им обязательную силу»[122 - Богословский М. И. Курс общего церковного права. М.,1885. С. 87.]. К естественным прирожденным правам были отнесены: право питаться, охранять свою жизнь, право на брак, труд, отдых, увеселения, право пользоваться вещами, право общежития, охрана душевной самостоятельности, любознательность, сохранение в чистоте своей совести, стремление к нравственному совершенству, поиск чистейших наслаждений для духа, право исповедовать религию.

Похожая позиция была и у П. А. Лашкарева.[123 - Схема составлена по работе: Лашкарев П. А. Право церковное в его основах, видах и источниках. Киев, 1886.]

Таким образом, естественное и божественное право внутри церковного права разводились.

Некоторые исследователи вообще не упоминали термин «божественное право»[124 - См.,напр.: Иоанн, архимандрит. Опыт курса церковного законоведения. СПб.,1851. С. 23; Альбов М. П., священник. Краткий курс лекций по церковному праву. СПб.,1882. С. 6; Красножен М. Е. Краткий очерк церковного права. Юрьев, 1900. С. 15–18.], упоминая только о Священном Писании. А профессор Н. С. Суворов вообще привносил в это понятие другой смысл: «Церковное право в объективном смысле не есть право божественное, Самим Богом непосредственно установленное; оно есть человеческое право»[125 - Суворов Н. С. Курс церковного права. Ярославль, 1889. Т. 1. С. 11.]. Однако эта точка зрения не нашла поддержки в научной литературе, посвященной церковному праву.

Апостольское и церковное предание иногда имело первостепенное значение в вопросах не только веры, но и практической жизни церкви. Церковь приводила предания в единство через постоянное общение между церквами, соборы представителей различных церквей, деятелей знаменитых церковных деятелей: Игнатия Антиохийского, Поликарпа Смирнского, Ириния Лионского, Дионисия и Петра Александрийских и других.

Еще около 500 г. римский аббат Дионисий Малый перевел с греческого на латинский язык для епископа салоникского Стефана собрание церковных правил, поместив перед ними 50 апостольских правил. Сборник Дионисия завоевал на Западе большую популярность, поэтому апостольские правила вошли в употребление на церковных соборах.

Через 50 лет антиохийский пресвитер (с 565 г. – константинопольский патриарх) Иоанн Схоластик издал Номоканон, в котором поместил 85 апостольских правил. В конце VII в. на Трулльском соборе, утвердившем состав церковного канона, указанные апостольские правила были утверждены. Как писал П. А. Прокошев, посвятивший данному источнику церковного права специальное исследование, «Трулльский собор … дает понять, что считает их (апостольские постановления. – А. Д.) в первоначальной форме за подлинное апостольское произведение и только впоследствии интерполизированное еретиками, исказившими его изначальную чистоту и красоту»[126 - Прокошев П. А. Didascalia apostolorum и первые шесть книг Апостольских постановлений. Историко-критическое исследование из области церковного права. Томск, 1913. С. 6.]. Однако затем и у церковных деятелей, и у исследователей возникли серьезные сомнения по поводу их происхождения: в 870 г. знаменитый архиепископ реймский Гинкмар стал отвергать апостольское происхождение данных правил, в XVI в., с началом Реформации, это мнение на Западе стало господствующим. Как отмечал Н. К. Соколов, «ни один из ученых … теперь уже не сможет доказать, чтобы апостольские правила в том виде, в каком мы имеем их теперь, произошли непосредственно от Апостолов»[127 - Соколов Н. К. Из лекций по церковному праву. Вып.1. М.,1874. С. 98.]. В результате апостольские правила заняли двойственное положение среди источников церковного права: с одной стороны, начиная с IV в. на них ссылались церковные соборы, с другой стороны, те же соборы не считали их неприкосновенными. Однако в русской богословской и церковно-правовой науке Апостольские правила стали главнейшим источником, знакомящим с порядком судебного разбирательства в первые века христианства, усвоенным затем церковной практикой последующих веков. Как писал Н. А. Заозерский, «в истории права Русской церкви авторитет Апостольских правил 85-ти никогда не подвергался со стороны церковной власти сомнению, а напротив стоял всегда весьма высоко. Доказательством этого служит не только неизменное присутствие сих правил в канонических сборниках Русской церкви всегда на первом месте, но и торжественное обещание блюсти эти правила, даваемое каждым, избираемым в епископы при его рукоположении: «К сему моему святой веры исповеданию обещаются блюсти каноны святых Апостол и семи Вселенских соборов»»[128 - Заозерский Н. А. Историческое обозрение источников права Православной Церкви. Выпуск 1. М.,1891. С. 108.]. Кроме того Н. А. Заозерский констатировал, что Святейший Синод издал только одно ограничительное постановление относительно применения данных 85-ти правил: «относительно постановлений Апостольских, написанных Клементом, время и провидение Божие открыли нужду в новом правиле, которое есть второе Шестого Вселенского собора»[129 - Заозерский Н. А. Историческое обозрение источников права Православной Церкви. Выпуск 1. М.,1891. С. 108.].

В последнем 85 Апостольском правиле к числу всеми почитаемых канонических книг были отнесены постановления Клемента в восьми книгах, включающие основы вероучения и практику церкви первых трех веков:

– первая книга – «о мирянах», содержащая общее религиозно-нравственное учение для верующих, правила относительно чтения книг Ветхого и Нового Завета, предостережение о языческих книгах;

– вторая книга – «о епископах, пресвитерах и дьяконах» посвящена описанию качеств духовных лиц, церковному суду и отношению к бедным;

– третья книга – о качествах и образе жизни вдов, крещении и рукоположении, а также о благотворительности;