Желанный

Я прекрасно знала это и сама. Дана никогда не держала папу. Мама всегда была готова его принять. Папа всегда любил маму, но выбрал Дану. И я прекрасно знала, что судьба бывает сукой.

Мы дошли до машины. Я молчала, а девушка продолжила свою тираду, будто я была её психологом.

– Дима всегда лишь позволял мне быть рядом, он никогда не делал шагов на встречу. Я даже не уверена, что он любит меня, – девушка вздохнула и казалось, что она вот-вот заплачет.

«Не говори мне это» – хотелось мне крикнуть, – «Я не твоя подруга, чтобы обсуждать с тобой твоего парня». Я больше других знала, как ужасно безразличие моего отца. Я больше других знала, каково это сомневаться в его любви к себе.

– Тогда уйди от него, – выдавила я, срывающимся голосом. – Сделай это, если он по твоим словам тебя не ценит.

Руки Даны сжались на руле, и она едва заметно покачала головой.

– Я люблю его.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть её.

Нет. Она не должна была мне это говорить. Она не должна мне ничего объяснять. А я не должна чувствовать жалость к ней. Я не должна осуждать своего папу за то, что он не может дать Дане той любви, которую она заслуживает. Но именно это я сейчас делала.

Возможно, если бы это происходила где-то в книге или с моими знакомыми, я бы пожалела Дану и восхитилась её самоотверженной любовью. Но это была моя история. Я понимала, что это эгоистично смотреть на эту ситуацию лишь со своей стороны, но мне было всё равно. Я не собиралась сидеть и жалеть её, потому что несколько лет назад она не пожалела меня. Не пожалела мою маму, которая каждую ночь плакала в подушку.

Вечером того же дня ко мне зашёл папа, сел на кровать, но ничего не говорил. Я читала книгу и изредка поглядывала на него, ожидая хотя бы чего-то с его стороны. Он выглядел печальным и было в его лице что-то такое, чего я практически никогда не видела.

– Как погуляли? – спросил отец спустя несколько минут тишины, глядя в пустоту.

– Нормально, – сказала я, отрываясь от книги. – Всё в порядке?

– Между вами с Даной что-то произошло? – спросил папа, направляя на меня печальный взгляд своих серых глаз.

Мы с твоей девушкоц разговаривали, потом кричали, потом она жаловалась на тебя, а потом рыдала.

– Нет, – солгала я. – Она тебе что-то сказала?

Он кивнул.

– Она сказала, что поживёт пока в отеле.

Когда папа только сообщил мне эту новость, я не знала радоваться или грустить. В глубине души я понимала, что практически выжила Дану из дома, это было плохо. Но само её отсутствие меня не сильно огорчало.

Определиться я так и не успела, потому что уже на следующий день девушка была дома. Не знаю, как папа уговорил её, и пришлось ли её вообще уговаривать, но с того дня я не видела Дану ни разу, хотя прекрасно знала о её присутствии всего в нескольких шагах от меня. Мы негласно пришли к соглашению избегать друг друга.

Но в понедельник утром, когда я вышла в столовую, она сидела за столом и старательно игнорировала моё присутствие.

– С днём знаний, милая, – донёсся до меня голос отца из кухни. – Омлет будешь?

Это было очень символично, что первое сентября выпало на понедельник. Давно такого не было. Ну примерно 28 лет.

Я кивнула, но потом поняла, что отец не видит меня, и сказала, проходя мимо него:

– Да.

Я приготовила себе большую кружку кофе в дорогущей кофемашине подобной тем, что стоят в кофейнях. Папа поставил передо мной тарелку с огромной порцией омлета с помидорами и поцеловал в макушку. Я с непониманием уставилась на него, смущённая таким не типичным для него приступом нежности.

– Готова к школе? – спросил папа, улыбаясь.

Нет, нет и нет. Я вообще старалась не вспоминать о том, что сегодня мне в школу. И сделать это было довольно сложно, учитывая, что меня практически трясло от непонятного раздирающего страха.

Я в принципе не любила новые коллективы. И ненавидела знакомиться. А уж тем более быть новенькой. Просто спасите, помогите. Надеюсь меня хотя бы не стошнит от страха, а то хорошее первое впечатление произвести будет достаточно сложно.

До этого я сидела и уплетала вкусный омлет, приготовленный папой, но когда вновь подумала о школе, он резко попросился обратно.

– Во сколько на занятия? – спросил отец, отрываясь от такой же большой, как и моя, чашки кофе.

Кофеманкой я была явно в него.

– К десяти.

Единственный плюс этой школы, помимо конечно шикарной формы, – все учатся в одну смену. А следовательно не надо иди в школу к 8 и вставать в 6, как мне приходилось раньше делать.

Папа посмотрел на часы, висящие на стене напротив и усмехнулся. Я знаю, о чем он подумал.

Сейчас семь часов утра. До школы ехать тридцать минут максимум. И даже если я выйду за час, как я кстати и собиралась поступить, у меня всё равно остаётся два часа.

Что я буду делать два часа? Я без понятия. Но я чертовски волновалась. Волновалась так, что час выбирала наряд для школы, хотя что там выбирать, если есть форма. Волновалась так, что не могла ночью уснуть, но при этом проснулась раньше будильника. Волновалась так, что меня всю трясло, как в ознобе, а еда просилась наружу.

– Мне пора, – сказала сидевшая до этого тихо Дана, поднимаясь и напоминая о своём присутствии. – Спасибо за завтрак, я задумываюсь о том, что тебе надо готовить каждое утро, – потом она кинула на меня беглый взгляд и чисто из вежливости произнесла, – удачи в первый день.

Я кивнула, а папа улыбнулся своей девушке и проводил её взглядом до кухни, куда она отнесла тарелку. Мы ещё пару минут посидели в абсолютной тишине, которая не настолько резала мои уши, как сирена в моей голове, призывающая прямо сейчас лечь в кровать и укрыться с головой под одеяло.

– Я бы с радостью подвёз тебя в школу, но мне надо на работу, – сказал папа, возвращая моё внимание к себе, и тоже поднялся. – Виктор заберёт тебя в девять. Надеюсь ты не обижаешься?

Я кивнула даже не до конца осознав это.

Что могло быть хуже? Правильно, ничего! Ехать в школу в первый день с водителем, которого я слегка побаивалась. Виктор вводил меня в тихий ужас, в основном из-за своего телосложения. Он скорее был похож на телохранителя, чем на водителя. Хотя папа клятвенно уверял, что ему не нужна защита. И я надеялась на это. Потому что потерять ещё одного родителя, каким бы он ни был, не было тем, о чём я мечтала.

Я натянула на себя лучшую улыбку.

– Всё нормально, – пробормотала я, стараясь скрыть своё разочарование.

Но ничего не было нормально. Я не хотела делать вид, что не обижаюсь, потому что на самом деле было чертовски обидно. Возможно во мне жил маленький капризный ребёнок, но в момент, когда моя жизнь практически начиналась заново, я как никогда, я нуждалась в поддержке папы.

Так с улыбкой на губах, но болью на душе я осталась одна в гигантской квартире, за два часа до школы, вспоминая о том, как мама обещала проводить каждое первое сентября вместе.

Я помню, как она откинула свои кудрявые рыжие волосы в тот момент, когда уверена произнесла:

– Малышка, я буду ходить на твои линейки до тех пор, пока буду жива.

И она правда это делала.

Глава 3