– Влада, – обратилась ко мне женщина, будто вырывая из тёмной бездны, – ты знаешь, что случается с воздушным шариком если его слишком сильно надуть?
Я неуверенно кивнула. Он лопнет.
– Ты шарик, – просто сказала Елена Константиновна, будто это был и так понятный факт. – Тебе больно – ты терпишь, тебе хочется плакать – ты терпишь. Ты делаешь это не потому, что так надо, а потому, что ты сильная. Ты не любишь, когда тебя жалеют и ненавидишь показывать свои эмоции. Ты считаешь себя сильной. И это определённо так, но рано или поздно ты лопнешь.
Я молча сидела и смотрела в одну точку, хотя что-то в глубине моей души заставляло меня разрыдаться. Я не любила скрывать свои эмоции. Это практически было моим инстинктом самосохранения. Было что-то ужасное в том, что кто-то мог с такой лёгкостью прочитать всё то, что я с таким усердием прятала внутри себя.
– Влада, – позвала меня Елена Константиновна, привлекая моё внимание. – Нельзя помочь человеку, если он сам этого не хочет, – сказала женщина.
– Нельзя починить человека, если он не сломан, – возразила я.
Ведь я же не сломана.
Она печально улыбнулась и кивнула.
– Я не буду заставлять тебя приходить сюда. Но я надеюсь, что ты пойдёшь, насколько это важно для тебя. Подумай об этом, – сказала женщина. – Если ты всё-таки решишь, что тебе нужна помощь, я буду готова дать её тебе в любое время.
Глава 4
Выйдя из школы, я чувствовала лёгкую пустоту внутри себя. Я знала, что со мной не всё в порядке. Но не была уверена, что захочу ещё раз оказаться в том кабинете.
Я направилась к нашей машине, стоящей на парковке в ожидании меня, и проскользнула на заднее сиденье, ожидая увидеть устрашающего и молчаливого водителя, но вместо него сидел отец.
– К хорошему быстро привыкаешь, – улыбнулся он, смотря на меня в зеркало заднего вида.
Больше всего я любила ездить на переднем сиденье. Но мне было странно и не комфортно ехать спереди с водителем, поэтому сегодня с утра по умолчанию я выбрала заднее, там хотя бы была свобода для действий.
– Я думала ты на работе, – удивлённо сказала я, вылезая из машины, чтобы пересесть вперёд.
Отец кивнул на мой ремень безопасности, прося пристегнуться. Мимо нас шли школьники к таким же дорогим машинам, как та, в которой сидела я. Интересно, кто-нибудь из них вообще ездит на автобусе?
Вдалеке я увидела девочку, с которой столкнулась в туалете. Она стояла около тёмного внедорожника на этот раз с другим парнем и о чем-то спорила со светловолосой девушкой.
Я вздохнула. Санта Барбара.
– Я специально освободил вечер, чтобы провести его с тобой, – сказал папа, косясь на меня, пока я наблюдала за странными трио на улице. – На что ты смотришь? – он немного наклонился, чтобы увидеть то, что привлекло моё внимание.
– Не на что, – бросила я, отвернувшись от окна.
Папа хмыкнул и завёл мотор.
– Как школа? – спросил он, выезжая с парковки.
– Красиво, интересно, шумно, – пробормотала я.
Я уверена, что отец закатил бы глаза, если при этом не было риска врезаться в другую машину.
– Поумерь свой сарказм. Познакомилась уже с кем-нибудь?
Я уставившись прямо перед собой, вздохнув.
– Я не маленькая девочка и ты не должен забирать меня из школы, как примерный папочка, выслушивая, какие оценки получила твоя любимая доченька.
Отец поморщился, но его лицо быстро приняло прежнее счастливое выражение.
– Куда поедем? – проигнорировал он мой выпад.
– Как на счёт дома? – спросила я, откидываясь на удобное кресло. Я открыла окно, ещё теплый воздух развивал мои волосы.
– Парк, кафе или кино? – не унимался отец.
Я не понимала, что он от меня хотел. И узнавать это мне не особо хотелось.
– А твоей доченьке не надо делать домашнюю работу, что бы получить хорошие оценки и порадовать своего любимого папочку? – я наблюдала за дорогой и едущими рядом машинами.
– Ха-ха, – пробормотал он, – Куда поедем? – абсолютно спокойно повторил свой вопрос папа.
Он всячески игнорировал мои выпады и сарказм. И при этом как-то странно улыбался. Всё это явно было не к добру.
Я пожала плечами.
– Это что нервный тик? – спросил отец, покосившись на меня, – Выбирай быстрей, а то я выберу сам и можешь поверить на слово, мой выбор тебе не понравится.
Это звучало, как угроза.
Я закатила глаза.
– Парк, – я сложила руки на груди, надувшись.
Отец быстро припарковался около какого-то парка. Надеюсь, что он был первым попавшимся, и папа не выбирал весь день, куда меня сводить.
Я сидела, как вкопанная, не двигаясь с места.
– Можно я просто посижу в машине, пока ты будешь делать то, что запланировал? – предложила я, слегка поморщившись.
Отец ткнул меня в бок.
– Ну же, доченька, выходи порадовать своего любимого папочку, своей компанией, – передразнил он меня.
Я закатила глаза.
– Ха-ха, – повторила я его реплику, но всё-таки открыла дверь машины.
На улице было по-летнему тепло, мне даже было жарко в моей тёмно-синей шерстяной юбке и белой блузке.
Мы шли по зелёному оазису в центре города в полной тишине и наблюдали за людьми. Вокруг было шумно, бегали радостные дети, играла музыка с аттракционов. Я смотрела на счастливых пап с детьми, которые проходили мимо, и думала о том, что это крайне эгоистично завидовать детям.
У меня была мама. И не просто мама, а самая лучшая мама в мире. У некоторых не было и этого. Я должна радоваться тому, что мы были счастливы и вдвоём, живя в нашей маленькой квартирке. Но глядя на любящие взгляды мужчин, которые были направленны на детей, идущих рядом, и слыша счастливые крики "Папочка!", я просто не могла не думать о том, чего была лишена я.