Непримиримые 4

Шумахер сощуривает глаза, но на губах кривая ухмылка:

– А что тебе с этого?

– Хочу победить!

– Женщина в мужском турнире… Победить? – сомневается в моей адекватности Родион.

– А почему бы и нет?..

– Потому, что мужики костьми лягут, но тебя не пропустят…

– Не пропустят, если у меня не будет поддержки.

– Думаешь, мы трепетно относимся к своему полу и отшиваем только женщин?

– Нет, но если у меня будет прикрыт тыл, я смогу…

– О-да, мои пацаны могут играть в кровавые игры и дотянуть тебя до финального заезда, но я не услышал главного, – перебивает Шувалов.

Заминка. Лихорадочно соображаю, о чём парень.

– Я… ты… мы… – размыто, таинственно и очень откровенно.

– Я не могу предложить больше, чем дружба, – признаюсь сухо.

– Жаль… – явно теряет интерес Шумахер.

Да уж, план не срабатывает и моё очарование не даёт нужного результата. Теряю сноровку… А что ужаснее, Родион – последняя надежда. Я не знаю, у кого ещё попросить приюта. Ведь за это время в голове уже упорядочиваю основную толпу участников и различаю несколько главных звёзд и соответственно их команд.

Лианг и его тигры. Гризли и бандерлоги. Селивёрстов и его прайд – абзац, узнай Игнат, что я так обозначаю его команду – закопал бы.

Шумахер – зоопарк. Плохо знакомый мне Атос и его мушкетёры. Этого мужчину я один раз встречала на мотогонках. Но он не участвовал, поэтому лишь по топу изучила его умения и конечно оценила гордую приписку от сайта «Призёр прошлогоднего турнира». На страничке команды она смотрелась внушительно.

Ах да, ещё Горын – про него вообще ничего не знаю, кроме высокого рейтинга СВМА и довольно качественного видео. Ещё несколько групп попадалось на глаза, но они меня не зацепили.

Джи Линь и Вёрст – отпадают автоматически. К Гризли… это сразу руки вверх, ноги в стороны… С другими не знакома, остаётся лишь Шумахер… который тоже желает, чтобы я… ноги в стороны.

Так что… выбор не вел?к, если не сказать грубее – ан нет его, выбора того. Либо под поезд, либо… под поезд!

– Доброй ночи, – возле столика останавливается приятный мужчина за тридцать. Холёная внешность, аккуратно-деловой стиль в одежде, выдержанность, приятная улыбка. – Леди, – короткий приветственный кивок. – Родион, – протягивает руку. Шумахер заметно расслабляется:

– Привет, Романович, как раз вовремя! – отвечает пожатием, и махом длани приглашает сесть с нами. Что-то подсказывает – это зам Родиона, которого ждём.

– Я люблю свою работу, – устраивается рядом с Шумахером, манерно одёрнув полы пиджака, чтобы не замялись, и чуть поправив брючины.

– Ирина, – Шумахер кивает головой на мужчину: – Это Алексей Романович, мой зам, – подтверждает догадку. – Романович, это Ирина, – крохотная пауза, – моя знакомая.

– Очень приятно, – дежурно улыбаемся друг другу, но тёмные глаза в меня упираются так, словно мужчина обо мне знает всё и даже то, чего не ведаю я. Хорошее, плохое, – особенно второе, – и поэтому оценка выставлена давно и обсуждению не подлежит. – У нас сегодня живо! – словно забыв обо мне, кивает на зал зам.

– Студенты, спортсмены и просто желающие отдохнуть, – подтверждает с ухмылкой Шувалов. – Проблем вроде пока не было, но в клубе Грен с компанией. Я уже предупредил, чтобы за ними глаз да глаз… Так что работай, а мне пора, – косой взгляд на меня, – девушку проводить домой надо.

– Конечно, – понятливо встаёт Романович. Безлико откланивается и скрывается в глубинах вип-зала.

– Готова? – Родион тоже поднимается с дивана.

Залпом осушаю бокал:

– Пару минут дашь? Мне нужно группе сообщить, что я закругляюсь.

Торопливо иду к столикам, где сидят одногруппники, но, по ходу натыкаясь на своих в толпе, прощаюсь, как получается. Большинство порядком датые и им плевать, кто и что вокруг. Поймав старосту, заверяю, что она самая лучшая, что я теперь в коллективе.

– С нас поддержка на межвузовских соревнованиях! – повисает на шее Светка, опять вогнав в ступор.

Блин, о них-то я совсем забыла… Они же… на этой неделе будут!

У-у-у-у. Ужас, ну и времена настают! Даже морщусь, ненавязчиво высвобождаясь из объятий старосты:

– Спасибо, было круто!

Шумахер терпеливо ждёт, когда попрощаюсь с Генкой:

– Не забудь: лестные слова в мой адрес! – напоминает дурашливо, стиснув так сильно, что тихо скулю:

– Ой-ой, кости переломаешь. – Только ослабляет хват, не выдерживаю панибратства и стукаю его кулаком в бок: – И счёт из страховой за причинение вреда здоровью!

– Многовато желающих тебя полапать, – резюмирует колюче Родион, помогая надеть куртку.

– Поверь, сама не подозревала, что в тренде «лакомство для лапанья», – отшучиваюсь, а что остаётся делать?! В моём состоянии и ситуации лучше не хамить, не огрызаться, не наезжать. К тому же парню, который меня вроде как защищает. Пусть и на вечер…

– Хочешь сказать, раньше не пользовалась спросом у парней? – придерживая за локоть, направляет к выходу из клуба.

– Поверишь, нет, – цокаю каблуками, уже прикидывая, что скоро их сниму и завою от счастья.

– Гадкий утёнок? – Равняемся с охранниками на пропускной точке.

– Типа того, – мрачнею, с горечью вспомнив детство и насмешки ребят. Хомячок!

– Прошу, – благородно распахивает передо мной дверцу синей «Ашки» Шувалов.

– Спасибо, – ненавижу эту фразу!!!

Родион огибает авто, садится на водительское кресло, и в тот момент, как поворачивает ключ зажигания, салон наполняется бодрой мелодией. Не мой рингтон! Судя по тому, как копошится в кармане брюк Шувалов – ответа требует его телефон.

– Да, – кидает в трубу и несколько мгновений молчит. – И что, без меня… – опять умолкает. – Понял, – сухо кивает с явным неудовольствием и убирает айфон обратно.

Трогаемся, едем в полном молчании, пока мелодия вновь не заполняет пространство авто:

– Слушаю, – холодно. – Занят слегка, – ловко управляет машиной, бойко маневрируя в куцем потоке. – И что ему было нужно? – мимолётный взгляд на меня. В глазах обжигающий холод. – И? – не останавливается на красный свет, выжимает лихую скорость. Не страшно, но хотелось бы понять причину. Торопится?.. – Так и сказал? – опять косой взгляд на меня. Скулы зло ходят вверх-вниз.