Танец под запретом

Намерением Густаво было забрать Юну домой в тот вечер. И понятно, по каким причинам. Ни больше ни меньше. Конечно, конечно ей хотелось поехать, но… при первом знакомстве сразу домой – ни за что! Она придерживалась, как и многие другие девушки, таких принципов. Однако в случае с латиноамериканцем обычно происходит то, чего бы ты никогда не сделала с каким-то другим парнем, но почему-то для латино ты, как и все, делаешь исключение.

У латиноамериканцев есть невероятная способность своим обаянием и отношением расположить к себе девушку, притянуть её внимание. Юну, конечно, покорила настойчивость Густаво – настойчивость настоящего мужчины: мужчина сказал – мужчина сделал. Привлекло то, что он захотел и настойчиво добивался именно её.

Лена, как девушка правильная, сначала решила узнать у своего Жоао не только о планах Густаво на Юну в этот вечер, но и о его истинных намерениях по отношению к Юне вообще (ибо Лена хорошо относилась к Юне и не хотела, чтобы та поехала с ним, провела всего одну ночь, влюбилась в него и страдала бы после, если бы он не захотел продолжить эти отношения), поэтому, помимо допроса Жоао, она, как родитель из девятнадцатого века, в лучших традициях того времени, спросила у Густаво сама, готов ли он… нет, не жениться на ней, но хотя бы начать встречаться. А что? Среди них тоже есть порядочные люди, которые встречаются с одной только женщиной, как и получилось в случае с Жоао.

Хоть и рано было рассуждать о каких-то дальнейших отношениях Густаво и Юны, поскольку они только что познакомились, всё-таки он пообещал и Лене, и Жоао, что захочет продолжать отношения с Юной.

Конечно, в тот момент он мог сказать всё, что угодно, лишь бы добиться внимания Юны и забрать её домой в тот вечер. Лена сразу пояснила Юне, что, хоть он и уверил их с Жоао в продолжении встреч, она не может быть уверенной в нём на сто процентов, так как, во-первых, она не настолько хорошо его знала, а, во-вторых, бразильцы есть бразильцы… Сегодня они говорят одно, а завтра другое. Предугадать их поведение невозможно. Но всё-таки после долгих уговоров Юна решила рискнуть и поехала вместе со всеми.

Жили они как раз все вместе: Лена, Жоао, Густаво и, как выяснится позже, ещё один их друг, тоже бразилец, – Маурисио, который впоследствии станет лучшим другом Юны.

Глава 10. Проснувшись влюблённой в гостях у Солнца

Поехали в гости к бразильцам уже под утро, купили йогурты на завтрак, чуть не подрались с таксистом, который не довёз до нужного места и хотел обмануть. Но это всё неважно. Важно то, что Юна познала удовольствие в ту ночь. Именно то удовольствие, ту страсть, о которой рассказывают в книгах, показывают в фильмах, и почувствовала себе действующей героиней бразильского сериала.

Это было так круто и так ново для неё, что она не жалела о том, что всё это произошло в первую ночь знакомства с ним.

Он не мог насытиться ею, и ей это так нравилось, что она давала волю всем своим чувствам, а на утро она думала, что уже обручена с ним =) Ну, нет, не так, конечно, но она точно хотела с ним, как минимум, встречаться. Потихоньку они уснули.

Юна проснулась ближе к полудню и чувствовала себя прекрасно, ведь она не только была с мужчиной, который ей безумно понравился, но и проснулась вместе с ним.

А что в жизни может быть ещё прекраснее? Тем более, с таким новым экзотическим мужчиной, который ещё и говорил на совершенно незнакомом ей языке.

Густаво стал первым экзотическим мужчиной Юны.

Слегка одевшись, она вышла из комнаты и проследовала на кухню, где увидела человека, которого не встречала ранее. «Ещё один жилец», – подумала она.

Это был Маурисио Торрес. Тоже бразилец, танцор. Он не участвовал в шоу с остальными бразильцами, которое Юна смотрела в «Мучачос», поэтому ранее она его не видела.

Он преподавал клубную латину, говорил по-португальски, по-русски, по-испански и немного по-английски.

– Привет, как твои дела? – поздоровался с ней неизвестный ей ранее человек. Меня зовут Маурисио Торрес. Encantada[20 - Приятно познакомиться (исп.).].

– Encantada, – ответила Юна и улыбнулась ему.

– Ты голодна? Я готовлю завтрак и хочу тебя угостить, – приглашал её к столу Маурисио. – Ведь ты – Дама моего друга, а, значит, ты и мой друг тоже, и дорогой гость нам всем!

«Как мило!» – подумала Юна и тут же улыбнулась прекрасной искренней улыбкой в ответ на такую доброту и гостеприимство. В тот же момент она почувствовала такое безграничное тепло, исходящее от этого человека, с такими искренними и излучающими бесконечное добро глазами, что она мгновенно нашла с ним визуальный контакт и общий язык. Никакого барьера между ними не было вообще, как будто они были знакомы уже вечность, и в её голове даже промелькнула мысль: «Почему же я тебя раньше него не встретила?» Всё-таки, когда хоть как-то говоришь и изъясняешься на родном языке, понимания гораздо больше (ну, не считая языка тела =)).

Юна, естественно, всё ещё была окрылена проведённой ночью с Густаво, но та нужная искра, проскочившая между ней и Маурисио, не давала ей покоя.

Это была, скорее, более глубокая человеческая симпатия к нему, отличающаяся от той страсти, которая случилось между ней и Густаво. То, что проскочило между Маурисио и Юной, было что-то более тёплое и дружеское, чем с Густаво.

Однако на тот момент ей было интереснее продолжение отношений с Густаво, но уже после пробуждения он стал вести себя с ней холодно, сдержанно и совсем не так, как прошлой ночью, когда приглашал её в гости.

Вкусный завтрак был готов. Юне всё больше и больше становилось не по себе, что вот так вот она познакомилась с Маурисио, в такой обстановке, и что он определённо понимал, что они делали ночью в комнате Густаво. Может, если бы Маурисио был вчера на вечеринке, всё бы случилось по-другому.

Их общение и её мысли прервал Густаво, зашедший на кухню. Его недовольно-суровый вид и взгляд, наверное, сопровождали его по жизни, и это уже начинало напрягать Юну.

Маурисио предложил ему завтрак. Это был интересно приготовленный омлет, смешанный с белым хлебом и картошкой и залитый молоком. Юна знала, что в России омлет так не готовят. И подумала, что это, наверное, бразильский стиль.

Несмотря на столь необычное сочетание ингредиентов, всё оказалось очень вкусным!

Юна села на коленки к Густаво, чтобы поесть вместе, но тепла от него совсем не почувствовала. Он даже не обнял её, как будто уже тогда хотел сообщить, что «поматросил и бросил». После еды он ушёл в комнату спать, а Юна вновь осталась наедине с Маурисио и захотела поболтать о чём-нибудь ещё. Очень уж душевным он оказался человеком, пообещавшим даже научить её основам португальского языка, чтобы она хоть немного понимала Густаво. В свою очередь, она пообещала ему подкорректировать его русский, хотя, живя в России уже около двух лет, он и так неплохо общался на этом языке. Но Юна считала, что всегда можно найти материал для корректировки.

Так они сидели на кухне какое-то время, когда вышел Густаво и позвал Юну к себе. Особо долго ничего ей не объясняя (да и невозможно это было сделать, в силу её незнания португальского, а его незнания ни одного другого языка), в лучших племенных традициях, когда мужчина действует только в соответствии со своими инстинктами, он просто кинул её на кровать, быстро стянул одежду и вошёл в неё.

Как же ей понравился этот животный, ничего не объясняющий и бесцеремонный секс – такой, каким он должен быть от природы: без романтики, неестественных запахов моющих средств и рюш, в котором имеет место быть только само действие охотника-самца, в котором она была главной героиней амазонских джунглей.

С окончанием прекрасного соития у него снова быстро пропал интерес к своей женщине-амазонке. Прямо как первобытный инстинкт: мужчина сделал одно дело и приступил к другому – добыче еды, например, или к её поглощению.

Тем временем Маурисио уже снова колдовал на кухне. Вскоре настало время обеда, и он позвал всех к столу. На обед он приготовил вкусную курицу, и в тот день Юна поняла, что на готовку у него какой-то особый талант. «И всё-таки стоит к нему присмотреться!» – подумала она.

Пообедав, вся бразильская команда стала собираться на футбол.

Каково было удивление Юны, когда Густаво вышел из квартиры и даже не попрощался с ней, а его друг Жоао, встречавшийся с Еленой, сказал ей просто «пока» на прощание, что тоже весьма удивило Юну, так как такое прощание она сочла сухим и не по-бразильски (которое должно было быть более эмоциональным, с поцелуями).

Но вскоре Лена всё объяснила Юне и успокоила подругу тем, что футбол для бразильской нации играет очень важную в жизни роль, так как это их национальный вид спорта, это ассоциация с богатством и процветанием, ведь многие нищие футболисты из фавел пробиваются в жизни только благодаря футболу, и это слишком важно для всего народа вместе и для каждого по отдельности: для детей, женщин, пожилых людей и, особенно, для мужчин.

Юна обрадовалась такому объяснению, поняв, что дело вовсе не в ней, а в особенностях менталитета, и спокойно начала собираться вместе с Леной домой (Лена тогда ещё не жила с Жоао, а только приезжала к нему).

Они поехали на метро вместе. Лена вышла на пересадочной станции, чтобы сесть на электричку, а Юна поехала дальше, по прямой, проживая совсем недавно полученные эмоции и надеясь на скорые сообщения, которые влюблённый Густаво напишет ей.

Глава 11. После огня

На следующий день Юна с нетерпением ждала сообщений от Густаво. Хотя, где она могла их ждать, если у него на тот момент ещё даже не было российского мобильного номера, и общался он через телефон Маурисио, хотя и общаться ему в Москве ещё было особо не с кем, потому что отсюда он мало кого знал, а с семьёй его общение протекало через Фейсбук и Скайп, но Юна надеялась, что он захочет написать ей и попросит для этого телефон Маурисио, а также она отправила ему запрос на добавление в друзья на Фейсбуке и даже написала сообщение, на которое он не ответил, хотя было видно, что прочитал его.

Мозг Юны был настолько затуманен прекрасным послевкусием предыдущего дня, что она решила остаться в этом послевкусии и на следующий день, да и подумала, что мужчин всё равно всегда сложно понять, тем более этого: он нестандартный, с другим языком и менталитетом, поэтому ему точно нужно время для того, чтобы созреть и написать ей сообщение. Однако тот день прошёл, сообщений не поступило, как и в последующие два дня.

Глава 12. Измена

Наступил вторник – день, когда все подруги ходили танцевать среди недели в одно латиноамериканское место. Туда же приходили и бразильцы своей компанией.

Юна приехала и села за столик, где уже сидели Лена с Жоао, Густаво и Маурисио, а также две незнакомые Юне бразильянки, которые явно смотрели на неё недобрым взглядом и вообще всем своим видом показывали, что им не нравится лишнее общество.

«Вот ведь заносчивые Дамы!» – подумала Юна. Тогда она ещё не понимала, откуда в них столько агрессии. Она просто не знала, что, когда речь шла о бразильских мужчинах, бразильские женщины становились непримиримыми охотницами, охранницами этих мужчин.

У этих женщин сильно развит инстинкт самосохранения, и по своей природе они воинственны (вспомним Амазонок). В них развито и чувство собственности по отношению к своим мужчинам (имеется в виду, по отношению к бразильцам), поэтому любое нахождение женского пола рядом с ними их раздражает, особенно, нахождение девушек другой расы, которые тоже являются своеобразными охотницами за лакомый кусочек бразильского шоколада. Такое вот соперничество!

Юна почувствовала опасность… Заметив взгляд Лены и её недовольство тем, что эти две бразильские львицы съедали взглядом её Жоао, она поняла, что дело пахнет чем-то недобрым.

«О Господи!» – в испуге подумала Юна. Помимо Жоао, там были ещё Густаво и Маурисио, которые тоже, по всей видимости, представляли собой лакомые кусочки для этих бразильянок.

Юне было не по себе находиться в обществе неприветливых южных красавиц, однако, она уже принадлежала к этой тусовке, и, как всегда, добродушный и гостеприимный Маурисио посадил её за стол и угостил кальяном.

С недавнего времени у Юны было двоякое отношение к кальяну: «вроде вкусно пахнет, но говорят, что это вредно. Даже не знаю, стоит ли пробовать…», – рассуждала она. Но все понимают, что, чем больше мы чего-то боимся, тем больше мы этого хотим. Закон жизни.

Густаво сидел напротив и смотрел на Юну с завороженным интересом. Но вскоре к нему подсела одна из бразильянок, и они стали разговаривать на своём языке.