Танец под запретом

Так, как-то раз Юна поехала в «Мучачос», где договорилась встретиться с Маурисио. Лена в тот вечер туда не поехала, так как у неё были дела дома, в Подмосковье.

У Жоао она часто оставалась, но ещё не жила с ним.

Юна не отчаивалась, что в тот вечер была без Лены, так как знала, что с Маурисио ей всегда будет хорошо, потому что они уже стали очень хорошими друзьями, и Рисси искренне переживал за нашу героиню, за её неразделённые чувства к Густаво и за всё то, что было бы или не было бы между ними впоследствии, потому что Рисси, разумеется, тоже знал, что в скором времени приезжает жена Густаво.

В общении с Юной Рисси старался не концентрировать внимание на их отношениях с Густаво, потому что всё-таки они общались друг с другом не из-за Густаво, они были полноценными друзьями, а не из-за сложившейся ситуации. В тот вечер, кроме Юны, из девушек пришла ещё Виктория – та самая, которая морально поддержала Юну, когда Густаво уехал с бразильянкой. Юна была несказанно рада видеть Вику из-за её ранее оказанной поддержки, и в момент этой встречи она увидела Викторию всего во второй раз в жизни, но они уже вели себя как подружки. К тому же, Вика была очень милой и приятной девушкой.

Она имела некие отношения с Маурисио, но не была его девушкой. Тем не менее, встречались они довольно часто. Наверное, самым подходящим названием для их пары было бы «постоянные любовники». У Рисси не было серьёзной девушки, поэтому его связи были оправдательными. По крайней мере, руку и сердце он никому пока не обещал, так что мог встречаться с кем угодно. Но Виктория ему явно нравилась.

Во-первых, она была красивая: темноволосая аппетитная девушка, с огромными глазами и ресницами. Во-вторых, она точно ему нравилась. Ведь, если бы нет, он вряд ли бы стал так часто с ней встречаться.

В тот вечер они уютно сидели за столиком «Мучачос», ели чураско[22 - Чураско (порт. Churrasco) – мясо, приготовленное на вертеле над тлеющими углями, традиционное бразильское блюдо], покуривали кальян и попивали кайпиринью[23 - Кайпиринья (порт. Caipirinha) – популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара]. В общем, вечер проходил в традиционном бразильском стиле.

Пока их было немного: только Маурисио, ещё один бразилец – друг Маурисио, которого Юна видела впервые, и она с Викторией. Они ждали остальных. Пока они сидели, Вика разоткровенничала с Юной и рассказала ей, что, на самом деле, влюблена в Маурисио и хочет с ним не только интимной близости. Но как мозг Густаво для Юны оставался загадкой, так и для Виктории загадкой оказался мозг Маурисио.

Так странно! Ведь Юна была уверенна, что понимать Рисси было проще простого, вот уж кто-кто, а он-то как раз был гораздо понятнее остальных. По крайней мере, Юна понимала его с полуслова и совершенно не думала, что кто-то другой его может не понимать.

– Но как так? Рисси ведь такой простой и лёгкий в общении человек, – удивлённо заявила Юна.

– Это только тебе так кажется. Вы друзья, и всё проще между Вами. Вот, если бы ты повстречалась с ним, ты бы поняла, что у него тоже есть свои тараканы.

– Но они уж точно не больше по размеру тараканов Густаво! Ты же помнишь, как он поступил со мной тогда! Нормальному человеку не пришло бы в голову устроить такое при одной из своих любовниц, то есть при мне! Да, буду называть вещи своими именами.

– Да, но я не об этом. То, что случилось в твоём случае, – это грубая невоспитанность. А я говорю про непонятки в голове.

– Но и я о том же. Если бы у Густаво была какая-то логика в голове, он бы так никогда не поступил.

– Согласна. Но конкретно Маурисио не даёт мне внятного ответа на вопрос, почему мы не можем придать большей официальности нашим отношениям. Ведь, по сути, мы с ним встречаемся. Мы не только проводим время в постели, но и гуляем, танцуем, ходим в кафе, в общем, ведём себя также, как и любая нормальная парочка.

– Да, это странно. Может быть, он просто боится ответственности? Ну, знаешь, мужчины, они ведь такие.

– Да, это все бразильцы, по-видимому, боятся ответственности и вообще боятся всего официального.

– Хочешь, я с ним поговорю? Я же его подруга.

– А это идея. Тебя он точно послушает. Только аккуратно. Не говори, что это я просила. Просто можешь в нейтральной форме узнать: «что у вас с Викторией», например, или «мне кажется, из Вас получилась бы хорошая пара»

– Да, да, я знаю, как это сказать. Не волнуйся. Я спрошу, но не сейчас. Не тут и не при всех.

– Конечно, – подмигнула Вика. – Спасибо, подруга!

Юна улыбнулась ей в ответ и в следующую минуту она уже заметила у их столика Жоао и Густаво. Они оба поздоровались с ней и Викой поцелуями в щёчки и сели за тот же столик. Внимание Юны привлекла одна прекрасно танцующая пара: девушка очень технично и, в то же время, пластично исполняла сальсу, и партнёр у неё был, на вид, профессиональный. В тот момент к ним за столик подсела высокая темноволосая женщина, которая оказалась женой друга Маурисио Пеппе.

Было очень заметно, насколько завороженно Юна смотрела на танцующую пару, поэтому к ней обратилась Маргарита – жена Пеппе:

– Нравится, как танцуют? – спросила она и продолжила: – Ты тоже можешь прямо так научиться. Это мои ученики, а я преподаю сальсу, – пояснила Марго.

– Ух ты, – с неподдельным удивлением ответила Юна, потому что не ожидала, что именно эта женщина, сидящая с ними за одним столом, преподаёт танцы.

– Да, было бы неплохо у Вас подучиться, – вежливо ответила Юна и добавила: – Я занимаюсь у кубинца. Алехандро. Алехандро Феррейра его зовут.

– Аа, у Лехо. Лехо я, конечно же, знаю, ведь он один из самых влиятельных людей в латино-тусовке нашего города, – добавила Марго.

– Да, это я тоже знаю, – ответила Юна.

Так, они немного поговорили, поели чураско, и начались танцы. Юну приглашали Жоао, затем Маурисио и (о неожиданность!) даже сам Густаво пригласил её на очень схематичную и неумелую сальсу. Правда, несмотря на то, что он вообще не умел её танцевать, он очень старался и даже улыбался Юне доброй и искренней улыбкой, к её большому удивлению. Куда-то пропала эти его злость и равнодушие, которые всегда были в его глазах. Такая улыбка и доброжелательность не могли не растопить сердце героини, и она стала улыбаться ему счастливой и надеющейся улыбкой в ответ.

Однако этот вечер ограничился лишь танцами с ним и ничем большим, и, поскольку «Мучачос» закрывался довольно рано, все быстро собрались и разъехались по домам. Никто в эту ночь не поехал в «Лос Диаблос» для обычного продолжения веселья, наверное, потому что все очень мирно, тихо и приятно посидели, и никому не захотелось ни громкой музыки, ни коктейлей и никакого активного веселья.

Приятнее и логичнее всего было бы и Юне поехать вместе с Густаво к нему домой, а не следовать одной в свою одинокую квартиру, не имея никакой возможности продолжить романтику этой ночи наедине со своим солнцем. Ведь он снова её не пригласил.

Глава 18. Последняя попытка

Юна долгое время не видела Густаво, и, когда, наконец, они встретились, он был уже очень далёк от неё. Сделав себе косички на голове, он казался ещё надменее и безразличнее, чем раньше. Они ему были очень к лицу, но он стал выглядеть злее. Свой взгляд, казалось, он никогда не поменяет. И улыбался он только на фотографиях со своей женой на фейсбуке.

Юна с таким сожалением смотрела на него и понимала, что назад ничего уже не вернуть. Даже интимную сторону вопроса. Ребята сказали ей, что он ждёт приезда жены и, видимо, не хочет портить свои ожидания вторжением Юны или кого-то ещё в его жизнь. То, о чём и говорила Лена: если их девушка или жена из Бразилии, сердцем они всегда будут верны ей. Таким образом, Густаво ни о чём другом и не думал.

В день их новой встречи вся компания веселилась в «Лос Диаблос» до утра, а с утра Маурисио и его друг Пеппе – тот, который ранее был в «Мучачос» вместе со своей женой Маргаритой, – пригласили всех на кальян домой к Пеппе (правда, Маргариты с ними не было). Туда поехали Юна и Виктория из девушек, Пеппе, Маурисио и Густаво из молодых людей. Места в машине для пятерых сразу не оказалось, поэтому все предложили, чтобы Юна села на коленки к Густаво. «Вот так поворот!» – подумала Юна, «ведь мы уже так далеки друг от друга…» Он не стал сопротивляться, а она, сев к нему на колени, была повёрнута к нему лицом. Всю дорогу до дома Пеппе они ехали так, и в машине играла знаменитая «I don’t wanna close my eyes, don’t wanna fall asleep, «cause I miss you, baby, and I don’t wanna miss a thing[24 - Я не хочу закрывать глаза, не хочу засыпать, потому что я скучаю по тебе и не хочу пропустить ни момента (англ.), к/ф «Армагеддон»]. Так же, как в песне, Юна не хотела терять ни секунды. Она смотрела на Густаво всё это время, а он – на неё, ничего ей не говоря, с таким недоговаривающе-грустным взглядом, который разрывал её душу, и она не знала, что можно и нужно было сказать ему в тот момент, поэтому просто смотрела на него с нежностью и страстью. Она не чувствовала ни скорости, ни движения автомобиля, в котором они ехали, не слышала голосов всех остальных, находящихся в машине. Время в буквальном смысле будто для неё остановилось, и она не хотела ничего больше, кроме как продлить этот момент – момент неопределённости, когда ты не знаешь, чем он закончится, но томишься в сладком предвкушении от скорейшего осознания, момент радости – от того, что ты сидишь у него на коленках, и Вы смотрите друг на друга в ожидании, но ожидании чего-то сладкого, какой-то близости, что вот-вот и Ваши губы сомкнутся в поцелуе, момент эйфории и абстрагирования – что, наконец, тебя не посещают никакие другие мысли, кроме мыслей о том, кто сидит прямо перед тобой, что всё остальное, на фоне него, становится неважным.