Ледяные звезды

От неожиданности тот вскочил со стула и повернулся ко мне. Это был Рейдж Бранен. Неужели я запомнила его имя?

– Приветствую, лейтенант Ло! – отдал он тут же честь, растеряно глядя на меня.

– Младший сержант Бранен, что вы здесь делаете так поздно?

– Я…я просто регистрировал конфискованные объекты.

Я подняла бровь и взглянула на соседний стол. Он был весь завален всякой всячиной, которую вопреки запретам привезли с собой земляне.

– Сегодня что-то много, – заметила я.

– Не то слово.

– И что же, вы все это разбирали в одиночку?

– Нет, что вы, сержант Келл помогал мне, но потом он ушел, а я решил остаться и все доделать.

Я перевела взгляд на светящийся экран его планшета, там, вместо программы по регистрации конфискованных объектов, горели последние новости. Это было видео нашего с Эриком танца во Дворце Клеи.

– Ну и как продвигается дело? – иронично заметила я.

Рейдж, сглотнув, тут же переключил экран на программу.

– Простите, лейтенант Ло. Увлекся…

Я хмыкнула и подошла к столу с вещами. Космические силы, ну сколько можно! Ведь прежде, чем попасть на Марс эти люди должны были долго учиться и сдавать экзамены. Уж можно было выучить, что никакие лекарства, растения, незарегистрированные жидкости, и уж тем более ящериц сюда нельзя вести. Еще сигареты и алкоголь. С последним совсем беда. Настолько, что даже сенатору Гелиусу пришлось идти на уступки, и открывать в иммигрантских кварталах питейные заведения, продающие слабоалкогольные напитки. Но земляне все равно упорно везли на Марс текилу, коньяк и виски.

– Странные ментальные нарушения – собственноручно убивать свое здоровье, – произнесла я, задумчиво рассматривая большую бутылку рома. – Для чего это делать?

– Иногда это единственный способ, – ответил Рейдж.

– Способ, чтобы что?

– Чтобы забыться…

Он произнес это с какой-то странной интонацией в голосе, так что я перевела на него взгляд. Рейдж уже смотрел на меня прямо, без тени прежней робости. И сама не знаю почему, но это смутило меня.

– И как помогает? Забыться? – спросила я.

– По-разному.

– Вы, видимо, большой знаток в этом деле, сержант Бранен?

– Я землянин, госпожа Тея, – улыбнулся он.

Нависла пауза. Рейдж смотрел на меня. Мне показалось, или между нами словно начало расти напряжение? Нет, я точно сегодня не в порядке. Эмоциональный фон нестабилен.

– Идите домой, младший сержант, – поспешила произнести я, отворачиваясь. – Закончите завтра.

Быстрым шагом я пошла к лифту и нажала кнопку, но тут в высоком окне взорвались и разлетелись разноцветными искрами фейерверки. В честь чего они? Какой сегодня праздник? Ах, да, моя помолвка. Я стояла и задумчиво смотрела на всполохи света.

– Лейтенант Ло.

Я вздрогнула и перевела взгляд. Рейдж стоял рядом со мной. Как интересно, оказывается, у него синие глаза с искрящимися белыми брызгами, словно морская пена на водной глади океана. И я вдруг ощущаю, как под морской гладью его глаз таится буря и сила.

– Да? – ответила наконец я, чуть отступая и тем самым увеличивая расстояние между нами до безопасного.

– Ваш лифт…, приехал, – произнес он после паузы.

– Спокойной ночи, сержант, – я вошла в кабину и поскорее нажала на закрытие дверей.

Почему-то была уверена, что Рейдж так и стоит перед лифтом, и еще, что он хотел сказать мне совершенно другое.

Глава 5 – Дома

Наш с отцом дом располагался в самом старом квартале Альфы. Здесь жила элита, те, кто более ста лет назад прилетел сюда в составе марсианской миссии. Как рассказывал отец, условия жизни тогда были ужасающие. Но все работали с большим энтузиазмом, не зная усталости. Люди давно грезили о покорении Марса, и наконец эта мечта стала осуществляться. Чуть позже, когда научно-исследовательской группе, возглавляемой моим отцом, удалось сделать прорыв в области терраформирования, красная планета из чужой, враждебной пустыни стала превращаться в территорию очень близкой к той, что когда-то была на Земле. Пусть пока только точечно. Первый город-оплот было решено назвать Альфой. В какой-то момент биологи с ботаниками так увлеклись, что незаметно превратили его в настоящий цветущий сад. Из всех семи марсианских городов именно Альфа была самой зеленой, засаженной различными новыми видами деревьев и кустарников. Любимым архитектурным решением тех лет стал декоративный водопад, шумным потоком ниспадающий со ступенчатых стен небоскребов.

В большинстве своем граждане Марса жили в квартирах, частные дома были непозволительной роскошью. Но только не для Донована Ло. Построить огромный особняк во французском колониальном стиле да еще отделать его розовым кварцем – мой отец в молодости умел быть непозволительно расточительным. Правда, тогда это был свадебный подарок для моей матери.

– Госпожа Тея, время вставать, – услышала я над собой голос Нэнни.

– Ммм…да…, – пробормотала я, с трудом разлепляя тяжелые веки. Четыре часа сна пролетели словно один.

Нэнни стояла надо мной с подносом.

– Госпожа, мои показатели зафиксировали признаки переутомления и стресса в вашем организме. Для приведения своих жизненных показателей в норму необходимо принять соответствующие препараты.

Я поднялась и послушно взяла с подноса стакан и четыре желтые капсулы. Едва только я запила их водой, голова перестала гудеть, и все тело наполнилось легкостью и энергией, словно после десяти часов сна.

– Завтрак подан, – добавила Нэнни.

– Я сначала в бассейн. Отец уже встал?

– Совершенно верно, господин Ло уже умылся и ждет вас внизу.

–Хорошо, тогда я быстро.

Лучше любых энергетических стимуляторов может быть только одно – вода. Огромный бассейн на крыше как никогда способствовал пробуждению и бодрому расположению духа. Помывшись после плавания и переодевшись, я спустилась, наконец, вниз. Отец сидел за длинным столом и читал планшет.

– Тея, родная! – воскликнул он, едва я вошла.

– Доброе утро, папа, – нагнулась и поцеловала его щетинистую щеку, пахнущую мылом.

– Нэнни рассказала, что твои показатели были настолько плохими, что понадобилась помощь. Ты не жалеешь себя, дочка, – покачал головой Донован Ло.

– Ничего, я проплыла километр вольным стилем, и теперь ощущаю себя как никогда лучше, – затем я посмотрела на стол и добавила, – а еще ужасно голодной.

Отец расхохотался.