Академия семи стихий. Пробужденная

– Что именно? Ты про мою бесчувственность? Так я же сказала – пару дней.

– Нет, твои глаза на мгновение стали насыщенного темного-фиолетового цвета.. о чем ты думала?

Растерянно взъерошив волосы, я оглянулась в поисках отражающих поверхностей:

– Вспомнилось кое-что. Но я не знала, что это как-то сказывается на мне внешне. – не найдя ничего подходящего, всплеснула руками. – Да есть тут хоть одно зеркало или нет?!

– Погоди, нам нужно расширить область исследования в части твоей второй ипостаси. У суккубов, по крайне мере тех, что описаны в литературе, как чистокровные и тех, что я встречал лично – не бывает фиолетовых глаз. – почесывая бороду, вещал Ельгизар.

– Так и я не чистокровная, моя мама – обычный человек. Папе дара не досталось, если бабушка и дедушка правы. Я вообще не понимаю, откуда вся эта история. – я поморщилась.

Мы спорили уже битый час, перерывая архивы библиотеки. Усталость и безуспешность поисков сказывались – хотелось перекусить и растянуться на кровати.

Хранитель вдруг взвился в воздух:

– А насчет маменьки-то утверждать рановато, как ты можешь знать наверняка? Вдруг ее предки тоже переместились на Землю в свое время, а дар на земле, лишенной магии, просто не проявился?!

Я открывала и закрывала рот, так как возразить мне было нечего и все-таки:

– Хорошо… послушай, а ты уверен, что у тебя совсем-совсем нет информации о нашем роде? Как так получилось?

Дух по-отечески мне улыбнулся:

– Милая моя, открывать тайны своей семьи – либо прерогатива ее представителей, либо пронырливых новостников. А если уж семейство не является напрямую связанным с правителем… Короче говоря, это дело сугубо персональное и добровольное.

Я вздохнула, почесав лоб:

– Надеюсь, что совсем скоро я смогу узнать всю интересующую меня информацию из первых уст. – бросив взгляд на мемуары, в очередной раз отметила про себя, что в душе даже легонечко не ёкнуло.

Мда уж, хороша внучка!

Сказав, что передаст мне все, что сможет найти через Кера, Ельгизар скрылся в глубине библиотеки, а я, прикрыв массивные двери, отправилась к себе.

Но уже на подходе к покоям, отчетливо поняла, что что-то не так – мисс Пруденс отчаянно надрывалась, пытаясь выгнать кого-то, на полу валялись раскиданные вещи.

Заметив меня, тетушка запричитала:

– Птичка моя, это что такое делается то, а?! Они все пожитки переворошили, уходить отказываются, грозятся на допрос тебя увести. А я им так и сказала, что кровинушку свою ни за что этим нелюдям не доверю! – она уже подвывала от переизбытка чувств. – Окаянные, идите вон! Я вам такое устрою!

Ласково погладив дверь, прошептала слова успокоения и проследовала в спальню, тихо присвистнув. Не знаю, что искали здесь эти молодые или не очень люди, но наследили знатно.

Я уже хотела проверить спальню банши, когда меня отвлек елейный, хоть и сочащийся ядом, голосок:

– А вот и наша пропажа..явилась. – вальяжно махнув рукой, приказала стоящим рядом с ней бугаям, – Под стражу её. – и победно посмотрев мне в глаза, Лаура задала вопрос: – Доигралась, деточка?

Наверное она ожидала прочесть на моем лице страх, ну, или хотя бы неуверенность и непонимание всего происходящего.

Мда, уважаемая, не ваш сегодня день – подумала про себя я, и с непоколебимой уверенностью вытянула перед собой руки, как если бы на них собирались надеть наручники и спокойно вышла из помещения.

Беру свои слова назад – всё же плюсы у этого состояния определенно есть.

После недолгого конвоя под где-то – обеспокоенными, местами – заинтересованными, да и удивленными, в общем-то, взглядами проходящих мимо адептов, мы оказались у белоснежной резной двери. Один из верзил бросился вперед, чтобы открыть ее для стоящей перед ней Лаурой.

Надо сказать, что кабинет у нее вполне себе миленький, так сходу и не догадаешься об истинной сути владелицы.

Только не подумайте, что я так рассуждаю из ревности – конечно нет, ну, и, по крайней мере – точно не сейчас. Просто рядом с этой женщиной я явственно ощущала – что-то здесь не чисто. Вроде ничего особенного, а какой-то холодок по коже. Смотришь – улыбается, а тебе, напротив, хочется уйти.

И это я даже не беру в расчет не так давно произнесенные грубости, в который раз адресованные ею в мой адрес.

Помещение было выполнено в золотисто-бежевых тонах, большие витражные окна утопали в зелени вьющихся вокруг них растений, мебель из светлого дерева не утяжеляла впечатление. Письменный стол стоял ближе к источнику света, но так, чтобы до него не дотягивались солнечные лучи.

Слева от двери простиралось что-то вроде лаунж зоны – напротив камина стоял мягкий диван, сдобренный подушками с небрежно перекинутым через спинку пледом крупной вязки, по бокам – два уютных кресла на косых ножках, делящих свое пространство с ажурными торшерами. В довершение – мягкий ворсистый ковер молочного цвета с журнальным столиком, явно ручной работы, расположенным на его середине.

Что ж вкусы у нас схожи не только на мужчин – заключила я про себя, но было что-то в этой красивой картинке неправильное и я никак не могла понять, что.

Наблюдая, как женщина идет к своему столу, я вдруг поняла – в помещении не было идеального порядка, все, чем она пользовалась – было на виду, либо сдвинуто, либо под рукой. А приглянувшийся мне уголок, сидя в котором можно было бы восхитительно коротать вечера – остался нетронутым, словно намеренно идеально скомпонованным и выставленным, чтобы сделать фото на обложку интерьерного журнала.

Я ухмыльнулась, устремляя свой взгляд на женщину, поймав его, Лаура процедила:

– Посадите ее. – и указала изящным пальчиком на стул напротив своего рабочего стола.

Выполнив указание, мужчины выстроились в ряд за моей спиной. Женщина же, тягучим движением усевшись, сложила ладони перед собой, прицокнув:

– Прежде, чем мы отправимся в управление для составления официального протокола и начала разбирательства, я хотела самолично поговорить с тобой. – на ее губах играла улыбка. – Как давно вы в сговоре?

Я расслабилась, поудобнее устраиваясь:

– Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, госпожа Кейсел. Вам придется пояснить. – произнесла я, нарочито уделяя своим ногтям внимания больше, чем разговору с Лаурой.

Женщина подскочила со своего места и резко ударив ладонями по столу, нагнулась прямо к моему лицу, прошипев:

– Ты вместе со своим дружком и псиной разоряешь источник, девка, и я докажу это Совету!

Могла бы опешить – так бы и поступила, честно, но смогла только лениво перевести на нее глаза, чтобы ответить очевидное:

– У вас наверняка что-то случилось, иначе почему вы несете какой-то бред?

Она спала с лица, обозлённо уставившись на меня, похоже, не в силах пережить такое неуважение:

– Все вон!! – проорала она, резко указав рукой на дверь.

Когда звуки шагов моих конвоиров стихли, она встала и, подойдя ко мне, развернула мой стул в свою сторону.

«Ого, а Лаура крепче, чем я думала» – успела подумать я прежде, чем мое тело скрутило со всех сторон тугими жгутами, словно выдавливающими из меня признание.

Плети силы изгибались, меняя свое положение, давление медленно возрастало. Со стороны – бывшая подружка Савлазара будто бы и не особо напрягалась, ее выдавали только двигающиеся напряженные кисти и сосредоточенный на мне взгляд.

– Я ещё раз повторяю свой вопрос, девка: как давно вы в сговоре?