Летопись Океана. Старый город

– Нужно уходить… – ответил капитан, тоже услышав приближающиеся шаги солдат.

– А Вы?

– Буду следом! Иди же! Это приказ!

Чёрный Пёс подчинился. Капитан метнулся к лежавшему на земле штурману, в надежде, что тот еще жив. В этот миг из тени выступили солдаты. Нэйт выхватил пистолет, надеясь дорого продать свою жизнь, но испанцы опередили его – предательский удар прикладом мушкета в затылок свалил капитана на землю.

***

Высокое чернильно-синее, с меркнувшими маячками звёзд небо над головой. И лёгкий бриз. Влажная предрассветная серость. Доуэл открыл глаза. Все тело затекло от неудобной позы. Встряхнув головой, штурман «Легата» потянулся. Картины прошлого часа молниеносно пронеслись в его мозгу – выстрел, контузия, драка, голоса… Он все вспомнил. Вскочив на ноги, бегом бросился к морю. Достигнув полосы прибоя, бросился в воду и поплыл к кораблю, все еще стоявшему на якоре у входа в бухту.

– Где старпом? – спросил он первого же матроса, едва поднявшись на палубу пинаса.

– У к-капит-тана, – заикаясь, ответил тот, побледнев.

Мистер Доуэл, бросился в каюту Нэйта. В дверях столкнулся с Кити. Она отшатнулась, и штурман вошёл в каюту, где в сборе были все офицеры «Легата». Гробовое молчание встретило его.

– Мистер Доуэл?! Вы… живы? – прошептал Блэк.

– Не уверен, – ответил штурман, занимая одно из кресел около стола. – Где капитан? Что с ним?

– Капитан Кондор поплатился за свою глупость, – ответила сдавленно старпом.

– Где он? – рявкнул на неё Доуэл.

– В плену у испанцев, – ответил за нее Адилье.

– Долго он там не протянет… – вздохнул Георг, – Старпом, прикажите взять курс на форт Картахены.

– Ты сошел с ума?

В ответ Доуэл рывком поднялся на ноги и, вплотную подойдя к Кити, взял девушку за подбородок.

– Послушай меня, детка! Наэль, конечно, поступил глупо, и эта ошибка может слишком дорого ему обойтись. Вы стоите здесь уже часа три после ареста Кондора и пока еще никто не арестовал вас. Это говорит только об одном, в порту Картахены нет кораблей. Серебряный флот покинул город, и они почти беззащитны, потому что весь конвой ушёл с галеонами! Если мы сейчас же не атакуем форт Картахены, то сегодня к вечеру кости нашего капитана уже дочиста отполируют стервятники. И только ты одна будешь тому виной, милая моя! Вам всё ясно, старпом? – свистящим шёпотом по-испански произнёс штурман, глядя ей в глаза.

Она молчала, прекрасно сознавая правоту его слов.

– Успокойтесь, мистер Доуэл, – раздался голос доктора, – Вы ранены и Вам нужен отдых, позвольте осмотреть рану…

– Только, после того, как мне отдаст приказ мой капитан!

– Хорошо, мистер Доуэл. Идите вниз и готовьте Вашу команду к бою. Мы идём на штурм Картахены, – спокойно сказала старпом. А потом, обернувшись к капитану «Белой Авроры», всего четверть часа назад пришвартовавшейся рядом с «Легатом», спросила – Вы с нами, мистер Уайт Фокс?

Тот утвердительно кивнул в ответ.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Бейдевинд – курс парусного судна, при котором его диаметральная плоскость составляет с направлением ветра угол менее 90 градусов.

Идти в бейдевинд – идти почти при противном ветре, дующем несколько справа или слева от носа.

ГЛАВА 10

Тусклые отблески факелов метались по каменным стенам каземата, словно души грешников накануне Страшного Суда. Нэйт чувствовал всепоглощающую боль в затылке и, с трудом, соображая, пытался понять, где он находится, и сколько прошло времени после нападения в джунглях. Запястья саднили от ручных кандалов, а прикованные к стене выше головы руки ныли. Ноги затекли от неудобного сидения на корточках, но изменить позу капитану мешали все те же кандалы.

Заскрипели ржавые петли решетки, пропустившей в камеру самого начальника тюрьмы Патрика Джефферсона в сопровождении троих солдат.

Едва войдя, тот начал допрос:

– Сам скажешь, где твои дружки? Или тебе помочь?

Несмотря на боль, капитан мило улыбнулся:

– Во-первых, сэр Джефферсон, здравствуйте! Если Вас в детстве не учили учтивости, то меня учили. Хотя учиться никогда не поздно, и я могу преподать Вам урок хоть сию минуту…

Один из солдат наотмашь ударил пирата по нижней челюсти кулаком и лениво спросил:

– Что мало тебя били? Ещё хочешь? Другой же, отсмеявшись, добавил:

– Чего молчишь-то? Или боишься, что вся твоя учтивость потонет в крови?

Пират не ответил. Сплюнув кровью, и, улыбнувшись, сказал:

– Что же, к сожалению, урок не пошёл впрок! И всё же. Может быть, вы, господа, слышали что-нибудь о пропаже вашего Серебряного флота в прошлом году. Семь галеонов, груженных серебром и бриллиантами… Думаю, куртизанки английских борделей и по сей день ими любуются… а что же в этом году? Корабли ушли или они все еще в порту и ожидают конвоя?

Глаза Патрика налились кровью, лицо исказила гримаса гнева, и он закричал истерично, словно торговка, у которой оборванец стащил кусок булки:

– Отвечай! Отвечай где твои дружки, гнида! Или я велю заключить тебя в казематы! Где тебя, … тебя… чтоб …, чтоб твои кости глодали крысы!

Нэйт получил еще один весомый удар в челюсть. Сплюнул в сторону кровь и ответил:

– Давайте заключим пари, милейший господин Джефферсон, что случится скорее – мои кости изгрызут крысы или Ваши проглотят акулы! Слово капитана Кондора, что второе произойдет быстрее, чем первое!

От такой наглости лицо и шея начальника тюрьмы пошли красными пятнами, и он завизжал:

– Повесить пирата! Сегодня же! На рассвете!

Приговор был вынесен – участь капитана Кондора решена. Начальник тюрьмы и его «свита» покинули камеру. До рассвета оставалось совсем немного. Закрыв глаза, Наэль тихо прошептал: «Георг, братишка, жив ты или мёртв, не дай мне погибнуть так глупо!».

Вскоре капитан заснул. Во сне он видел, как погибла его «ундина». Капитан проснулся от собственного крика. Поняв, что это был всего лишь сон, он забылся снова, но покой больше не приходил…

ГЛАВА 11

Утро наступило для капитана неожиданно. Явилось оно в лице двух солдат, один из которых бесцеремонно ткнул пирата носком сапога в бок и прорычал: «Просыпайся, крыса!»

Нэйт с трудом приподнял веки. Все тело жутко болело, но вместе с болью пришло и безразличие, граничащее с отупением. У капитана было такое чувство, что все это происходит не с ним, а если и с ним, то во сне и он вот-вот проснётся, а проснувшись, уже и не вспомнит о своем сне.

Между тем Кондора под конвоем повели во двор форта, где уже была готова виселица. По всему выходило, что это утро – последнее в жизни сына Абеля.