Блики Солнца. Сборник рассказов

***

Много дней и ночей. Ни спала, ни пила и ни ела принцесса. Ни на секунду не отходила она от высокого стрельчатого окна своей башни.

И вот однажды, рано утром, едва забрезжил рассвет, увидела принцесса из окна своей башни на волнах океана прекрасный корабль с белоснежными парусами. Не веря своим глазам, бросилась она в покои отца, поднимая переполох во всём замке. А меж тем из порта прибыл к императору гонец из порта со срочным донесением от начальника стражи. Не успели император и принцесса выслушать его, как прибыл ещё один гонец, сообщивший, что известный разбойник – серебряный Дракон – требует аудиенции императора. Что было делать? Император согласился его принять, поддавшись на уговоры дочери. Но едва разбойник вошёл в тронный зал, как император не сдержал возгласа удивления – перед ним стоял давешний иноземный принц. Только теперь на нём были не роскошные одежды, а штаны и куртка моряка.

Опустился разбойник на одно колено перед троном, низко склонил голову и молвил: «Вы дали мне время и задание. Срок вышел, и я доставил Вам известного пирата – Серебряного Дракона – живым. Как и обещал! Отныне я покоряюсь судьбе и Вашей воле!»

Хлопнул император в ладоши, призывая стражу, и велел заключить разбойника в темницу. Чтобы по обычаям той страны через три дня и три ночи, на рассвете казнить его. Увели стражники пирата и заключили в сырую и тёмную камеру, и не положено узнику было ни воды, ни хлеба. Увели пирата, а Сафит взмолилась отцу:

– Отпустите его, отец! Помилуйте, нет мне без него жизни!

– Не смей просить за него! Все мы в руках Богов! – отвечал отец. Заперлась тогда принцесса в своей башне и отказалась от пищи и воды. И не было ей никакого утешения…

***

Высоко в небе парит, раскинув крылья, орёл. Многое доступно его зоркому взору. Видит он и синий океан внизу, и зелёные острова в океане, и эшафот на высоком утёсе над морем. Вот преклонил пред эшафотом колени молодой прекрасный юноша, замахнулся мечом палач…

– Так вот какова твоя награда за мою верную службу тебе, Владыка Морской… – тихо прошептал Серебряный Дракон. И едва эти слова сорвались с его губ, как вспенилось море, волны взметнулись до небес и перед застывшими от ужаса людьми, предстал во всём своём величии сам Владыка Морской. Грозно воззрел он на императора и указав на него перстом так молвил:

– Пришёл час! Долгое время не трогал я этих земель! Не трону и впредь, коли сдержишь слово, данное мне, человек!

Дрожа, император приказал доставить на берег моря принцессу. Когда её привели, Владыка Морской обратился к ней ласково, по-отечески:

– Любишь ты моего лучшего помощника – пирата по кличке Серебряный Дракон?

– Да, – отвечала без колебаний принцесса.

– Так будь же тогда его женою! – а потом прибавил, обращаясь к императору – Долг твой уплачен, человек. Но бойся впредь нарушить волю любящих сердец!

Сказав так, в мгновение ока скрылся в пучине морской…

***

Пышную свадьбу сыграли в том же году… Так сбылось предсказание мудреца. Во имя блага своего народа, истинный правитель ничего не пожалеет. С тех пор и поныне, паруса всех кораблей стали белоснежного цвета – в память о любви принцессы Сафит и пирата по кличке Серебряный Дракон.

Женщина в зеленом платье

***

Молодой священник низко наклонился над постелью умирающего, с трудом разбирая слова последней исповеди. Возможно, оттого, столь судорожно его пальцы сжимали чётки, а губы беспрестанно шептали молитвы. Исповедующийся ему человек тоже был не стар – ему едва минуло 40 лет, хотя в его смоляно-чёрной бороде и волосах проглядывала седина. Но то был результат многолетнего опыта и жизни вдали от родной земли, боёв и авантюр. Человек умирал от ран и не искусные руки местной монахини-знахарки, ни молитвы святых орденских братьев не были в силах спасти его. И в свой смертный час, то ли страшась воздаяния, то ли боясь остаться в одиночестве, он попросил пригласить к себе отца Климента – приходского священника. Когда тот прибыл, его немедленно проводили к постели раненого. И тот начал свою исповедь. По мере того, как умирающий произносил одно слово за другим, приподнимая завесу, столь долго скрывавшую его жизнь, глаза отца Климента всё больше округлялись. Причиной тому мог быть и страх, и удивление… И то и другое вместе. Как бы то ни было, но он не покинул умирающего и провёл над ним положенный обряд отпущения грехов. Едва последнее слово исповеди замерло на губах, как дух его покинул бренную плоть и предстал пред очи судьи небесного… А отец Климент вернулся в свою келью. Подробно записав всё услышанное в толстую тетрадь, священник пообещал себе забыть всё услышанное. И лишь много лет спустя, после смерти преподобного, один из его последователей, обнаружив записи, решился открыть их для потомков, ибо записи эти уже стали не большим, чем легендой – красивой и грустной сказкой – о былом…

***

Высоко в поднебесье, почти касаясь крыльями палящего солнца, кружит гордый беркут. Нет птицы прекраснее и сильнее. Лишь его брат – сокол – способен соперничать с ним в зоркости и высоте полёта. Беркут кружит в небесах, но совсем не добычу высматривает он внизу… Далеко под крыльями лазурно – голубая гладь: небо над головой, небо – под крылом. А где-то посреди этой глади затерялись белокрылые птицы – корабли. Им не подняться в небо, но оно им без надобности – море, вот их небеса, а ветер правит и тут, и там. Так чем же небеса отличимы от морской глади?

По зову своего хозяина птица камнем падает вниз. Капитан протягивает ей руку, и беркут усаживается на ней, словно это ветка столетнего дуба. Человек ласково треплет птицу по голове, перебирает её перья. «Ну, что, красавчик, далеко ли до берега?» – спрашивает человек. Птица отвечает ему клёкотом. Но моряк и без того знает, что нет, не далеко – иначе беркут не улетал бы так часто в поднебесье. Он не любит моря и когда вокруг лишь лазурь, всё чаще сидит на рее бизань-мачты или навещает матросов в «вороньем гнезде». И верно – на рассвете следующего дня капитану доложили о том, что на траверзе порт Разбитых Сердец.

***

Нет городов благословеннее, чем города Братства. И даром, что здесь проще получить пулю или кинжал меж рёбер, чем причастие. И самый прекрасный из всех городов Братства – столица – порт Разбитых Сердец. Правит городом – Корсарский Король – самый гордый, отважный и безрассудный пират за многолетнюю историю Братства. Поговаривали, что в молодости он был отважным капитаном, но в карманах его было, к сожалению, пусто. И случилось ему влюбиться, да ни в кого-нибудь, а в дочку самого наместника. Она, ясное дело, предпочла ему богатого, хоть и старого вельможу. За что и поплатилась. Отвергнутый возлюбленный не просто стал пиратом, а самим Корсарским Королём, основал Братство, и поклялся вечно мстить, разоряя и грабя без пощады. Столицу же своего «государства» он так и нарёк – порт Разбитых Сердец. И клятву, надо сказать, сдержал… Не было города богаче и развратнее, чем город некоронованного короля…

В этот порт вошли два гордых белокрылых красавца – птицы морских небес – корветы «Беркут» и «Сокол» – корабли сыновей Корсарского Короля.

Бастиан и Стивен были близнецами. Оба черноволосы и черноглазы, стройны и ловки, удачливы и умны… Во всём – достойные сыновья и принцы. Мало, кто был способен сравниться с ними… Да и те предпочитали не испытывать удачу. Отец прочил сыновьям блестящую судьбу на поприще морского разбоя, но… уже в год их рождения судьба распорядилась иначе.

Говорят, дети в ответе за грехи родителей, так это или же нет, но… в этой истории всё именно так. Судьба прочила братьям месть за грешную молодость их отца. И если из любви и мести женщине корсарский Король возвёл город и основал свою империю, то его сыновьям суждено было её повергнуть в небытие по тем же самым причинам – любовь и месть…

Но пока… они ещё об этом не знали.

***

Нет в городе шумнее и веселее места, чем то, где гуляют братья-принцы. Такового мнения придерживались все обитатели порта Разбитых Сердец. И не напрасно.

– Эгей, Гарри! – окрикнул мальчишку-подавалу один из братьев. – Принеси-ка нам ещё вина. Да не той кислятины, что подавали в прошлый раз!

– По золотому за пинту плачу! – поддержал другой брат.

– Всех угощаю!! – отозвался первый.

Мальчишка шустро побежал за выпивкой, а разношёрстая компания завсегдатаев кабака разразилась шумными тостами в честь братьев.

Кто-то из пиратов вдруг воскликнул:

– За богиню Нефеллу, что ведёт корабли принцев!

Бастиан лишь рассмеялся:

– К морскому Дьяволу Нефеллу! Я сам себе и Бог, и проводник!

Стивен попытался одёрнуть брата:

– Ни дело так о Богах…

Но Бастиан был не преклонен:

– Брось, брат! Лучше выпей за упокой тех, чьи мольбы Боги не услышали! И не будь язычником!

Было далеко за полночь, когда постояльцы «Кракена» – самой большой таверны столицы и посему любимого места братьев проматывать награбленное – поутихли. Кто-то храпел, обнимая недопитую кружку вина, кто-то, растянувшись под столами или лавками. Только братья были ещё на ногах, казалось, хмель не брал их вовсе.

Наконец, и они, навеселившись вволю и оставив в кошельке старика Боуна – хозяина «Кракена» – немало золота, отправились на покой.

Путь их лежал по широкой портовой набережной, где у причалов мирно спали корабли. Братья, заворожённые предрассветной тишиной спящего города, остановились у крайнего причала, к которому, словно охотничьи пернатые в королевском птичнике, были пришвартованы их корветы. Бастиан залюбовался гордыми мачтами близнецов-кораблей, построенных под заказ на местной верфи. Сколько же побед принесли им эти красавцы-близнецы отличные лишь рострой – у одного беркут; другого – сокол… Словно уловив его мысли, Стивен тихо запел:

«Беркут и Сокол – две гордые птицы

В небе парите над бренной землёй,

Сокол и Беркут – гордые принцы,