Ярче звёзд

– С каждым новым ударом под дых

Сердце свежей бронёй обрастёт,

Страшно, если удар от своих,

Остальные – не важно, пройдёт.

С каждым новым ударом под дых

Моя кровь превращается в сталь,

Не даю больше шансов вторых,

Нервных клеток чужих мне не жаль.

С каждым новым ударом под дых

Разделяю себя пополам:

Понимаю закрытых и злых;

Забываю, как верить словам[2 - Стихи Елены Чаловой].

Я оглянулась на Тимофея. Он стоял прямо, играя желваками, но взгляд его был обращён внутрь, вглубь себя, как у меня, наверное, ещё минуту назад.

Внезапно меня кто-то толкнул, и я, потеряв равновесие, невольно схватилась за Тимофея. Он поддержал меня.

– Здесь не очень удобно, – парень снова наклонился ко мне, и я ощутила его лёгкое дыхание на своей щеке, – дождёмся Лизу с Глебом и найдём место получше.

– Может, позвонить ей? – спросила я скорее саму себя, чем своего нового друга, и даже вытащила из сумочки мобильник. На экране было два пропущенных от Лизы. И я поняла, что в таком гвалте подруга меня просто не услышит.

Глава 7

Но тут прямо передо мной словно из ниоткуда появились Лиза и Глеб. Я не удержалась и обняла подругу.

– Не теряйтесь больше! – попросила я.

– Постараемся! Не скучали? – подмигнула Лиза. – Давайте проберёмся поближе? Там не так тесно, как кажется.

Тимофей снова взял меня за руку, и под раздающиеся со сцены слова: «Электрическим током любовь бьёт по нервам», – вклинились в один из людских потоков, коих здесь было, наверное, столько, сколько рек в родной стране.

Два или три раза в толпе мелькнули знакомые лица, кажется, студенты нашего факультета, кто-то даже поздоровался со мной, а я ответила. Не знаю, как другие, но в толпе я всегда чувствую себя ещё более одинокой, чем наедине с собственными мыслями. За одним исключением: сейчас меня отвлекала ладонь Тимофея, горячая и как будто уже родная, думалось даже, что, стоит только нас кому-нибудь разлучить, я бы и с закрытыми глазами узнала парня, лишь взяв его за руку.

Наконец, спустя полторы песни, мы подступили к сцене настолько близко, что можно было без труда разглядеть не только черты лица солистки, но даже принт на футболке у барабанщика. Здесь действительно было относительно просторно и пока никто не задевал локтями, не наступал на ноги, не дышал сигаретным дымом в лицо и не кричал на ухо: «Дай пройти!» А главное, всего в нескольких метрах находились мои кумиры! Я видела и слышала их вживую – одно из моих заветных желаний сбылось! Это ли не счастье? И, постаравшись абстрагироваться от всего мира, я отдалась музыке.

– Если захочешь, то я исчезну,

По подоконнику ветром шурша,

Вновь позовёшь – я тогда воскресну,

Бросив дела и к тебе спеша, – одними губами подпевала я, слегка покачиваясь в такт мелодии.

В какой-то момент, обернувшись в надежде поймать очередную улыбку Лизы и убедиться, что ей так же хорошо, как мне, я обнаружила её в объятиях Глеба. Эти двое целовались так самозабвенно, точно позабыли, где находятся. Целовались прямо здесь, посреди толпы, в присутствии Тима и группы «Горгона». (Интересно, Тим повернулся к ним спиной нарочно, чтобы не смущать? Или самому не смущаться?..) И лишь уразумев, что бессовестно пялюсь на влюблённую парочку, поспешила отвернуться. Надеюсь, Тимофей не заметил моего замешательства. И я снова пожалела о том, что согласилась составить Лизе и Глебу компанию. Нет, в очередной раз отказаться от концерта я бы не смогла ни за что на свете, попросила бы папу сопровождать меня, но ходить на такие мероприятия с папой – не совсем то, чего хочется девушке в девятнадцать лет.

Я попыталась вновь сосредоточиться на музыке, но солистка так вдохновенно пела о любви, вокруг целовались и другие парочки, а я так некстати вспомнила о Денисе… и Карине. И меня против воли вмиг унесло в трясину воспоминаний и самокопания, обида захлестнула волной, в груди защемило, да так сильно, что стало трудно дышать.

– Всё нормально? – наклонился ко мне Тимофей. Его ладонь обожгла мою, я вздрогнула и сделала шаг назад, нечаянно наступив кому-то на ногу.

– Извините, пожалуйста, – тут же отреагировала я.

– Следи за своей девушкой, – посоветовал Тимофею едва стоявший на ногах паренёк. Взгляд у него был такой осоловевший, что, казалось, он вот-вот уснёт на ходу.

– Иди куда шёл, – отвечал Тимофей, приобняв меня за талию, словно желая защитить от всего мира.

Незнакомец вступать в перепалку не стал, очевидно, убоявшись немаленьких кулаков моего нового друга, и потопал по своим делам дальше. У меня отлегло от сердца. Я всегда побаивалась подобных типов. От них вечно одни неприятности, особенно когда стоят на ногах чуть твёрже.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Да не за что, – немного удивлённо ответил Тимофей и, убрав руку с моей талии, добавил, как мне показалось, исключительно затем, чтобы разрядить неловкую ситуацию: – Это, кстати, моя самая любимая песня.

– Мне тоже нравится, – кивнула я.

Со сцены звучала песня «Дождь». Смысл этой песни, как, впрочем, и многих других, заключался в торжестве и победе любви над всяческими преградами, предубеждениями и искушениями. Мне бы хотелось верить в это, но до сих пор жизнь убеждала меня в обратном.

А между тем Тимофей стоял совсем близко и глядел на меня. Затрудняюсь даже предположить, о чём он в это время думал. Ожидал какой-то реплики? У меня размазался блеск на губах? Волосы растрепались? А может, он хотел меня поцеловать?..

И тут из-за плеча Тима показался человек, который пять последних месяцев причинял мне боль даже во сне. Денис Удальцов собственной персоной. У меня тут же пересохло во рту, сердце бухнуло и замерло в груди, а ноги стали какими-то пластилиновыми. И я отчаянно пожелала, чтобы Денис меня не узнал.

Но он меня узнал – его брови красноречиво поползли на лоб, глаза округлились, а губы приоткрылись с намерением что-то сказать. Но тут же закрылись, когда он перевёл взгляд на моего спутника. Я и сама невольно сравнила обоих, и явно не в пользу моего первого и пока единственного парня – несмотря на то, что Денис слыл красавчиком, он явно уступал Тиму во многом. Тут ещё, как назло, впереди образовалась пробка, и Денис остановился буквально в двух шагах от нас, переводя взгляд с меня на Тимофея и обратно. Ухмыльнулся гаденько. Не нужно обладать телепатическими способностями, чтобы прочесть то, что и так было написано у него на лице: «А Светка зря времени не теряла. Недолго горевала, бесстыдница». Конечно, не так интеллигентно, но я не выражаюсь нецензурно даже в мыслях.

Небеса вдруг с грохотом рухнули мне под ноги. Я разозлилась настолько, что была готова надавать нахалу пощёчин. И только Тимофей вдруг как-то выступил немного вперёд, словно защищая меня от всего мира. Я и сама поймала ладонь стоявшего рядом парня, большую и мозолистую, и переплела наши пальцы, как бы благодаря его за поддержку. Подняла вверх подбородок. Мне надоело страдать, рыдать и всячески портить себе жизнь из-за человека, который того не достоин. Как я вообще могла полюбить его?!

– Может, ты нас наконец познакомишь, а, Свет? – спросил с издёвкой Денис.

Хм, познакомить? Почему бы и нет?

На меня что-то нашло, какое-то помутнение, ибо я сказала то, что сказала, причём громко и чётко, без дрожи в голосе:

– Денис, парень моей бывшей подруги. Тимофей, мой парень.

Денис криво улыбнулся, глаза его недобро сверкнули. Его реакция казалась странной, ведь мы давно выяснили отношения, а точнее, их полное отсутствие. Он стал что-то говорить – я услышала даже собственное имя из его уст, – но нас оттеснила компания шумных подростков, и он уже словно перестал существовать для меня. Я развернулась к Тимофею и сказала:

– Пожалуйста, извини, мне не стоило так говорить, не спросив разрешения заранее, но это мой бывший, и мы с ним не очень хорошо расстались.

– Я понял, – ответил он и поднял на меня глаза, блестящие, яркие, и в обоих отражалось по огромной полной луне. – Но, честно, я бы не отказался стать твоим парнем на самом деле.

В этот момент новый людской поток едва не вклинился между нами и, чтобы этого не произошло, мы оба сделали шаг навстречу друг другу и остановились в каком-то сантиметре один от другого.