И в этот момент меня осеняет.
Мое видение.
Образ, который врезался в сознание с такой силой, что забыть его не удастся.
Ручка в полу, окруженная битым стеклом.
Люк.
Я разворачиваюсь. Я предвидела другой выход.
– Сюда.
Я перешагиваю через огонь и тащу Нокса за стойку. На полу среди груды бутылок виднеется дверца.
Я наклоняюсь.
– Как ты о ней узнала? – голосит Нокс, перекрикивая рев пламени.
Он становится на колени рядом со мной, морщась от боли из-за полученных травм.
– Я же вижу будущее, – отвечаю я. – Помнишь?
Над нашими головами содрогается потолок, из его щелей сыпется пыль.
Я знаю, что он может обвалиться в любой момент.
– Надо поспешить.
Я поворачиваю ручку и открываю маленький люк. Перед нами предстает узкий тоннель.
– Есть идеи, куда он может вести? – спрашивает Нокс.
– Прочь отсюда, – отвечаю я и спрыгиваю вниз.
Нокс быстро прыгает следом и с глухим стуком приземляется рядом со мной.
Я протягиваю руку и закрываю люк в надежде, что это сдержит огонь.
Прищурившись, пытаюсь привыкнуть к темноте.
Туннель достаточно высок, чтобы мы смогли проползти дальше. Единственный источник света свисает с двери, отбрасывая свет на туннель и грязные стены.
– Вперед, – прошу я, подталкивая Нокса вперед.
Нокс резко вздыхает и ползет вперед, каждое движение причиняет ему боль.
Вокруг все в грязи, по стенам и потолку ползут сорняки. В какой-то момент шматок грязи падает мне на плечи.
Нокс подносит к глазам руку, покрытую зловонной жижей.
– Жуткая антисанитария. Как думаешь, когда они в последний раз чистили свой аварийный люк?
– Не мог бы ты ползти проворнее? – ворчу я.
– Не нравится мой вид сзади? – сухо спрашивает Нокс.
Я закатываю глаза.
Зря я пустила его вперед.
– Ползи уже.
Туннель быстро наполняется дымом, в горле пересыхает, а от кашля становится только хуже. Грудь болит так, словно дым пытается разорвать меня изнутри.
Глаза щиплет.
– Я вижу свет! – объявляет Нокс.
Он начинает ползти быстрее.
Лунный свет просачивается сквозь щели проема, наскоро заколоченного деревянными досками.
Нокс бьет в них локтем с такой силой, что я вздрагиваю.
Парень не останавливается, хотя удары наверняка причиняют ему нестерпимую боль. Должно быть, он привык к боли. Нокс ударяет снова и снова, пока не пробивает отверстие. Он отрывает оставшиеся доски.
Мы выползаем наружу.
Сухая летняя трава хрустит под ладонями. Я вдыхаю свежий ночной воздух и поднимаюсь на ноги.
Руки почернели от грязи и копоти, кашель пытается выгнать из легких остатки дыма.
Нокс поднимается на ноги рядом со мной. Он пошатывается, но ему удается удержать равновесие. Как же мне хочется упасть на траву и проспать несколько дней подряд.
Эйфория от поглощения энергии закончилась, теперь на моей груди осела тяжесть. Магия стонет от усталости.
Что бы я ни делала, это кажется неправильным.
Примерно в полумиле от того места, где мы находимся, объяты пламенем руины таверны «После заката». Я наблюдаю, как здание сгорает дотла.
– Похоже, придется поискать новое место для карточных игр, – говорит Нокс. – По крайней мере, я забрал свои деньги.
Он тянется к рукаву и бросает на траву две карты.
– Ты действительно жульничал? – ошеломленно спрашиваю я.
Нокс насмешливо вскидывает бровь.