Роман в пустоши

В действительности ещё в Нуулакше я предупредила их о том, что наш безопасный проход по нагорью на север и обратно зависит в большинстве своём от соблюдения моих договоров о полнейшем нейтралитете: я не вмешиваюсь в дела банд, и они не трогают меня. Сложно, конечно, назвать нейтралитетом мои невнятные отношения с Ла, но, в конце концов, мешают они только мне. А вот оказывая помощь раненому из Своры, я перехожу дорогу другим и подставляю под удар свою группу.

Но на словах всё всегда не так, как на деле. Что же мне оставалось, когда они рванули спасать смертельно раненного?!

– Тсс, он что-то говорит, – Дарл, наконец, обратил внимания на попытки Тея что-то прошептать.

Мы замерли, прислушиваясь сквозь завывающий ветер.

– Отойдите… дальше. Нельзя…

Дарл с Юльей наконец поднялись и сделали несколько шагов назад, оказавшись у меня за спиной.

– Нодья, уходи… обратно, – Тея было еле слышно. – Лаурсс влез в войну с Наездниками… За ним охотится Пещерный Траск.

Никесс, услышав эти слова, подался вперёд, и глаза его жадно загорелись. Но тогда я не придала этому значения…

– Почему? Что он натворил?

– Он нашёл его… – раненый сморщился, побледнел ещё больше, тело свело судорогой.

– Кого, Тей? Кого он нашёл?

– Лоа-Лейттан…

Я грязно выругалась. Стоило ожидать, что даже самая малая вероятность нахождения этого легендарного города приведёт к войне между бандами. Честно говоря, не очень верилось, что Лаурсс действительно нашёл Лоа-Лейттан, хотя кому ещё, как не этому проныре сделать это.

Но как? А если это правда – почему он ещё не там?

Но тут Тей скрючился на боку, страшно закашлялся, подавился кровью…

– Надо ему помочь! – бросилась вперёд Юлья.

Но помогать было уже поздно. Никесс удержал женщину, отвернул лицом от умирающего. Меня передёрнуло против желания: не первая смерть на моих глазах, но я так и не смогла к этому привыкнуть.

– Надо возвращаться в Нуулакшу, – выдавила я из себя. – Война между бандами… Мы запросто можем попасть под горячую руку. Я не могу рисковать вами.

– Похороним его?.. – Юлья словно не слышала меня.

– Что думаешь, Дарл? – равнодушно спросил Никесс. Можно подумать, он ежедневно за завтраком смотрит на захлёбывающихся собственной кровью людей.

– Лоа-Лейттан найден, – Дарл отвечал очень тихо, еле слышно за воющим ветром. – Но как быть с Юльей?!

– Она знала, куда идёт! – довольно грубо гаркнул Никесс. – Я не поверну назад! Меня здесь теперь кое-что держит. Хочешь, тащи её обратно сам.

– А почему вы не спросите меня, а решаете сами? – Юлья оторвалась от Никессова плеча. – Если есть хоть малейшая надежда найти Лоа-Лейттан, я пойду туда!

– Господа, а о чём спор? – мне, как и госпоже Раури, стало интересно, почему они втроём решают за меня. – У нас не было уговора о том, что мы отправляемся на поиски легендарного города. Мы должны дойти до священного озера Ондал, разбить там лагерь, и через четыре дня повернуть назад.

– Кое-что изменилось, ты не находишь? – Никесс навис надо мной своей мальварской громадиной. – С тобой или без тебя мы найдём его.

С одной стороны очень хотелось махнуть рукой – пусть идут, куда глаза глядят. Мне меньше забот. С другой стороны, они заплатили мне лишь половину цены за путешествие к озеру, и все эти деньги ушли на погашение долгов и закупку необходимого. А вот налог на проживание в Нуулакше, установленный для не лаксанов и метисов, платить уже было нечем. Мне позарез нужны были деньги.

– Так и быть, – видимо, Дарл прочёл на моём лице сомнения. – Предлагаю тебе двойную плату за то, чтобы ты привела нас к этому Лару…

– Лаурссу.

– Да, Лаурссу. И помогла добраться до Лоа-Лейттана.

– Дай подумать, Дарл.

«Никогда не доверяй мальварам» – твердила мне всё детство матушка, к слову, вышедшая замуж за одного из них. Вероятно, она убеждала меня в этом ещё в утробе, а потом я впитала эту мысль с её молоком. Потому что всю жизнь я спиной ощущала, что делают у меня за спиной эти здоровенные жители долин.

И сейчас эта привычка меня спасла. Я буквально кожей почуяла опасность за спиной и метнулась в сторону, оказавшись рядом с телом Тея. Никесс разочарованно чиркнул своим длинным ножом по воздуху, сплюнул и убрал его обратно в ножны нарочито медленно, отворачиваясь от меня и двигаясь навстречу топчущимся на месте кошму.

– Ак-ак-аяк! Ак-ак-аяк! – странными гортанными звуками я позвала наш караван.

Кошму сорвались с места и в несколько прыжков оказались за моей спиной, став полукругом. Никесс, не успев их поймать, чертыхнулся.

– Катитесь к чёрту! – крикнула я, задыхаясь от возмущения. – Я сейчас оставляю вам ваши вещи, забираю кошму, и делайте, что хотите!

– Ник, уймись, кретин ты этакий! Что ты вытворяешь?! Ноди, пожалуйста, успокойся, никто тебя не тронет! – попытался успокоить всех Дарл.

Никесс продолжал смотреть на меня… с отвращением?

– Да я не собирался навредить ей, только немножко припугнуть!

– Ник, ты сейчас всё испортишь! Ноди, я прослежу за ним, никто тебе не желает зла. И потом ты же не можешь забрать птиц, это ведь мы заплатили за месяц аренды. Поэтому, если хочешь уйти, то это ты забирай свои вещи и иди, а кошму оставь нам.

Вот же зараза! А ведь Дарл прав. Он с раскрытыми ладонями шагнул ко мне. «Никогда не доверяй мальварам!» – пронеслось в моей голове, и я отпрянула назад, уперевшись спиной в мохнатого кошму.

– Не подходи ко мне! – я оглянулась в поисках пути отступления, и колени мои буквально подогнулись: сверху, с горы, по той самой тропе к живописному озерцу широким размашистым шагом нёсся десяток кошму со всадниками. Отсюда они казались нелепыми и смешными. Но в действительности Наездники никогда такими не были.

Я схватила наших кошму и рванула бегом на север, навстречу поднимающейся пыльной буре: только она могла сейчас нас спасти.

Дарл побежал за мной, решив, видимо, что я пытаюсь увести караван. Я лишь махнула рукой, указав на приближающуюся к нам банду, и мальваре всё поняли без слов.

Конечно, был шанс, что Наездникам и дела до нас никакого нет, но я не собиралась это выяснять.

Мы мчались навстречу потоку пыли и песка, задыхаясь под закрывающими лица шарфами. Глаза щипало. Я собиралась двигаться вперёд как можно дальше под покровом пыли и песка, но совсем скоро пришлось остановиться, прижавшись к камням.

Приученные кошму уселись на землю полукругом спиной к ветру, мы с мальварами – под их прикрытием, предварительно расправив над нашей группой тяжёлое плотное покрывало.

Я не знаю, сколько мы просидели в нашем укрытии, свернувшись в клубок. Юлья всё это время кашляла: нахваталась песка. Но за звуками разбушевавшейся пустоши этого не было слышно: я только видела, как она непрерывно дёргается всем телом. Никесс натёр глаза и теперь сидел с двумя опухшими красными пятнами. Дарл молчал. Я гладила птиц, доверчиво опустивших мне на колени свои мелкие бестолковые головы на длинных шеях. Не в первый раз мы таким образом пережидаем ненастье. Обычно ветер стихал так же быстро, как и поднимался, но в этот раз Майдру разошёлся не на шутку. Уж не кровь ли на его истукане разгневала хозяина нагорья?

Через плотный, хлопающий на ветру, материал не было видно того, что происходит по ту сторону полотна; различимы были только свет и тьма. И вот спустя совершенно неопределённое время стало темнеть. Я было решила, что мне показалось, но нет, действительно, очень скоро я перестала видеть сидящих напротив меня мальвар.

– Почему так темно? Ещё же рано?! – Дарл озвучил вопрос, появившийся у всех. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть вой и свист ветра.

– Сильная буря, – прокричала я, но голоса своего не услышала. – Очень много песка!