Нас рано хоронить

Нас рано хоронить
Александра Макарова

Роман-трансформация о погоне за идеалом, об одержимости успехом, об информационном отравлении и о новом вирусе. Герои тонут, падают на дно и выныривают совсем в другом мире.

Глава 1.

Вкушение алкоголя есть бессознательная попытка самолечения посредством «спаивания» внутренней стражи.

Шандор Ференци

На кассе супермаркета столпилось уже порядка двенадцати человек, остальные по обыкновению не работали. В самом конце очереди, смотря куда-то мимо стеллажа с журналами стеклянным взглядом, стояла девушка лет тридцати. Челка спадала на глаза, шарф болтался на ручке сумки, пальто расстегнуто, сквозь дыру на джинсах, бросая окружающим вызов, белела острая коленка, в руках две бутылки вина, прижатые к груди.

Спустя двадцать минут Женя вышла наружу. Дерзкий апрельский ветер вывел ее из раздумий, вздрогнула, застегнулась на все пуговицы и побрела в сторону ближайшей высотки. Выкрашенный когда-то в желто-голубую жизнерадостную краску дом превратился под натиском дождей и буйных подростков в грязно-серый образец современного уличного искусства.

В лифте ударил в ноздри уже привычный запах соседского одеколона, смешавшийся с чьим-то потом. Десять этажей, задержав дыхание, и наконец-то дома.

– Привет, Федь, скучал?

Черный кот, не торопясь вышедший навстречу, лениво потягиваясь, потерся в ответ об ногу и тут же направился на кухню, отлично зная все ежедневные ритуалы.

– Тебе лишь бы пожрать, настоящий мужик.

Женя высыпала остатки сухого корма в миску и только после этого пошла раздеваться. Все как всегда. Бросила в прихожей пальто, ботинки, джинсы и отправилась на балкон в свитере и трусах, прихватив по дороге плед, вино и штопор.

Пара глотков прямо из бутылки, прийти в себя после очередного бессмысленного и беспощадного дня. На плетеном столике уже привычный натюрморт – полупустая пачка Парламента, переполненная пепельница, две сломанные зажигалки, одна рабочая, дневник с нелепым серебряным единорогом, подаренный на 8 марта, обгрызанные ручки и бокал с отпечатками пальцев для любимого красного. Первый – залпом, и можно выдохнуть. Она открыла блокнот, изрядно потрепанный за этот месяц, и начала писать.

«Боже, спасибо тому, кто придумал вино! С каждой минутой тиски внутри постепенно разжимаются. Ощущение сродни тому, когда на обожженную руку льешь прохладную, живительную воду. Гнев отступает, но вслед за ним опять накатывает брезгливое отвращение в паре с презрением ко всем и ко всему, что за окном. Как же сложно это выносить. Одиночество, порождающее безумие, когда нет сил ни выть, ни жаловаться, ни плакать. Только пить. А завтра опять на работу, эту ненавистную гребаную работу. Одни и те же лица. Тупые, самодовольные, алчные рожи. Во рту весь день был знакомый зуд. Голод, не связанный с едой. В прошлом месяце еле откачали, но мне плевать. Какой смысл жить в этом болоте лицемерия?

Реалисты вымирают, как и гетеросексуалы, способность рассуждать клеймится позором. В женском стаде сплошные крайности – либо ты ходишь в полупрозрачных платьях, с забором из наращенных ресниц и с силиконом, со сквозняком в голове, либо пропагандируешь феминизм и не бреешь подмышки, только два лагеря, а что делать тем, кто посередине? Нормальным людям? Пить, курить, нюхать и убивать себя, ибо шанса что-либо изменить в этом мире, нет, а выносить такую реальность без допинга невозможно. Игра в русскую рулетку. Умрешь сегодня, или выживешь?