Цена вопроса. Том 2

Цена вопроса. Том 2
Александра Маринина

Цена вопроса
Программа против Системы. Системы всесильной и насквозь коррумпированной, на все имеющей цену и при этом ничего не способной ценить по-настоящему. Возможно ли такое? Генерал МВД Шарков твердо верил, что управляемая им Программа – последний шанс навести порядок в правоохранительных органах. Так было до тех пор, пока не исчез один из ее участников, одержимый радикальными идеями. А затем начались эти странные «парные» убийства… И стало понятно, что если сегодня не остановить убийцу-фанатика, то завтра Программе придет конец. Но какую цену готов заплатить генерал Шарков за дело всей своей жизни? И чего это будет стоить полковнику Большакову и капитану Дзюбе, уже подключившимся к расследованию?

Александра Маринина

Цена вопроса. Том 2

© Алексеева М.А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство „Э“», 2017

Дзюба

Ночью дом стал уютным и каким-то добрым и теплым. Обычно в отдельно стоящем доме Роман по ночам особенно остро ощущал и глубокую темноту за стеклами окон, и глухую загородную тишину, разрываемую только периодическим лаем собак. И от этого лая, и от темноты ему становилось не по себе, даже если дом был полон спящих людей. А сейчас все иначе. Поначалу все казалось таким мрачным и одиноким, заброшенным и неприкаянным среди голых деревьев и кустарников и рядом с холодной неприветливой водой. Теперь же, окутанный темнотой и тишиной, деревянный дом воспринимался надежным прибежищем, где царит добро и доверие и где не может случиться ничего плохого.

Люше достались материалы об убийстве Леонида Борискина в Сереброве: Дзюба рассудил, что лучше посмотреть информацию свежим глазом. Сам же Роман изучал материалы по убийству Егора Анисимова. Дима и Анна были отправлены наверх спать, при этом Дима строго-настрого запретил жалеть его и обязательно разбудить, если он понадобится. Анна разрешила Люше воспользоваться своим ноутбуком и тоже велела не стесняться и будить, если с техникой что-то не заладится.

Но будить никого не пришлось. Очень скоро, буквально в первые же полчаса работы, обнаружилось, что житель Шолохова Егор Анисимов учился в политехническом институте Сереброва с 2007 по 2012 год. А с 2008 по 2013-й в том же институте учился и Леонид Борискин, только на другом факультете. Поскольку специальности по дипломам у молодых людей были разными, равно как и разными были избранные впоследствии профессии, учеба в одном и том же вузе с первого взгляда в глаза никому не бросилась. Борискин – менеджер-логистик, Анисимов – инженер-гидротехник, работавший на плотине, построенной на Шолоховском водохранилище.

Роман и Люша отметили это совпадение и продолжили искать дальше. Но все было бесполезным: студенческими годами потерпевших никому и в голову не пришло поинтересоваться, ведь годы эти миновали задолго до убийства.

– Завтра прямо с утра я снова поеду к сестре Анисимова, – сказала Люша. – Поспрашиваю ее. Конечно, Егор учился в Сереброве, дома не жил, но, может, что-то рассказывал, чем-то делился. И друзей-приятелей Анисимова нужно будет прочесать: вдруг кто-то из них учился вместе с ним? Серебров – областной центр, институтов приличных в других городах области нет, только училища и колледжи, так что вполне можно поискать среди друзей Анисимова тех, кто учился в том же вузе или в другом, но в те же годы.

Она что-то записала на лежащем рядом листке и вдруг подняла голову:

– Да, и общагу надо не забыть. Общага – это первое место, где могут столкнуться студенты с разных факультетов. Всякие общеинститутские заморочки – это уже потом, от них можно и откосить, а от общаги никуда не денешься.

Она протянула листок Дзюбе.

– Что это?

– Меморандум для командира, – усмехнулась Люша. – Чтобы он ничего не забыл. Здесь перечень информации, которую надо собрать в Сереброве. Точно такую же информацию мы будем собирать в Шолохове. Когда вопросы одни и те же, ответы потом легче сличать.

Роман взял листок, быстро пробежал глазами. Четкий крупный почерк, каждый пункт пронумерован. Вот что значит женский подход! Все по порядку, все по списку, все тщательно и без спешки. Сам он ни за что не стал бы ничего записывать, привычно положился бы на свою память… И обязательно что-нибудь забыл бы или упустил. Обычно именно так все и случалось.

Наверху скрипнула дверь, послышались неторопливые тихие шаги, слегка неуверенные: так ходит человек, не до конца проснувшийся.

– Острый приступ, – вялым голосом объявил Дима, спустившись вниз.

Дзюба не на шутку перепугался.

– «Скорую» вызвать?

Люша рассмеялась.

– Острый приступ голода, – объяснила она. – Вечный Димкин прикол. С трех до четырех часов ночи – вынь и положь ему еду, а то не заснет до утра.

Она почти бегом направилась к шкафчику, где лежало «то, что погрызть», и поставила на барную стойку открытую коробку конфет и круглую жестяную синюю коробку с датским печеньем.

– Чайку сделать тебе? – заботливо спросила Люша.

– Угу, – сонно кивнул эксперт.

– А тебе? – обратилась она к Роману.

– Мне тоже, спасибо.

После второй шоколадной конфеты с ореховой начинкой Дима вдруг резко проснулся, взгляд его сделался осмысленным, а выражение лица – живым и заинтересованным.

– Как у вас дела? Есть успехи? Нашли что-нибудь?

– Кое-что нашли, – отозвался Роман. – Надо будет еще информацию пособирать.

– Устали?

– Ну… Есть немного, – признался Дзюба. – Но это ничего, дело привычное.

Люша заварила чай, поставила на барную стойку три чашки, сахарницу и молочник, куда перелила сливки из обнаруженного в холодильнике пакета.

– Командир, а личный вопрос можно? – спросила она.

– Валяй.

– Аня – она тебе кто-то? Или чисто прикрытие?

– Прикрытие.

– А по жизни она кто? Ты вроде говорил, она филолог?

– Ну да. Филфак серебровского университета закончила.

– И кем она работает с таким образованием? У меня старшая сестрица – филолог, институт культуры закончила, так ни она, ни ее подружки, с которыми она вместе училась, не могут найти работу по специальности. Учителей из педагогического набирают, а преподавательских мест на филфаке на всех не напасешься. В журналистике все тоже битком, а литкритику сегодня никто не читает, кроме специалистов, на этом не заработаешь. Как же твоя Аня выживает?

– Пишет рефераты, контрольные, курсовые и дипломы за деньги.

– Да? – удивилась Люша. – И что, за это много платят?

– Платят мало. Но если много работать, то на жизнь хватает.

– Ну вот я и знаю, что платят-то копейки и при этом хотят оригинальный авторский текст, «Антиплагиатом» все работы проверяют, так что и не схалтуришь особо, чужим не воспользуешься и цитатами объем не наберешь. Сестрица моя пыталась так подрабатывать, но быстро сломалась. Не потянула. Как же Аня справляется?

– Не знаю, – Роман пожал плечами. – Как-то справляется.

Он подумал, что вполне может сейчас задать наконец тот вопрос, который не давал ему покоя. Если Люша решилась спросить о личном, то и он вправе ответить тем же.

– У меня к тебе тоже личный вопрос. Не возражаешь?