Ростерия 1

– Так спроси у ребят, – завела прежнюю песню Саня. – Мы же раньше постоянно собирались вместе, ты первая откололась.

– Ты снова? Смирись, они всегда были больше твоими друзьями, чем моими, уж больно пафосные. И да, какой бы Димка паршивой овцой в их компании не был, они его не сдадут. Так что мне больше нечего с ними делать.

– А разве всё началось не с того, что вы с Моряковым расстались? – догадывалась о настоящей причине размолвки Сашка.

– Ты маленькая, не понимаешь, – универсальная фраза, которой Елизавета частенько заканчивала разговор.

Некоторое время сёстры сидели молча, наблюдая за медленно поднимающимся солнцем; за завораживающим, простирающимся вдаль пейзажем; на самом деле с веранды виден лишь их необъятный участок, Большую дорогу за забором и кусочек темнохвойного леса. Но где-то там, за ним, есть малиновое поле с вечно розоватой травой, а потом цветочная лужайка, а потом Неизвестная река… Сами девочки уже спрятались в тень высокого тощего особняка с балконами и хлипкими декоративными колоннами. В километре отсюда в таком же худощавом доме с лепниной и барельефами обосновались их ближайшие соседи. К земле у жителей Ростерии всегда было трепетное отношение – они боялись примять лишнюю травинку. Лиза на секунду приподнялась и раздражённо фыркнула – совсем скоро небо вновь заволочёт облаками. И причиной всему огромная, угрожающе колыхающаяся туча болезненно-фиолетового цвета, зависшая над далёким горным хребтом. Наверняка гостья из Зауралья. Девушка как будто почуяла вонь фабричных отходов и заводского дыма, а такой гадости в их стране нет.

– Да, – словно прочитав мысли блондинки, произнесла Сашка. – Все беды к нам, в том числе и дожди, идут из России.

– Опять материны слова, – не оценила Лиза.

– Интересно, как там умудряются жить люди? – задумалась девочка. – При такой степень загрязнения и дышать невозможно.

– Не увидим, не узнаем.

– Неужели ты собираешься… – ахнула Санька.

– А почему бы и нет? – хвастливо спросила Елизавета. – Считаешь, струшу? При должной подготовке и оборудовании я бы даже попробовала перелезть сама – Уральские горы совсем не такие высокие, какими видятся.

– Но ведь нельзя! Запрещено пересекать хребет.

– Кому нельзя, а тому, у кого есть связи, просто не рекомендуется, – разошлась Лизавета.

Она вскочила на ноги и раскинула руки в стороны, показывая себя всему миру: миниатюрную девушку альбиноса пятнадцати лет. Дерзким, вызывающим взглядом Лиза по-хозяйски обвела просторы, которые готовилась покорять и завоёвывать. На лице младшей сестры отчётливо читалась смесь восхищения и обожания.

– Ты этого не сделаешь, – всё же засомневалась Александра.

– Мне придётся, – трагично начала она, но хохотнула, не сдержавшись. – Потому что я проспорила однокласснику. Наверное, моё обещание уже разлетелось по всей школе. Не стану же я всех разочаровывать?

– Ого, – только и выдохнула младшая Заболоцкая.

– Я бы на твоём месте не доверяла так безоглядно всем её хвастливым обещаниям. Например, в прошлом году она убеждала нас, что аттестат принесёт без троек, – резные ставни, а вслед и витражные окна на втором этаже распахнулись, и оттуда высунулась мама, Олеся Витальевна. Лизавета со злым выражением лица повернулась на голос, а Сашка постаралась не шевелиться и одновременно уменьшиться, предчувствуя ссору.

– А ты, Лизавета, не мели чепуху! Горные вершины она собралась покорять, со связями! Хорошо хоть, не слышал никто, – теперь стал понятен сердитой тон матери – она слышала амбициозные планы старшей дочери.

– Иногда она меня просто выводит из себя, – тихо прошипела Лиза, когда Олеся скрылась из виду, и с силой пнула изогнутые перилла. Незаслуженно досталось стене, опустившейся к веранде яблоневой ветке и наличникам. – Просто до бешенства! Неужели нужно так себя со мной вести? Она знает, что такое человеческое обращение?!

– Не кипятись, – Саня хотя и побаивалась сестру в таком состоянии, но успокаивающе погладила её по спине, надеясь, что та не сделает чего похлеще в порыве ярости. Девушка заклекотала, но скоро замерла, позволив себя утешать. – Она просто испугалась, ты говорила весьма… убедительно. Она беспокоится.

– Да, так я и поверила. Ей как будто нравится меня обижать, – отрезала девушка. На улице стремительно стемнело, похолодало, подул освежающий ветер – прогнозы девочек оправдались.

– Скоро дождь…

– Да. А значит, я иду спать, – в доказательство блондинка зевнула. – И пусть мать не надеется, что я приду к обеду.

Сашка только плечами пожала – ничего необычного.

***

Лизавета чувствовала себя разбитой – конечно, бодрствовать третью ночь. Девушка потянулась, прошлась по полупустой, не очень-то обжитой комнате, делая махи руками, но вялость не прошла. В то же время, сна ни в одном глазу – результат дневного отдыха. Спустя полчаса мучений она всерьёз разозлилась; с какой стати она должна вставать в тёмное время суток ради кого бы то ни было, особенно ради ребят? Лиза рухнула на кровать и начала методично жевать припрятанный пирог с ужина. Кухарка Зинаида Павловна кипятилась, но перечить не смела. В окно что-то стукнуло. Камешек, пущенный ловкой рукой. Девушка вытянула шею, не особо удивлённая или застигнутая врасплох. Разумеется, даже ночью отлично видна золотая вихрастая макушка хулигана. Он поднял с земли ещё один снаряд, но, заметив блондинку, энергично помахал ей и спрятался в тени деревьев. «Не успела», – взгрустнулось Лизавете, хотевшей плюнуть на темя Морякова. Хотя, если девочка не поторопится, о госте узнают мама с папой, а мальчишка без скандала не уйдёт. Средняя Заболоцкая набросила на плечи тонкое пальто, обвязав вокруг шеи рукавами, и соскользнула на первый этаж, успешно миновав родительскую спальню. Девушка осторожно прошла по коридору…

– А ты что здесь делаешь?

Лиза подавила визг и крутанулась на пятках. На неё смотрела бледная Сашка, придерживая живот, словно тот грозил отвалиться.

– А ты? – вернула старшая сестра. – Опять болит?

– В июле всегда. А ты увиливаешь. Опять Димка пришёл?

– Да… – девушке на понравилось, что её так легко разгадали. – Совсем обнаглел.

– Вот артист. По-моему, он всё ещё к тебе неровно дышит, – захихикала Сашка. – Хотя ты права, заявляться каждую ночь… Ты имеешь право не пойти.

– Но ты же велела мне с ним помириться, – свела Елизавета к тому, что причиной всему Санька.

– Хорошо-хорошо, – сдалась девочка. – Я уже привыкла, что каждое моё слово впоследствии используется против меня. Так он здесь? – получив утвердительный кивок, она покачала головой. – Я не перестаю поражаться их изобретательности. И вообще, нечестно! Почему меня на встречи гонят в какую-то глушь, а тебе всё на блюдечке? Я тоже так хочу!

– Иди спать лучше, – хмыкнула блондинка. – И, если родители спросят, скажи, что я по зову природы.

– Как всегда.

Саня направилась к лестнице, Лиза к окну напротив, потому что оттуда был самый короткий путь до сада, где прятался Дима. Она открыла, слава Источникам, не скрипящие ставни и выбралась из дома. Сразу возникло желание, закутаться в пальто посильнее. Девушка отошла от особняка, повертела головой – никого. Что за детские игры? Постояв немного на месте, поискав меж деревьями и убедившись, что абсолютно одна, она с досады топнула ногой.

– Моряков! Выходи сейчас же!

Стоило ей рявкнуть, как предположительно из зарослей (на самом деле Лизавета не определила, откуда) появился Митя. Слабое зрение и темнота не играли на руку, но девушка разглядела очень странную улыбку на лице парня. Но не она удивила блондинку, а длинный шлейф, как будто мантия из дегтево-чёрных силуэтов, ползущих вслед за Моряковым. Девушка, в неосознанном состоянии, отступила – не по душе ей это представление. Ей бы стало недоставать воздуха, не будь она натренирована Димкиными фокусами. Потому сейчас она лишь опешила: на улице и так мгла, и если предметы отбрасывали тени, то совсем блёклые. Но по земле за юношей словно тянулся многослойный, резко выделяющийся на фоне серости вокруг, батист. Кроме того, Димкина тень уже была… Впереди него.

– А что у тебя… – начала девушка, но вдруг охнула.

Из-за многочисленных яблонь выступили… люди. Не меньше десятка, с какими-то размытыми, пластичными лицами. Все в тёмной одежде, каким-то образом не замеченные, они буквально прижимались друг к другу. А потом рассыпались, окружая Лизу и Митю. Тогда распался его тёмный плащ.

– Очень смешно, – протянула Лиза, а в следующий миг уже противоречила себе. – Вы серьёзно?

Она уже чувствовала спиной холодную кладку камня.

– Что бы вы не хотели сделать, у вас получилось, – продолжала говорить девушка, незаметно сглатывая ком. – Если шутите, то ха-ха, если пугаете, то ведь я закричу…

– Что? – Димка остановился и воззрился на блондинку с удивлением. Та с облегчением отметила, что его таинственность исчезла без следа, а его свита обернулась безобидными подростками, не старше Морякова. С совершенно обычными физиономиями. В ночи все кошки серы, сказала бы Соня.

– Так ты испугалась? – спросил кто-то справа.

– Ой, будь ты на моём месте, визжал бы, как большая девочка, – фыркнула Лиза и удовольствовалась обиженным сопением.

– А ведь правда, – хохотнул Дима.

– Напоминаю, что я закричу, если вы сейчас же не объясните, какого чёрта вытворяете! – сорвалась девушка. Она ненавидела, когда её загоняли в угол. И ненавидела бояться. А ещё Моряков постоянно выводил её из себя. Его извечная пластмассовая улыбочка… Её так хотелось стереть! Оскорбить как-нибудь, выместить злость. Есть здесь что-то маньячное.