Глобус Билла. Вторая книга. Корабль Глобус

– Твой комр скажет тебе не выдвигать челюсть, когда смеешься, услышав, как Билл молвил что-либо достойное смеха.

– Он сказал – на крайний случай. – С тяжёлым терпением ответил на хамство Энкиду. И уже спокойно пояснил:

– Он кое-что там переоборудовал.

Билл испытующе поглядел на него:

– И когда успел…

Тон был такой, что непонятно, к кому относилась реплика.

– Слушай, – Билл подошёл поближе и взялся за ворот куртки Энкиду. Тут же он отвлёкся:

– Не пора ли нам переодеться к обеду? Это одеяние чересчур маскулинное и пахнет свободным бегом по сильно пересечённой местности. Смотри, командир тебе замечание сделает… при посторонних.

Энкиду взглядом убрал его руку. Билл усмехнулся.

– У него карта случайностей очень недурна. – Ответил Энкиду, вернув разговор на прежнюю тему совершенно непринуждённо.

С полочки в дальнем конце комнаты что-то упало. Ни тот, ни другой не посмотрели.

В Спальне Шанни прислушалась к голосам. То есть, она старалась не прислушиваться – она же считалась цивилизованной нибирийкой.

Ящик комода был выдвинут. Она снова занялась чемоданчиком и вдруг подняла голову. Нахмурилась. Ей показалось, что она задвинула все ящики, проверив их на предмет в частности, сюрпризов от Билла.

Она подошла, заглянула. Ящик был пуст.

– Знаешь… ты не переодевайся. И вообще, повремени пока с омовениями. Пропустим вперёд даму и командира.

– А как же пересечённая местность?

– Это я утрировал.

Энкиду сделал на лице выражение, равносильное у другого пожатию плеч.

– Как скажешь.

Билл подбоченился.

– А тебе вообще есть, во что переодеться?

– Конечно. Набедренная повязка и шкура с перьями.

Билл сделал обе ладони – извини, зарвался.

– Всё забываю, что ты не дикарь, а цивилизованный нибириец. А жалко, мы котяшку не взяли. Космос могли бы назвать.

Далековато расположено, сказала себе Шанни.

– Далековато, а?

Она обернулась. Билл стоял с ворохом одежды, перекинутом через локоток. Шанни пригляделась – чего только нету. Даже галстук свисает из вороха.

(К слову, сам он был одет. Это так – к слову.)

Билл поймал её взгляд. Приподнял суетливый груз.

– Да вот… после омовения хочу сразу принять нибирийский, или, как говорит моя мама, человеческий облик.

Шанни с сомнением рассмотрела кончик галстука, смятый, будто им пришвартовывали целый корабль к пристани, или чего доброго – учитывая блеск в глазах Билла – связали скользящую петлю на небритом горле пирата. И взлетел пират на рее, и задралась мученически бородка пиратская, пахнущая смолою и мочёными яблоками из бочки, в побелевшее в его глазах небо…

Билл понял её интерес по-своему, исходя из своих представлений о действительности.

– Что? Нравится?

Он вскинул своё одеяние, пальцем зацепил удавку.

– Да…

Шанни рассмеялась и на вопросительный теперь блеск ответила.

– Представила, как в клубах пара чьи-то непривычные пальцы связывают галстук университетским узлом.

Билл не обиделся, то есть сперва обиделся, но тут же принял шутку и пробормотал:

– Ужо я ему…

– А?

Билл взглянул, так ласково, так по-домашнему, что Шанни подивилась. Уж не обманулась ли она, чего доброго, на его счёт.

– Я-то решил, что ты уже опробовала крантики.

– Нет, пока не буду. Я вещи разберу. Я всегда сначала вещи устраиваю.

– Вот как. – С уважением к системе чужих привычек, Билл что-то прокатал в уме. Они улыбнулись друг другу.

– Чтобы на полу никаких луж. – Приказала она.

Он отдал честь.

Через некоторое время сквозь плеск льющихся струй и шипение уходящей в железное устье воды, уносящей, будем надеяться, заботы и дурные мысли, командир, подставлявший лицо под самые последние сладкие капли, услышал шаги в коридоре и голос Шанни, говорящей:

– Кажется, там занято…

Не удивляйтесь: слух командира таков, что он должен слышать, как мышь пищит под полом, как цветочек в горшочке расправляет косточки. Потому ему Судьба и поручила управлять Глобусом. А не Биллу. Пока он прислушивался, он, впрочем, не мог похвастаться концентрацией иных органов чувств.

Так оно всегда. Слышишь нежный голос хорошо, а вот руку, просунувшуюся в приоткрытую дверь за занавесочкой, не видишь.