Расписное небо

Мне они не понравились. Слишком холодные, слишком бесцветные, слишком безэмоциональные, словно замороженные, эти  мужчины пугали.

Не позволив забрать вещи, сложенные в сумки заранее, меня проводили по узкому белому коридору к какому-то лифту, отделив от остальных землян. Один из белокожих мужчин шел впереди, двое же сопровождали за спиной, как какой-то конвой. Не решаясь обернуться, старалась ступать тише, внутренне морщась от громкого эха, разносящегося по коридорам.

Прямо возле лифта, который двигался совершенно непостижимым образом, но при этом столь плавно, что переносилось всё без неожиданностей, для меня открыли дверь в апартаменты. Уже из коридора было видно, что они не чета той коморке, что была мне выделена на Комете. Впрочем, масштаб судна совсем иной.

– Вы можете пока отдохнуть, терри. Через пятьдесят три минуты к вам придет техник для подключения к системе судна и настройки компенсатора. Покинуть каюту вы самостоятельно пока не сумеете.

Несколько озадаченная, я оказалась взаперти, совсем не представляя, как здесь что функционирует. Передернув плечами и порадовавшись, что свет включился автоматически, отправилась искать душ. Не бывает, чтобы в таких покоях не водилась персональной санитарной зоны.

Злая, доведенная почти до бешенства непонятными рычагами и кнопками, которые не реагировали на мои прикосновения, я топталась перед платформой душа, не в состоянии включить воду. Медицинский халат, уже не такой ослепительно белый и выглаженный, как полчаса назад, валялся на кровати в большой комнате. Там же на полу лежали туфли, я же, поминая всех древних богов, что могла вспомнить из университетского курса истории, воевала с душем.

НИ. ЕДИНОЙ. КАПЛИ.

Волосы выбились из строгой прически, очки периодически запотевали от тяжелого дыхания, но ничего не получалось. Я, никогда не жалуясь на сообразительность, перепробовала уже все возможные варианты и комбинации, не получив ни малейшего результата. Вот почему не существует никакой самой маленькой брошюры для людей, которые в первый раз за жизнь покинули родную планету? На Комете всё работало предельно просто и привычно: повернул кран – течет. Закрыл – перестало.

Когда, совсем потеряв остатки терпения, я была уже готова упасть на пол, позорно признавая поражение, в дверь громко и решительно постучали. Наскоро поправив волосы и вернув обувь на законное место, отправилась к выходу.

В коридоре стояли двое валор. Один в белом, с какими-то пометкам на груди и плече и второй, в горчично-желтом.

– Терри Ольса, я акер Халис, первый помощник капитана. Это наш техник, который должен подключить вас к системе.

– Зачем? – вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела прикусить язык.

– Для связи, для работы с данными и управлением системами каюты. Мы можем войти?

Честно, очень хотелось сказать «нет» и запереть дверь. Но этого я также не могла. Пришлось чуть посторониться, впуская гостей.

Пока техник занимался настройкой моего кивера, клятвенно пообещав не лезть в мои медицинские файлы и программы, акер Халис, сбросив свою ледяную маску, объяснял мне некоторые моменты. На столике между нами уже лежали планшет, вполне привычного вида и какой-то серебристый обруч на присосках.

– Первым делом должен вам сообщить,  что компенсирующий обруч снимать не стоит. Даже на время сна. Так как наша цель – максимально быстро доставить вас на Валору – из двигателей будем выжимать максимум. Хотелось бы избежать травм.

– Зачем он?

– Снижает нагрузки на мозг при гиперпрыжках. Оджа Селена была первой, для кого он разрабатывался, но так как устройство показало себя наилучшим образом, было принято решение выбрать для вас именно этот вариант.

– А какие ещё были? И не опасно ли это?

– Совсем нет. Воздействие очень ограниченное и  краткосрочное. Дальше. В Ваш кивер сейчас загрузят переводчик и откроют доступ к некоторым файлам нашей общей сети. Это поможет ознакомиться  с последними показателями оджи Селены, присланными несколько часов назад. Что касается вашего пребывания на Медузе – перемещение по кораблю запрещено. Питание будут доставлять сюда. Любые возникающие вопросы решаете напрямую со мной, без промедления. Проверять вас буду дважды в корабельные сутки. Связь с теми, с кем прилетели, можно поддерживать без ограничений. Если вам потребуется любая информация, к которой не будет доступа через кивер – немедленно обращайтесь ко мне. Вопросы?

– Да, – я несколько смутилась, так как теперь собеседник не так сильно отличался от землянина, как показалось при первой встрече, – а можно ли мне загрузить какую-нибудь инструкцию по функционалу данного помещения? Я никогда не покидала земную орбиту. До этого путешествия.

Зараза. На неё нужно было просто стать. Просто наступить на платформу, и с потолка тут же начинал идти прекрасный, теплый душ  с непривычным запахом, но невероятно освежающим и успокаивающим эффектом. Проведя под струями добрых полчаса, с наслаждением пользуясь отсутствием очереди за дверью, вернулась  в спальню, включив планшет. Разобравшись с управлением за считанные секунды, начала просматривать данные. Снимки, графики, таблицы показателей. Часть из них знакомы только по первому отчету,  и что это может быть – пока не понять. Некоторые пункты я смогла расшифровать, использовав переводчик и валорский мед справочник, ориентируясь по свойствам  и строению клеток, а вот часть так и оставалась загадкой.

Первый выход в гиперкосмос ознаменовался получасовыми объятиями с местным аналогом унитаза. Голова слабо кружилась, а желудок то и дело подскакивал к горлу, желая исторгнуть из себя все, что ещё осталось. Эту будет мучительный полет.

Глава 3

Данные, графики, снимки. Новую информацию  по состоянию Селены мы получали каждый день, но существенных изменений отметить не получалось.

К тому дню, когда акер Халис попросил собрать вещи и быть готовой к высадке, я настолько изучила данные своей пациентки, что цифры выстраивались рядами даже при моргании. Вынув свежее платье и приведя в порядок один из своих мед халатов, поправила волосы, не давая легкому волнению, перерасти в страх. Сегодня мне предстояло спуститься на Валору. За время перелета я так ни разу и не сменила картинку на ложном иллюминаторе с ненавязчивого изображения природы, на проекцию забортного пространства, но сейчас мне вдруг стало больше любопытно, чем страшно. Всё же, там не наш зелено-голубой шарик, а что-то совсем иное.

Подойдя к раме «окна», наугад ткнула первую кнопку, радуясь, что здесь нет тех странных панелей с голубой вязкой жидкостью, более всего напоминающей сопли, которая использовалась на судне как средство управления. Картина мигнула, и волной сменилась на изображение какого-то океанского дна с мелкими то ли рыбами, то ли медузами. Тоже ничего. Но долго в таком антураже не побудешь. Попробовав ещё несколько кнопок, удовлетворенно вздохнула, получив черно-алмазное небо, усыпанное таким количеством звезд, что перехватывало дыхание. Может, я могла бы, и привыкнуть к такому виду за окном. Если исключить взлеты и посадки.

Положение Медузы несколько изменилось, и картинка сдвинулась, открывая совсем иное зрелище.

Местное «Солнце», очень агрессивная умирающая звезда, мне в этой проекции видна не была, а вот край желтой, сплошь выжженной песчаной планеты, частично попадал. Как и огромные суда, все сплошь белые, с яркими голубыми вставками и огнями. Вокруг одной такой громадины, как пчелы вокруг улья, носились более мелкие суда, с такого расстояния кажущиеся точками.

Большие корабли, я смогла насчитать восемь, вместе со своим «роем» заполняли почти половину видимого пространства, внушая трепет. Такая маленькая я, почти одна, в окружении целой военной флотилии, собираюсь приземлиться на чужую планету и лечить местную «принцессу» (тот факт, что Селена по происхождению землянка – теперь значения не имел). Если я не справлюсь – меня точно четвертуют.  Нужно было уточнить в договоре, положена ли семье компенсация в случае моей внезапной смерти в ходе этой экспедиции.

– Ольса, прекрати! – громко приказала себе, дергая за мочку уха. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув пару раз, вновь посмотрела на Валору.

Планета занимала теперь почти всё пространство иллюминатора. С этого положения хорошо был виден Купол, закрывающий обитаемую часть небесного тела. Огромные, разделенные на сегменты, части Купола больше всего походили на группу мыльных пузырей, переливаясь разными оттенками радуги на свету.

Кивер пикнул, сообщая о входящем вызове. Акер Халис. Наверное, пора.

– Терри Ольса, я приду за вами через семь минут. Будьте готовы. Вещи оставьте в каюте, их доставят отдельно другим шаттлом.

Подхватив сумочку с планшетом и медицинскими документами, последний раз кинула взгляд на «окно».

Местные малые суда двигались несколько плавнее. Если не брать в счет гиперпрыжки. Приземление в космопорте Полиса я перенесла лучше, чем на любом самолете на Земле. Ноги не подкашивались, желудок не пытался вырваться на свободу. Легкая дрожь охватила конечности только тогда, когда мы подошли к широкому трапу. Внизу нас ожидал анур Нарин, как я поняла, второй по важности «человек» и супруг моей пациентки. Высокий, с короткой стрижкой и весьма суровым выражением лица. Стало вдруг интересно, бывают ли у них темноволосые жители? Брюнеты? Рыжие? Или только все оттенки блонда, от платины до золотистой пшеницы?

Если капитан Медузы показался мне несколько замороженным и безэмоциональным, то у этого валора степень льдистости была максимальной. Может, они именно по такому принципу должности распределяют? Знакомство Даяра со свояком вышло эпичным. Зеленоглазый широким резким ударом решил поправить родственнику челюсть. От ужаса и промелькнувших перед глазами последствий дрогнули ноги.  Скорая  расправа стала реальной и почти осязаемой как никогда. Гул в ушах мешал слышать, о чем мужчины говорили, но нужно было что-то делать. Расправив плечи, я громко кашлянула, привлекая внимание к себе. Ждали же докторов, вот и уделите им внимание.

– Доктор Томас Гамильтон, нейрохирург и специалист по вегетативным состояниям.  Доктор Ольса Иберская, генетик, акушер-гинеколог, – представил нас Даяр, чуть отступив в сторону. Синие глаза-рентгены прошлись от макушки до самых носков моих ярких лодочек.  Мне сразу подумалось, что под руководством такого мужчины всё делается из серии «лучшее» и «лучше лучшего». Перфекционист и контролер до мозга костей.

Путь до госпиталя занял совсем немного времени, почти не позволив рассмотреть особенности Полиса, как называли город жители. Большеместный транспорт, чем-то похожий на сегмент современного поезда, нёс нас по какому-то полупрозрачному тоннелю вокруг купола, открывая вид на пустыню, залитую красным вечерним светом. Огромная звезда, пусть и отделенная стеклом-хамелеоном, потемневшим, стоило нам оказаться во внешнем транспортном кольце, опоясывающем город, пугала. Казалось, ещё немного, и небо вспыхнет нестерпимым огнем этого светила. Завороженная, как мышь перед змеей, не могла отвести слезящиеся глаза в сторону.

В госпитале нас не пустили к Селене сразу, а передали с рук на руки каким-то местным специалистам. Вполне обычные процедуры по дезинфекции, взятию анализов, проведению первичной диагностики и краткое ознакомление с возможностями центра. Пройдя все эти этапы, и попутно ответив на сотню вопросов, я вышла в другое крыло в сопровождении назначенного помощника с пропуском и кодами доступа к личному кабинету.

– Терри Ольса, с чего вы хотели бы начать? Какие-то недостающие анализы? Или неизвестные методы?  – мой помощник, уже почти привычно выше меня, молодой человек с бледными голубыми глазами и серьезным лицом, вел к лифтам. Судя по всему, его новая должность совсем не тяготила, а наоборот радовала. Возможно, для него это такой же своеобразный трамплин в карьере.

– Сури Ланаф, я уже довольно давно работаю с беременными женщинами и за все годы выяснила простую вещь: при прочих равных моментах душевное состояние будущей матери может иметь ключевую роль. Перво-наперво, я бы хотела увидеть Селену.

Сейчас  я была в своей стихии, точно зная, с чего следует начать и на что обратить внимание, так что волнение и страх, волнами накатывающие с момента подписания контракта, отступили куда-то на самый край восприятия.

– Вы акушер? Раньше работали с беременными?

– Доводилось. Однако не могу сказать, что мой опыт достаточен для нынешней ситуации, – несколько уклончивый ответ.

– Почему тогда мне предоставили в помощь именно вас?

– Личный выбор акера Сумудина. Он посчитал, что я буду наиболее полезен.

Вот тогда я в первый раз услышала это имя, ещё не зная, какие события ждут меня впереди.

Ланаф остался за дверью, у которой стояла пара военных в каком-то совершенно фантастическом и пугающем облачении. Первым делом у меня потребовали пропуск, потом считали данные  с кивера, два раза сверили голограмму пропуска с лицом, внимательно всматриваясь, а затем спросили разрешения у кого-то внутри. И лишь по завершении процедуры дверь открылась для меня, позволяя увидеть того человека, ради которого пришлось пролететь половину вселенной.

По центру палаты стояла мед капсула, доверху заполненная голубой импульсной жидкостью. На ложе, с дыхательной маской, лежала бледная темноволосая девушка. Было видно, что она резко похудела, свет, преломляемый наполнителем, делал цвет кожи болезненным, а  короткие волосы словно парили в этой вязкой жидкости, добавляя какой-то нереальности происходящему.