Драконовы меры

Друг вытянул откуда-то тонкий и длинный клинок густой тьмы и махнул рукой, словно рассекая пространство перед нами. Дышать тут же стало легче.

– Только не отходи, клинок разрезает не такой уж и большой кусок, – буркнул Черный, держа свой меч обеими руками. Я же только кивнул, впившись взглядом в происходящее в другом конце камеры.

Махнув руками, словно стряхивая с них капли воды, Вадлер осторожно и медленно коснулся виска пленника. Наполненные красным глаза закатились, тело изогнулось в спазме, но я не чувствовал, чтобы ему было больно. Это была какая-то совершенно незнакомая мне техника. И всей душой был бы благодарен, чтобы подобное никогда не испытать на себе.

– Кто командует тобой? Кто отдает приказы? – вопросы задавал Лотль.

Слова звучали громко и четко, но губы в ответ не шевелились. Или мы просто не могли услышать ответы? Я не знал, но продолжал наблюдать. Не факт, что в жизни у меня еще когда-нибудь будет возможность понаблюдать за подобным.

– Откуда взялся жезл? Где остальные части плиты? Это дверь?

Я видел, как лоб пленника то хмурится, то наоборот разглаживается. Словно не все вопросы были одинаково сложными.

– Где это место? – веско спросил Лотль и тут же выругался в голос, отступая.

Вадлер сделал так же. Инквизитор отшатнулся от пленника и тяжело провел ладонью по лицу. Тело же, распятое на дыбе, выгнулось, на лице пленника появилась торжествующая улыбка… и он обмяк.

– Спусковой вопрос, – тихо прокомментировал Вадлер, медленно возвращаясь к нормальному виду. Черные рисунки исчезли с лица и пальцев, только кожа все еще оставалась бледной. – Непростой человек их программировал.

– Что ты имеешь виду? – Хейзед опустил свой клинок, и на меня навалилась, словно плита, сила инквизиторов, вновь заставляя дышать через рот.

– Идемте отсюда. Он еще не скоро придет в себя, – предложил Лотль, потирая виски.

Никто не стал с ним спорить, тем более что в помещении явно ощущался избыток магии. Хорошо, что стены были выложены из особого камня, иначе такая сила могла мне и дом порушить.

– Так что не так с этим вопросом? – Хейзед направился прямиком на улицу, намереваясь немного подышать свежим воздухом.

– Когда подобного человека готовят к опасному делу, всегда есть шанс на провал, – пояснил Лотль, зачерпнув горсть свежего подтаявшего снега и протирая лицо. – Тогда некоторые из вопросов могут провоцировать потерю сознания, чтобы шпион не выдал ничего важного. Нам повезло, что первые вопросы были не совсем точными, потому удалось кое-что все же узнать. И, конечно, вряд ли их руководитель, кем бы он ни был, ожидал, что парочка попадет в наши руки.

– Определенно, не ожидал, – согласился Вадлер. – Да и мы подобным обычно не занимаемся. Наше дело – безопасность страны. А какая-то сбежавшая девица, за которой гонится пара следователей второго ранга – это все очень далеко от сферы наших интересов. Нам всем невероятно повезло.

– В чем именно? – вот теперь мне стало действительно интересно. Давление чужой силы схлынуло, и я вдруг вспомнил, как именно Инг попала ко мне в дом. Если сюда добавить то, что сказал инквизитор… выходило весьма занятно.

– Да во всем, если так подумать. Начиная с того, что Шалдарова невеста угодила в руки именно к нам, и что именно вы тогда явились ее забирать, заканчивая тем, что вы не начали допрос этих двоих сами, – Вадлер задумался на мгновение. Инквизитор взъерошил свои темные короткие волосы, и его белесые глаза блеснули.– Да, если рассматривать ситуацию целиком, то, несмотря на всю сложность, нам пока везет решительно во всем. Знать бы только, до какого предела это будет длиться…

Ответа у меня на это не было. Но если инквизитор прав, то согласно всем законам мироздания, нам будет везти ровно до того момента, пока мы следуем в нужном направлении.

**

Инг

Тарелки едва не падали из рук, когда я пыталась их аккуратно загрузить в обнаруженный по совету Малиаза кухонный лифт. Фарфор дребезжал в руках, норовя то и дело выскользнуть, а рядом, наблюдая за всем этим со скептическим выражением морды, сидел Люш, то и дело издавая ехидное пофыркивание. Когда терпеть это уже не было никаких сил, я резко повернулась в сторону зверя и уперла руки в бока:

– И что это ты тут смеешься, кочка мохнатая?

Кот сделал вид, что ему стало страшно, и отбежал на пяток шагов. И опять фыркнул, маскируя смех, чем вовсе вывел из себя. Щеки и губы и без того горели, а этот зверюга насмехался, словно мог забраться мне в голову и прочесть мысли, что там роились.

И все же мне удалось спустить посуду в кухню, благополучно убрать еду в холодную и прибрать тарелки. Вот только такая рутинная работа никак не мешала думать. Думать. Думать! Мне даже показалось в какой-то момент, что я просто могу взорваться. Вот натурально, что-то щелкнет внутри – и из ушей повалит пар, как из большой кастрюли. Потому как выходило занятное: я не так все поняла. То, что Малиаз не приставал ко мне ночью – ничего не значило? Или?

– Ох! – закончив вытирать последнюю тарелку, я опустила голову на сложенные на столе руки. Мне требовалось чуть больше информации, чтобы делать хоть какие-то выводы.

– Как у нас тут дела? – довольный голос заставил встрепенуться, покраснеть, подскочить с табурета, опрокинув последний на пол.

Я так и замерла у стола, зажмурив глаза, не зная, что делать и сказать. Это не соседский мальчишка, что несмело сунул под нос ромашки и тут же убежал. Это взрослый мужчина, да к тому же еще и дракон. И живем мы в одном доме.

Очень захотелось провалиться под пол, куда-нибудь подальше от Малиаза и собственной неловкости.

– Смущена? – я услышала, как дракон обошел меня, поставил на место табурет и замер напротив. Пришлось открывать глаза. Тут, как в детстве не работает: закрыл глаза – и тебя не видно.

– Угу, – честно призналась, не решив, защищаться или нападать. Никогда еще на меня такие мужчины внимания не обращали.

– Запуталась, растерялась и не знаешь, что делать: дать мне по лицу или флиртовать дальше? – в глазах ящера плясали искры. Его-то все происходящее явно устраивало и веселило! Внутри поднялась волна возмущения. Долго смущаться я не могла, уже не девочка. Так что решила высказать ему то, что накопилось за эти пару часов.

Но и тут мне не дали высказать все, что вертелось на языке. Малиаз вскинул руку и строго произнес:

– Стоп! Запомни все, что хотела сказать, а пока идем со мной. А ты, вредность кошачья, почисти крышу от снега. На улице чуть потеплело, скоро начнет подтаивать. Нужно все убрать, пока на головы падать не начало.

Малиаз поймал меня за руку и потянул прочь из кухни.

– А он может? – я с интересом обернулась на Люша. Кошачья морда явно была недовольная заданием. Уши опущены, по телу, то зарываясь в мех, то выскакивая, пляшут искры.

– Уверен, что да. Я же говорил, нагружай их побольше. А ты все жалеешь. Вот в столовой, они что тебе помогали?

– Сняли покрывала с люстр, – гордо поделилась. Вся я правильно делаю. Работают они.

– Именно, – явно не разделял моего энтузиазма дракон, – а сказала бы им прибрать комнату к приходу гостей, они бы тебе за пять минут и полы помыли. Если я хоть что-то понимаю в их природе.

– Но это же эксплуатация!

– Откуда слова только такие знаешь, – буркнул дракон, поворачивая к лестнице. И уже громче добавил. – Они сущности с природной магией. Сильной природной магией. Им на это минуты три нужно было бы. А ты сколько возилась?

– Два часа, – тихо ответила, чувствуя себя не самой разумной на свете.

Ящер вдруг остановился и повернулся ко мне, строго глядя в глаза.

– Я оставил этих двух мохнатых проглотов здесь только для того, чтобы они тебя защищали и помогали. Если этого не будет, перестану кормить собственной силой и вышвырну со двора. Это ясно?!

Последнее было сказано громко и в потолок. Откуда-то с другой части дома донеслось недовольное «мряу».

– Они тебе на шею сели, Инг. Исправь это, или я найму приходящую кухарку и поломойку вместо этих двоих.

– Разве я не справляюсь со своей работой?

– Сложный вопрос, – Малиаз опять развернулся и потянул меня дальше, в малую гостиную. – Скорее всего, мои друзья правы, и все не совсем так, как нужно. Считай, что я перевожу тебя на должность экономки. Пока что.

– А потом?

– А для «потом» у меня мало информации, – дракон тяжело вздохнул и указал мне на свободное кресло. Когда он успел запомнить, что из всей мебели в этой комнате я предпочитаю именно его, ума не приложу.