Последнее желание ведьмы

В комнате, слава Двуликому, никого не оказалось. В центре стояли мешки с сухим раствором, ведра с водой, валялись грязные инструменты, словно впопыхах забытые строителями. Тусклый свет падал из узкой щели почти под потолком. То ли окно в будущем, то ли вентиляция.

«Спешили убраться побыстрее», – со злорадством подумала я.

В нижней части стены, за которой нас замуровали, зияла большая дыра. С ней нужно было что-то делать. Не успела эта мысль сформироваться в голове, как дверь в подвал открылась, и внутрь вошел худощавый парень.

– А вы что здесь делаете? – удивленно поинтересовался он, вытаращив глаза. – Как вы сюда пробрались?

Я быстро схватила его за руку и впихнула вглубь комнаты. Не хватало, чтобы он начал кричать и звать на помощь.

– Ты нам лучше расскажи, что происходит! – прошипела ему в лицо, хватая за грудки. – У вас архитектор – маньяк? Или сумасшедший? Ты с ними заодно?

Парень непонимающе помотал головой.

– В смысле маньяк? Кто вы такие?

– Мы, так сказать, ведьмы понарошку. А ваш архитектор пытался замуровать нас в стене замка, – отозвалась зло Майя, отряхиваясь. Парень, как завороженный, уставился на девушку. Мы с Яной переглянулись. Так всегда. Стоит кому-нибудь увидеть Майю – и все, человек пропадал. Даже сейчас, чумазая, в пыли и растворе, она выглядела как принцесса. Хрупкая, белокурая красавица, только что вырвавшаяся из лап чудовища.

– Нет… я ничего не знал… случайно проходил мимо и услышал шум… – начал блеять он, запинаясь на каждом слове. Ошарашенный взгляд парня остановился на черной дыре за нашими спинами.

– Больше никто не слышал? – быстро поинтересовалась я.

– Нет… Все спят, а строители живут в бараках далеко отсюда, у речки.

– Удачно ты нам подвернулся, – я потерла руки. Парень дернулся и уставился на меня испуганными глазами. – Да не ведьмы мы, успокойся… Поможешь заложить проем в стене. Ты же в курсе, как месить раствор? Как, кстати, тебя зовут?

– Пит… – закивал головой он. – А зачем?

– Затем, – рявкнула я раздраженно, – чтобы ваш маньяк-архитектор не начал искать других ведьм на замену нам, когда увидит, что мы сбежали. А так будет уверен, что мы внутри, и продолжит спокойно строить свой замок.

– Ясно… Конечно, помогу, – парень бросился к ведрам и мешкам. Яна вызвалась ему помогать, сказав, что, живя в селе, научилась и класть стены в том числе. Я же, разглядев в углу среди хлама сваленные в кучу наши вещи, распотрошила свой баул и принялась переодеваться в чистое платье. Майя помогла перевязать израненную спину.

Через пару часов мы осмотрели комнату. Стена выглядела коряво, но если не присматриваться, то сойдет. Скорее всего, архитектор или сам нас замуровывал, или поручил это головорезам. В любом случае они делали все впопыхах и кое-как. Как и мы.

В конце перед тем, как Пит положил последний камень, я просунула свое окровавленное платье в дыру.

– Хотел крови ведьм – получай, – пробормотала зло. Девчонки удивленно на меня уставились, но промолчали. Не с собой же его забирать? Повредила спину лишь я одна, Яна и Майя отделались царапинами.

– Вещи придется бросить. Заберем только самое ценное, – я перетряхнула свой баул и вытащила шкатулку, которую забрала после смерти Агаты, и мешочек с золотыми. Удивительно, но те были на месте. Побоялись брать ведьмины деньги? Или оставили разграбление на потом?

Когда все были готовы, Пит повел нас к лесу, в обход бараков.

– Подождите меня, – мрачно сказал он, – пойду с вами. Сбегаю за вещами и заодно напишу записку мастеру с просьбой об увольнении. Не хочу больше работать под его началом. Если он такое творит…

Питер оказался кладезем информации, и денег в том числе. Он был из богатой семьи, не титулованной, конечно, но имеющей вес в обществе и деньги на обучение отпрысков в престижных школах. В этом году Пит окончил одну из таких, и первой его должностью стала должность помощника знаменитого столичного архитектора Пауля Янковича.

Как он радовался, не передать словами. «Ровно до того момента, пока не встретил нас», – подумала я мрачно, вполуха слушая его звонкий мальчишеский голос.

– Архитектор сейчас самая престижная профессия, – разглагольствовал он, размахивая руками. – Папа сказал, что я никогда не останусь без работы.

Неудивительно. Когда двадцать лет назад столицу нашего королевства перенесли в Корнол, бывшую ранее пустынной местность начали активно застраивать. И этот замок неизвестного душегуба один из многих, которые, я уверена, вырастут следом за столицей. Все больше и больше людей перебирались на юг. Старая столица – Выгреб – осталась далеко на севере, покинутая и королевой, и высшей аристократией. Я миновала ее еще полгода назад, когда путешествовала одна, быстро, почти не задерживаясь, интуитивно чувствуя опасность.

Жаль, очень хотелось пожить в Выгребе дольше, посмотреть на старинную архитектуру города, знаменитый королевский дворец, которому пятьсот лет, памятники, храмы. Там еще жили люди, работали фабрики, учебные заведения. Но потихоньку жизнь уходила из Выгреба. Я видела мусор на центральных улицах, нищих бродяг, которых уже не гоняют жандармы, брошенные дома, разграбленные магазины. Грустное зрелище. В маленьких поселках и деревнях не так сильно чувствовалось запустение, как в огромном городе.

Мы шли по лесу, параллельно основному тракту. Питер пообещал нанять карету. Где-то поблизости, как он уверял, должна находиться почтовая станция. Стояла глубокая ночь, но было тепло. Такое забытое чувство, даже странно. Большую часть дороги я мерзла, только оказавшись здесь, в провинции Астана, отогрелась. Любимую лисью шубу я продала странствующим торговцам месяц назад за жалкие десять серебряных. Прискорбно, но куда деваться, носить не могу – жарко, тяжело, неприятно, а в сумке она занимала много места.

Пит предложил нам пожить некоторое время в доме его родителей, в Лютне. Городок находился недалеко от столицы, и мы не стали возражать. Думаю, его желание было продиктовано не только сочувствием и жалостью. Он просто не хотел отпускать Майю. Всю дорогу он не сводил с нее глаз. Да и она, наконец, перестала ежиться от мужского внимания, как делала всегда. Возможно, потому, что Пит был с ней почти одного возраста, лишь на пару лет старше.

– Наследный лорд, наверное, расстроится, если узнает, – вздыхал он. – Королева подарила ему часть провинции, сделав наместником.

– Кто у нас налорд? – без интереса поинтересовалась я. В простонародье наследных называли налордами, а ненаследных – нелордами. Типа последние никогда не станут главами родов. Глупо и смешно, конечно, пора отвыкать от плебейских замашек, все-таки в столицу еду.

– Разве вы не в курсе, чей это замок? Знаменитого Ярослава Вышинского, главного дознавателя, – ответил Пит.

Откуда мне знать? Десять лет я прожила в глухом селе, а Агата мало рассказывала о столичной жизни.

– В следующем году он женится. Уже и помолвка состоялась с наследной леди Фредерикой. Замок строят для молодой пары… – не умолкал парень.

«Значит, женится… – мысленно хмыкнула я, – что ж, желаю счастья в семейной жизни. И пусть жена будет под стать ему. Такая же… – я хотела ругнуться, но в последний момент сдержалась, – как он».

Пальцы закололо иголочками. Нет, нужно держаться! Голубое небо, голубое платье, голубые глазки…

Я глубоко вдохнула теплый летний воздух, наполненный запахом разнотравья, и медленно выдохнула. Какое мне дело до далекой богатой сволочи вместе с его невестой и архитектором-маньяком? Больше я в Малинки ни ногой.

Как и собиралась, осяду в Корноле. Говорят, там приветствуются переселенцы, до сих пор идет строительство школ, больниц, жилых домов, нужны и рабочие, и обслуга, и торговцы. За двадцать лет пустырь превратился в большой город, разросшийся вокруг королевского дворца, построенного на берегу реки Равки, впадающей в Южный океан. Королева любит теплый климат, а настоящее тепло сейчас только здесь, на юге. Север почти опустел. Холод выгнал из домов всех – и молодых и стариков. Остались лишь лесорубы и те, кто промышлял охотой на пушных зверей.

Мы с Агатой жили на западе, в Битках, посередине, между Выгребом и северной границей королевства. В той стороне еще оставались вполне жизнеспособные деревеньки. Лето было коротким и не слишком жарким, но еды хватало. Лес давал дичь, грибы, ягоды. На огородах росли овощи, дерева было достаточно для обогрева, а травы – для коз.

Да, если бы дед прошлого короля не развязал войну с кочевниками и не захватил южные степи, жить сейчас королеве было бы негде. Старая граница проходила чуть севернее провинции Астана, в которой мы сейчас находились. На самом деле завоевывать там никого особо и не пришлось. По степям бродили разрозненные племена, а на берегу океана обосновались пираты. Так что никто серьезного отпора хорошо обученной армии не дал. Пираты перебрались на острова, степнякам пришлось ассимилироваться.

Странно. Еще тысячу лет назад здесь была безжизненная пустыня. А сейчас – даже небольшие лесочки выросли. Есть и озера и реки…

– Удивляюсь, – продолжал тарахтеть Питер, отвлекая меня от грустных мыслей, – как вам удалось пробить такую толстую стену! Там же было около полуметра камня. Какие у вас сильные ноги!

– Мы долго путешествуем, – отозвалась безразлично я.

Глава 3

Увы, ноги были ни при чем. Я задействовала не только их. Перед толчком я прокляла раствор за нашими спинами, и он рассыпался пеплом, поэтому камни выглядели чисто, словно и не были обмазаны смесью. Надеюсь, никто не приглядывался в темной комнате.

«Никому и никогда не рассказывай, что ты ведьма, – постоянно твердила Агата. – Со стороны не видно – девушка как девушка, ничего особенного. Даже мужу и лучшим подругам. Никому! И будешь жить спокойно, счастливо и долго».

Почти год я иду в Корнол, перебиваясь случайными заработками в тавернах и гостиных дворах. Еще в юности у меня обнаружился весьма полезный талант (в дополнение ко всему остальному) – я прекрасно готовлю, интуитивно зная, какие специи, приправы добавлять в блюда, сколько времени тушить мясо, чтобы оно стало мягким и нежным, и много всего другого.

«Ведьмы вообще талантливы во всем, – учила Агата, – нет ничего, что бы они не умели. Если будешь держать язык за зубами, хорошо устроишься».

И правда, где бы я ни работала поваром – отпускать меня не хотели, предлагая повышение жалованья, отдельную комнату и даже, однажды, руку и сердце.

Но я шла в столицу, туда вела меня интуиция. Да и Агата все время твердила, что в ней легче затеряться, чем в провинциальном городке, где все на ладони.