Пески Виды

Будто в подтверждение её слов, хлопнула входная дверь. Аня быстро спрятала зеркало за книгой и схватила телефон – давно придуманная хитрость для родных. Сашка хохотнул. Его, видимо, веселила вся эта игра в шпионов. Хотя уж он-то мог бы и понять.

Впрочем, предосторожности себя оправдали. В комнату заглянула баба Катя:

– Встала, детонька? А чего ж пирожки-то всухомятку?

Аня улыбнулась и жестом показала на трубку.

– А, ну говори-говори! Я тебе молочка принесу. Свежее – у Нин Афанасьевны взяла.

Девочка замотала головой:

– Спасибо, бабуль, я потом сама возьму!

– Ну смотри-смотри. – Бабушка развернулась и зашуршала подошвами мягких тапочек.

– Вот! – Аня повернулась к друзьям. – Тут не могу. Увидят.

– Я иногда вот думаю, – не слишком уверенно сказала Тофа, – у нас в мире знают про существование Перекрёстка и Привратников. Почему же у вас это в таком секрете?

Сашка фыркнул:

– Ты прям как не в курсе! Там же магии ни фига нет!

– Ну, во?первых, она всё же есть, раз Аня может с нами общаться, – возразила форситка. – А во?вторых, всё равно не понимаю, как это мешает.

– Ну-у, Краснов мне говорил… – Увидев непонимающие глаза подруги, Аня поправилась: – Он тоже как бы Привратник. Но он за то, чтобы магия на Земле появилась, и такие люди называются… этими… ианитами! Ну вот, он говорит, что те, кто вернулся с подарком Сердца из другого мира, приносят магию в себе. А так её и правда нет. Ну и потом: если об этом узнают Привратники здесь, на Перекрёстке, они эту силу у меня отберут. Поэтому лучше, чтобы никто не знал.

– Не все подробности поняла, – кивнула Тофа, – но в целом ясно. А когда ты сможешь показать свою деревню? Может, вечером? Я как раз прослежу за работами в старом корпусе Университета. Ну а Сандер сходит на занятия.

– Давай уж я как-нибудь сам решу, – насупился Никонов.

Аня поймала себя на том, что ищет в словах друзей двойное дно и пытается расшифровать интонации. Да ну! Совсем, что ли, ку-ку? Чтобы как-то отвлечься от навязчивых ощущений, она сказала:

– Тофа, конечно, можно. Только не очень поздно. У нас тут фонарей мало – чем позже, тем меньше видно. – Вспомнилась вдруг вчерашняя ночная дорога и «гнилушки» лисьих глаз. – Ой! Ребят… у нас же вчера происшествие было… странное.

Кажется, Сашка неподдельно заинтересовался, а вот Тофа вежливо, но дежурно улыбнулась. Похоже было, что она куда-то торопится.

Впрочем, в процессе рассказа о странной лисе форситка навострила уши и даже подалась вперёд.

– Вот… Как думаете, что это могло быть? Может, эта лиса и не из вашего мира, но уж больно по ощущениям напоминало Эффи. То есть тёмную её часть.

– Аня… – Хриплый голос Тофы не дал Сашке вставить слово. – Это, похоже, отец! Не знаю, почему он не в своей форме. Ещё неделю назад мои строители рассказывали о необычном лисе! Его видели то тут, то там в старой части Университета. Больше никаких следов папы я не нашла, но всё сходится: ощущение жути от его тёмной части, присутствие в развалинах, звериная форма. Ведь в нашем роду Слитые объединились именно с лисами.

Аня сидела, ошарашенная новостью. Но ведь и правда, слишком уж схожая информация.

– А как он туда вообще попал? – скептически скривил губы Сашка.

– Не знаю, – отмахнулась форситка. – В конце концов, Эффи ведь ходила именно через зеркала. Кто мешает её сущности провести отца между мирами? Аня, – глаза Тофы заблестели от непролившихся слёз, – прошу тебя, найди его! Я знаю, что это может быть опасным, но там, на дороге, он вас не тронул. Значит, отцовская воля ещё сильна! Прошу!

– Конечно! – ляпнула девочка и только потом сообразила, что собирается на войну с рогаткой. – Только… что я могу? Как ему помочь?

Тофа нахмурилась:

– Я поговорю с Рутой и Торусом, он сейчас заменяет главу Магистериума и должен много чего знать…

– Кто это тут собрался со мной говорить? – За спиной форситки открылась простая деревянная дверь, и показалась Рута.

Радостное приветствие застыло у Ани на губах, потому что целительница нахмурилась и спросила:

– Это что тут за свидания? Сандер, тебе ковровую дорожку до Магистериума постелить?

– Да иду я, иду! – буркнул Сашка. – До вечера! – махнул Ане и, поставив зеркало на стол, вышел торопливым шагом.

– Нет, что вы… – попыталась слабо возразить Тофа. – Мы просто говорили. Вот и Аня с нами тоже была!

– О! Гостья, будь здорова! – радушно улыбнулась Рута.

– Здравствуй, Рута, – слабо улыбнулась Аня. Настроение почему-то резко испортилось.

– Ну, мне тоже пора, – засобиралась юная форситка. – Увидимся вечером, Аня!

– Да, пока…

Последнее, что она услышала из темнеющего зеркала, была просьба Тофы о разговоре, обращённая к Руте. Что ей ответила целительница, Аня уже не разобрала.

– Вы «совсем», что ли, по громкой базарить? – На пороге комнаты стоял полуголый Егор, сонно потирая глаза. – Хорошо, что я ваш бубнёж не различаю, а то пришлось бы просыпаться ещё и под бабскую ерунду.

– Оденься, скелетина, – буркнула в ответ раздражённая Аня. – Рёбра просвечивают.

– Смешно, капец, – с показным безразличием отозвался брат и отправился на кухню за порцией пирожков.

Аня с остервенением откусила от одного из своих, которые так и не доела во время разговора. Она тут опасности подвергается, загадки распутывает, решает его проблему… а этому придурку Никонову и так нормально! Учится там магии, титул принца отхапал, с Тофой без всяких зеркал болтает! Что она вообще там делала?! Они же не дружили особо!

Аня чувствовала, ещё чуть-чуть, и злость, окрашенная в болотные цвета зависти, с чавканьем поглотит всё её существо. Чтобы этого не случилось, она вскочила и принялась одеваться. Натянув джинсы и любимую футболку, ощутила, что стало немного легче, будто в броню оделась.

Что дальше? Ни полуголого Егора, ни хлопочущую бабу Катю сейчас видеть не хотелось. Крикнув: «Я к Лере», Аня выскользнула за дверь. Уже на крыльце она услышала горестное бабушкино:

– Молочка-то!

Отмахнулась:

– Потом! – И нырнула в летнее утро, напоённое запахами сырой травы и пекущихся где-то пирогов: не только баба Катя решила сегодня побаловать внуков.

Небольшие Строжны когда-то стремились к гордому званию посёлка. Даже дома с удобствами для работников лесокомбината поставили. В одном из таких и жило семейство Святых до переезда папы в город. Теперь тут осталась одна бабушка. Деда застал только Егор, да и то в совсем детском возрасте.

Хотя проживанием в таких двухсемейках, где имелась даже ванная комната, могли похвастаться не многие строжнинцы. Большая часть домишек здесь стояла по старинке – с банями и туалетами на улице. В одном из таких домов жил и Лерин дед, к которому летом приезжала внучка с кем-то из родителей.

Аня подошла к синему домику, прячущемуся в зарослях крыжовника и смородины. Скрипнула реечная калитка. По утоптанной дорожке она дошла до высокого крыльца и, заметив, что кто-то выглянул в окно, крикнула: