По праву сильнейшего

Прищурился, некоторое время просто изучая её с ног до головы. Нет, меня сейчас не интересовали стройные изгибы желанного тела, и нисколько не волновало то, что в который раз причинил ей боль, выражая своё превосходство. Больше занимало другое. То, почему я не видел в сидящей передо мной хоть малейшее отражение девушки, которую когда-то безумно любил и готов был положить к её ногам что угодно, включая даже самого себя.

– А это ты мне сейчас расскажешь, – отозвался вкрадчиво спокойным тоном.

На красивом лице мелькнула досада.

– Например? – вопреки проявляемым эмоциям, отозвалась она безразлично.

Вздохнул устало.

Что ж… снова придётся играть в игры.

Как же осточертело это всё!

– Если бы не Верховный, я бы точно сдох там, в Нью-Йорке. И то, что сейчас я нахожусь здесь – его заслуга. При этом всём что-то не вижу никого, благодаря кому ты сидишь здесь. Как ты выбралась? – последнее прозвучало совсем громко.

Не сдержавшись, поднялся с кресла, уперев кулаки в стол, и подался немного вперёд, требовательно глядя на свою пару. На мгновение Алиса окаменела. И даже дышать перестала. Но почти сразу на её губах расцвела улыбка, исполненная такой ненависти, что я даже содрогнулся.

– Так вот оно что… – протянула она с ехидством, поднимаясь с кресла. – Хочешь, чтобы я отблагодарила тебя за то, что обменял себя на меня? Так сказал бы как есть – прямо, а не устраивал этот дурацкий допрос, – положила обе ладони на стол, также, как и я, наклонившись вперёд. – Да, они действительно отпустили меня, как только ты сдался. И что теперь, мне на колени встать перед тобой?! Ублажить тебя – мой спаситель, прямо здесь и сейчас самым верным способом?! А то ведь тебе так не даёт покоя этот мой талант!

Алиса так кричала, что вся раскраснелась. Она шумно и тяжело дышала, её грудь, обрамлённая алым кружевом, проглядывающимся сквозь шёлк блузы цвета топлёного молока, часто вздымалась, почти соприкасаясь с моей рубашкой. И это вызывало вполне однозначное желание. Да, между нами был стол. Очередная долбанная преграда на пути. Но мне не привыкать. Всегда так было. И в какой-то мере девушка была права. Больше меня интересовала не причина, по которой она сейчас была здесь. А сам первоисточник. Наша парная связь. И всё, что следовало за этим.

– Что молчишь, альфа? – не унималась она, выводя меня из себя ещё больше. – Ну, давай, скажи! Ты же так этого хочешь!

Одним рывком дёрнул блондинку на себя, буквально швыряя спиной на стол. Она только и успела, что вскрикнуть от неожиданности. Закрыла глаза, а с длинных изогнутых ресниц спустились слёзы.

– Не надо… – прошептала она в мольбе. – Только не здесь… – добавила почти совсем беззвучно. – Пожалуйста, Кайл.

Выдохнул шумно, сцепив зубы крепче. Сопротивляться собственным желаниям было достаточно трудно. Но необходимо. И мы оба прекрасно это понимали.

– А знаешь, моя лицемерная и насквозь лживая пара, – пробормотал, склонившись к её губам совсем близко, – я не верю тебе. Они бы ни за что не отпустили тебя просто так. И уж точно не стали бы соблюдать условия сделки, – замер ненадолго, пытаясь уловить её реакцию, но девушка замерла и явно прилагала максимум усилий, стараясь «держать лицо». – Ты мне явно чего-то не договариваешь. Так что молись, чтоб в этом не было ничего такого, представляющее для меня опасность. Потому что иначе я уничтожу тебя. Поняла?

Алиса судорожно сглотнула.

– Да… – выдохнула почти беззвучно.

Глаза так и не открыла. Просто отвернулась в сторону, переворачиваясь на бок. Подобрала колени к животу и обняла их руками. Знал, по её щекам сейчас вновь текли слёзы. Но сделал вид, что мне всё равно. Возможно потому, что в какой-то мере так и было. Эмоции Алисы больше не трогали за душу как раньше. Больше никого не хотелось придушить. Разве только себя. Но, поскольку последнее было невозможно, единственное, что смог – выйти из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.

– Как только исчезнет, стол мне замените, – бросил брезгливо секретарю, прежде чем направиться к лифту. – Всё, я в аэропорт. Если что – сообщения кидай.

Блондинка-помощница понятливо кивнула и пожелала доброго пути. Я же погрузился в чтение информации на собственном гаджете, присланной моим бетой.

Тимофей который день пребывал в Нью-Йорке, приглядывая за Кристал Питерсон – девчонкой, с которой я умудрился чересчур близко познакомиться во время последнего визита в очередные биоинженерные лаборатории. И из того, что я узнал при прочтении – ближайшее будущее сулило мне не очень много приятных моментов.

Во-первых, ей, и правда, семнадцать! Это конечно сильно удручало, но с другой стороны не являлось для меня чем-то сравнимым с катастрофой. Её совершеннолетие было не за горами. К тому же, эта каша изначально заварена не с моей руки. Не я – так кто-то другой… и ещё не факт, что всё обошлось бы для неё с минимальными последствиями, как в случае со мной.

Во-вторых, американка посещала медицинский колледж, школу танцев и, в общем, не отличалась ничем особым от среднестатистической девушки подобного статуса и положения, за исключением того, что была очень старательна в своих учебных достижениях.

И вот как мне объясняться с ней в случае необходимости?

Ведь не поймёт же.

В-третьих, после того, как мы все выбрались из того кошмара, казалось она просто снова вернулась к обыденной жизни. И даже похороны матери с виду нисколько не выбили её из колеи, судя по тому, что успели заметить приставленные к ней по моему приказу ребята. Единственное изменение – семья Питерсон переехала. Но то было больше прихотью отца, чем самой девчонки. Да и за все эти дни не было заметно, чтобы они имели хоть какие-то прямые взаимоотношения с моими заклятыми врагами. Наверное, участвовала только их покойница… Последнее немного воодушевляло, и мне по большей части оставалось выяснить лишь ещё один факт, который на таком сроке мог определить лишь я. Уже тогда станет возможно принять окончательное решение о том, как поступить с Кристи дальше.

Глава 3

Кристал

Я снова проснулась посреди ночи. Каждый раз, с того самого дня, когда я ложилась спать, испытывала невольный страх. Просто знала, что и кого увижу во сне. Не сказать, что он плохой, но мне становилось жутко. Я заново переживала ужас предательства собственной матери, боль в теле в момент интоксикации, и то, что произошло потом с тем оборотнем. Именно с его прикосновениями рассеивался этот кошмар.

Встав с постели, я босиком направилась на кухню. Достала из холодильника любимый мною апельсиновый сок и стала пить его прямо из кувшина. Прохлада напитка остудила огонь в теле. Убрала стеклянную тару с оранжевой жидкостью на место, закрыла дверцу и прислонилась лбом к гладкой поверхности бытовой техники.

Уж не знаю, как отец узнал обо всём, но это он нашёл меня бредущую по направлению к дому в чудом уцелевшей одежде. Прижал к себе, повторяя, что всё теперь будет хорошо. Тогда-то меня и прорвало. Я разревелась, как в глубоком детстве. Но в тот момент было так больно и обидно. Кто бы мог подумать, что моя мать способна на такое ради науки…

Нет, я отчасти понимала её фанатизм. Когда решение головоломки так близко – протяни руку и получишь, это заставляет забыть обо всём и всех… Но не такой же ценой! И дело не только во мне, но и в тех двоих, которые оказались такими же заложниками ситуации. Я была благодарна Кайлу за помощь, но не желала видеть его больше никогда! Даже во сне лицо зеленоглазого оборотня было размыто и скрыто туманом, в то время как второго я могла рассмотреть довольно чётко. Его боль в чёрных глазах, в которых иногда мелькали золотистые блики, отзывалась в моём сердце.

Помимо прочего, я постоянно раздумывала над тем, что же моя мама сделала со мной? И кто ещё в курсе о моих мнимых возможностях? А если станет известно?

Страшно! Просто страшно даже думать об этом! А мне ведь нужно ходить на учёбу. К слову о ней. Все эти дни в медицинский колледж Нью-Йорка меня отвозил сам отец. Он же и забирал. Из общежития я ушла сама. Мне не хотелось оставаться одной. А папа приставил ко мне дополнительную охрану. Квартиру, где мы жили все вместе, выставили на продажу и переехали в наш небольшой дом в пригороде Нью-Йорка.

К смерти матери и её погребению я отнеслась с полнейшим равнодушием. Ну, не могла быть та женщина моей родительницей. Не воспринимала я её родной. Но при всём при этом глубоко в душе оплакивала свои детские иллюзии и те моменты нашего с ней счастья на двоих.

Потерев лицо ладонями, отправилась обратно в комнату. Знала, что заснуть уже не смогу, потому села повторять лекции. На рассвете снова вернулась на кухню, чтобы приготовить нам с папой завтрак.

– Доброе утро, малышка, – тепло поприветствовал меня папочка, поцеловав в макушку.

– Доброе, – улыбнулась ему, ставя перед ним тарелку яичницы с помидорами, сыром и беконом.

– М-м… спасибо, милая. Пахнет божественно!

Он потянул носом и принялся с наслаждением жевать. Я поспешила присоединиться к нему, рассматривая его исподлобья.

Как можно было не любить этого человека? Добрый, отзывчивый, в меру строгий и постоянно улыбающийся. Папа был моим персональным солнышком, который всегда согревал и поддерживал во всём. Даже когда у меня ничего не получалось, он подходил и говорил: "Ты всё сможешь. Не сомневайся в себе, потому что я ни на миг не сомневаюсь в тебе". Я верила ему, и в итоге у меня действительно всё получалось.

Ему уже за пятьдесят, а точнее пятьдесят шесть лет, но выглядит мой папочка на все сорок. Тёмные волосы, едва тронутые сединой, а серые глаза смотрят на всех умно, проницательно и цепко. Мне от него достался лишь цвет глаз, да полные губы, а вот цветом волос я удалась в мать, что мне ужасно не нравилось. У папы такой насыщенный и богатый оттенками коричневый цвет, о котором мне лишь оставалось мечтать. Поэтому в возрасте четырнадцати лет я перекрасилась. Мама отнеслась к этому философски – ну хочется, так пусть будет. А вот папа расстроился. Он очень любил мои светлые волосы, которые с возрастом становились только белее. Хотя, теперь стало понятно, почему это происходило.

– Ты снова не здесь, – пробормотал папа.

Его глаза смотрели на меня с грустью. Я знала, что он винит себя в том, что произошло со мной в той лаборатории. И всё же он не наседал и не требовал рассказа. Порой, мне казалось, что ему и так всё известно, и от этого становилось стыдно. Мне бы не хотелось причинять отцу ещё большую боль. Тем более теперь, когда мы остались одни друг у друга.

– Нам пора, – ушла я от ответа.

Папа кивнул. Уже через десять минут мы выехали из дома.

Сначала привезли меня, а потом, попрощавшись, папа отправился в офис своего частного охранного агентства, предупредив, что сегодня он чуток задержится из-за встречи с клиентом.

Лекции прошли интересно, и я честно погрузилась в них с головой. Только так у меня получалось забыть о своих проблемах, отвлекаясь на новую информационную дозу. Под конец учебного дня я всё-таки смогла немного расслабиться.

Мы с однокурсниками как раз вышли из корпуса на улицу, чтобы пообедать на любимой поляне, когда у ворот я заметила серебристый мерседес. Такую раньше у нас не видели.