Только Лали я и позволял так делать.
– Ты рано встала, – заметил.
– Ещё бы! – округлила глаза девчонка. – До церемонии осталось всего ничего, а мне ещё причёску сделать надо, потом – макияж, потом влезть в супер тесное платье, и главное, не грохнуться в обморок от голода при всём при этом! – хихикнула, нагло отбирая у меня чашку, залпом допивая остатки. – Только маме не говори, она меня на воде двое суток держит, – лукаво подмигнула, вручив чашку обратно мне в руку.
Демонстративно обречённо вздохнул.
– И к чему столько заморочек?
– Как это? – возмутилась Лали. – Всё-таки мой единственный брат женится! Я должна выглядеть достойно, как принцесса на выданье, – горделиво вздёрнула подбородок.
– Никакого тебе выданья, пока университет не закончишь, – усмехнулся, потрепав по макушке, отчего она фыркнула и отскочила в сторону.
– Какой же ты чёрствый сухарь, господин Алихан Шахмаз, – проворчала с фальшивой обидой. – Никакой любви и романтики с тобой! – обвинила, а на мой встречный хмурый взгляд расхохоталась и скрылась в недрах усадьбы.
Вот же оторва!
Хотя злиться на неё не получалось.
Тем более, что мне и без её бестактного поведения, было на кого злиться. Например…
– Так и будешь там прикидываться мебелью, или, наконец, доложишь о случившемся? – обратился к подошедшему во время моего разговора с Лали.
Вообще, Умут – смышлёный малый, неспроста за четыре года работы на меня, сумел так возвыситься по служебной лестнице. Но присущая ему наивность иногда жутко раздражала. И с чего решил, что я не заметил его появления? Не обратился бы я первым, он бы ещё долго зависал там, не зная, как подступиться.
– Расследование ведётся, господин Алихан, – отлип от дальней колонны парень, шагнув ближе.
– Ты хотел сказать: обвал произошёл целых два с половиной часа назад, а ты на месте аварии до сих пор не побывал и не в курсе, что случилось? – по-своему расценил я услышанное.
Верно расценил.
– Я… – опустил голову Умут. – Собирался. А потом вы позвонили. Подумал, вы тоже захотите взглянуть, и мы можем поехать вместе… – закончил совсем неубедительно.
– Я плачу тебе не для того, чтобы ты думал, – отозвался, не скрывая нахлынувшего раздражения, – а для того, чтобы ты выполнял свою работу, Умут. И выполнял её ответственно, – подхватил оставленный ранее на спинке кресла пиджак и направился к главному выезду. – Два человека пострадало, Умут, – продолжил уже на ходу. – Что с ними? Их доставили в больницу? Каково их состояние? Их семьям сообщили? Обеспечили всем необходимым? – стиснул зубы, ведь злость начала граничить с яростью.
Ещё немного и сорвусь. Повезло подчинённому, меня услышал не только он.
– Ты снова уходишь? – донеслось сверху мягкое и ласковое, с ноткой беспокойства, от старшей Шахмаз.
Мама застыла на середине лестницы, мимо которой я в этот момент проходил.
– Да. Не знаю, когда вернусь, – не стал отрицать.
– Но ты же вернулся только пятнадцать минут назад, Алихан, – с упрёком покачала она головой. – И что значит: «Не знаю, когда вернусь»? – шагнула вниз по ступеням. – У тебя сегодня свадьба, сын!
Домой я действительно вернулся не так давно. Успел принять душ и переодеться. Задержался лишь ради чашки кофе, в ожидании явления Умута.
– Доступ к шахте хотя бы перекрыли? – обернулся к тому, о ком подумал последним. – Вызвали главного инженера?
Тот с готовностью покивал, так что я вернул внимание к женщине, которая успела завершить свой спуск по ступеням. Несмотря на раннее утро, выглядела она, как всегда изящно и грациозно, словно не у себя дома, а на чаепитии у английской королевы.
Вот у кого было бы неплохо поучиться моим рабочим дисциплине и порядку…
– Ты даже не позавтракал, – снова попрекнула между тем мама.
– Позавтракал. И я, правда, спешу.
– Так уж и позавтракал? – прищурилась она подозрительно. – И когда только успел? – усмехнулась. – Фидан только начала накрывать на стол, – закончила с вполне прозрачным намёком, аккуратно тронув меня за локоть в явном намерении задать направление к столовой.
Оправдываться, да ещё и при посторонних, я точно не собирался. Хорошо, на этот раз хватило одного взгляда, и мама быстренько вспомнила о том, что я давно не ребёнок, которого необходимо опекать. Слишком часто она в последнее время забывается.
– Прошу прощения. Просто я за тебя волнуюсь, ты практически не спишь и очень мало ешь, – повинилась передо мной.
Развивать полемику дальше не было никакого желания, да и звонок входящего отвлёк. Номер был неизвестным, комбинация цифр непривычная.
– Слушаю.
В ответ послышался сдавленный кашель. Женский. А за ним робкое, совсем тихое:
– Alihan… Bey[1 - Bey – изначально: как звание, военное и административное, идущее первоначально от общетюркского титула b?k – вождь, а в настоящие дни: приставка к имени, означающая по традиции вежливое обращение к уважаемому лицу, то есть “господин”.] – прозвучало с запинкой, затем сбивчиво, на турецком и с акцентом: – Меня зовут Аида Демиркан. Я – дочь посла, господина Александра Демиркана.
Всё былое смело из моей головы в одночасье. С послом я познакомился двенадцать лет назад, на территории Бурдж Хаммуда. Тогда же и видел его в последний раз. Он спас мою жизнь. И я перед ним в долгу. Я дал ему слово, что обязательно расплачусь. Даже если сам буду истекать кровью, буду пребывать на пороге смерти, любой ценой, в любое время, когда бы ни возникла нужда. Долг жизни – единственное, что нас связывает, после произошедшего мы не общались.
– Вы меня слышите? – уточнила девушка, поскольку я не ответил, занятый воспоминаниями о том, о ком шла речь.
– Да, слушаю. Ваш отец в порядке? – спросил, хотя уже предполагал обратное.
Иначе бы она не обратилась ко мне.
– Он сказал, чтобы я позвонила вам. Сказал, что вы поможете, – подтвердила мои мысли Аида. – Он… погиб.
Жаль…
Хороший был человек.
– Где вы?
– Эр-Рияд.
– Скоро буду.
Шесть часов спустя
Аида
– Нет! Так нельзя! Остановитесь! – сорвалось с моих губ, вместе с пробуждением.
Не собиралась спать, но бессонная ночь в бегах дала о себе знать, меня вырубило там же, где сидела – на гостевом диванчике в кабинете отца. Снились кошмары. От этих же кошмаров я и проснулась. За окном вовсю светило солнце, а контрольно-пропускных пунктов перед посольством стало два. Второй устроили сподручные аль-Алаби. Да, вот так нагло и бессовестно, совершенно не считаясь с законами и моралью, они безнаказанно останавливали и обыскивали всех, кто входил и выходил из посольства. Самое безумное: никто их не останавливал. Местные власти будто впали в спячку, закрыв на всё глаза. Не менее обидным оказался и тот факт, что управление посольства тоже не собиралось придавать огласке происходящее, опасаясь возможной конфронтации в будущем. В общем, нафиг никому не сдалась дочь бывшего посла. Почему бывшего? Да потому что мёртвый посол – уже не посол. Никто. Документальное подтверждение данному факту я получила немного позже моей первой встречи с Амиром аль-Алаби. Тогда же удалось связаться не только с тем, кому велел позвонить отец, но и с Ясминой. С ней действительно всё было в порядке, если верить её словам, женщина отправилась улаживать процедуры, связанные с нашим общим несчастьем. И единственное, что ещё напоминало о жизни господина Александра Демиркана в этих стенах – временное разрешение оставаться здесь. Его лимит, к слову, тоже был не особо надёжным и долгим. Вошедшая после моего пробуждения референт отца прямо заявила об этом: