Волчьи игры. Раунд 2

Стало так страшно. Кажется, допустимый предел разумного и мирного в нашем разговоре вот-вот настанет… Или уже настал.

– Да, милая, ты права. Ни хрена ничему не научила, – холодно согласился он, – потому что иначе я бы сейчас не стоял и не слушал весь этот бред. Но, знаешь, – нежно провёл ладонью по моим волосам, зарываясь в них пальцами, и почти сразу резко сжал руку в кулак, оттянув их до боли, – я столько предательств раскрыл за этот чёртов год, что теперь сразу на интуитивном уровне чувствую ложь. И ты мне врёшь, детка. А меня это достало! Ты моя пара, моя жена, мать нашего ребёнка! Уж от тебя я надеялся услышать правду. А в ответ что? Что, Яра?

Он, безусловно, был прав, но… Я обещала Кайлу.

Да и предел, похоже, я перешагнула.

Тяжело выдохнув, помедлила немного, собираясь с духом.

То, что скажу дальше, – будет не самое лучшее из всего возможного, но… В импровизации я не сильна, а если Ян окончательно взбесится, то, возможно, оставит меня в покое… Хотя бы на какое-то время, за которое смогу придумать что-нибудь более правдоподобное.

– Ты передёргиваешь, О'Двайер! – произнесла бесцветно. – Неужели за этот год ты настолько увлёкся своими обязанностями, что даже дома видишь то же самое? Пусть это и не так… А собственно, что ты хочешь от меня услышать? Ну да, я вышла за пределы замка, прогулялась в городе… И что? Мне запрещено? Посадишь под замок? – забросала его вопросами, ответа на которые и не ждала вовсе. – Поздновато ты спохватился о том, где я хожу и с кем! По-моему, ещё совсем недавно тебе было абсолютно всё равно! Давай, иди, – даже рукой помахала в сторону дверей, – убей кого-нибудь ещё! Может тебе легче станет!

Поражаться собственной храбростью и остроумием пришлось недолго. Ян отпустил волосы и переместил ладонь на моё горло, перекрывая лёгким доступ к живительному кислороду. А хватка становилась только сильнее, в то время как чернильная тьма в глазах супруга понемногу окрашивалась золотом. На дне зрачков плескалась чистая ярость.

Ну вот, теперь точно убедилась, что предел наступил.

Мысль о том, что я снова проявила склонности к суициду, также посетили разум, но быстро затерялась, подавляемая гневным рыком оборотня.

Страх оказался сильнее способности думать.

– Ты-ы… – губы альфы искривились в злобном оскале.

Что он хотел сказать – непонятно. В следующее мгновение я оказалась лежащей на кровати. Одна. Из соседней комнаты послышался треск поломанной мебели наряду с пробирающим до самых костей рычанием.

О, Луна! Вот я… Влипла… По самое «не хочу».

Когда Ян вернулся обратно в спальню, я продолжала сидеть на том же месте, не шелохнувшись. Необъятный ужас так и не отпустил, парализуя тело.

– Не расскажешь, значит? – уточнил он, остановившись в дверном проёме.

С сжатых в кулак ладоней на пол капала кровь, а когти так и не исчезли. Золотистый взор не отрывался от моего лица и ничего хорошего явно не предвещал. Мужчина шагнул вперёд, мрачно улыбаясь. Учитывая удлинившиеся клыки, зрелище было не для слабонервных, отчего стало ещё более жутко и страшно за свою жизнь.

– Ян… – всё, на что меня хватило.

Слёзы давно скатывались по щекам. Сама не поняла, когда начала плакать. Острая жгучая боль, казалось, пронзала сердце до самого основания. И не только потому, что больно мне одной. Причинять боль близким не менее противно.

Что же я творю?

– Знаешь, Ярослава, – продолжил говорить тем временем Ян, – весь этот долбаный год я только и делал, что разъезжал по всем странам. Для меня возвращение домой каждый раз было глотком чистого воздуха. Потому что я знал, ты меня ждёшь. А в этот раз… – горько усмехнулся. – Слишком хорошо тебя знаю, моя волчица, и прекрасно вижу и чувствую твоё настроение. И этот мой приезд… Ты не рада. Но знаешь, что самое противное? Мало того, что я помешал каким-то твоим планам, так ты ещё смеешь врать мне, глядя в лицо! – взревел под конец.

Как только сын не проснулся?!

– Не могу сказать тебе правду, – пробормотала едва слышно. – Прости. Я дала обещание. И оно может стоить чьей-то жизни. Важной для меня жизни… – судорожно сглотнула и добавила самое худшее, что только могла бы сказать: – Если захочешь уйти от меня, я пойму. Прости, Ян. По-другому никак.

Ног не чувствовала, но с постели поднялась. И даже удалось сделать несколько шагов, прежде чем оборотень сократил дистанцию в одно мгновение.

– Луна! Ярослава, я с тобой с ума когда-нибудь сойду или прибью ненароком. Ладно, не можешь, я понимаю. В любом случае выясню, – пробормотал он, зарываясь пальцами в мои волосы и массируя затылок. – Но больше не лги мне, детка. Лучше сразу скажи, что не можешь сказать, но никогда не смей мне лгать. Только не ты. Твоего предательства я не переживу, – голос звучал глухо от сдерживаемой боли.

– Прости, – отозвалась я тихим шёпотом, прикрывая глаза.

Сильные пальцы вдавливались в кожу, пробуждая приятную тёплую волну из миллионов мурашек по всему телу. И заставляли забывать всё, что было прежде. Не хотелось думать больше ни о чём, а лишь растворяться в ощущениях близости любимого рядом.

Как же мне не хватало этих прикосновений!

– Не думала, что ты сдашься так легко, – добавила с лёгкой усмешкой, вновь глядя на супруга. – Если бы знала, то… – золото во взоре оборотня вспыхнуло ярче прежнего, намекая. что я вновь балансирую на краю дозволенного. Пришлось заткнуться на этот счёт. – И я на самом деле очень рада твоему возвращению, – сменила тему на то, что было более безопасным. – Очень по тебе скучала, – кончиками пальцев коснулась его щеки. – Правда-правда скучала, – прижалась к губам в лёгком поцелуе. – Очень сильно. Каждую секунду. Я очень люблю тебя, Ян. И не предам никогда.

– Родная моя… – альфа прижал к себе ещё ближе.

Любимый покрывал поцелуями моё лицо, не касаясь губ, хотя они уже горели в ожидании прикосновения. Невольный стон нетерпения сорвался сам собой.

Не желая больше ждать ни секунды, обхватила мужчину за запястья и впилась жадным поцелуем в его шею. Провела ладонями по широким мускулистым плечам, подбирая пальцами ворот футболки, и потянула в противоположные стороны, разрывая хлопковую ткань.

– Так определённо лучше, – произнесла на выдохе.

Я медленно обнажала участки кожи на его груди, чуть царапала её ногтями, одаривая жалящими поцелуями, и спускалась ниже и ниже, пока не оказалась стоящей на коленях. Так хотелось выразить всё, что чувствовала сейчас. Дать понять насколько нуждаюсь в нём. Заслужить прощение. За каждое мгновение боли, что успела причинить ему. Заменить эту агонию наслаждением. Только для него одного. Моего единственного и любимого.

Металлическая пуговица жалобно звякнула, отскочив на паркет, когда дёрнула ширинку на тёмных джинсах и спустила грубую ткань вместе с нижним бельём.

– Яра… – простонал Ян, в который раз за последние полчаса схватив мои волосы и слегка их оттянув.

Золото глаза Яна разбавилось чернотой – она расплывалась от самых зрачков, поглощая любой намёк на прежний цвет, пока не остался лишь тонкий обод по краю радужки. Будто сама бездна сейчас смотрела на меня, заставляя голову кружиться. Оборотень не отрывал от моего лица затуманенного взора, от которого внутри всё взрывалось и горело в предвкушении.

– Безумно скучала без тебя, – только и пробормотала вслух, прежде чем накрыть губами подрагивающую от возбуждения мужскую плоть.

Медленные поглаживания языком вдоль проступающих венок и головки, приносящих мне не меньшее удовольствие, чем самому мужчине, прекратились довольно скоро. Ян одним рывком отдёрнул меня назад, забирая возможность продолжить оральную ласку, и ещё одним резким движением заставил подняться на ноги, чтобы тут же ухватиться руками за мои бёдра, приподнимая в воздухе. Треск ткани из белых кружев последовал незамедлительно. Мужчина резко опустил на себя, соединяя нас в единое целое.

– Ян… – выдохнула в удовольствии.

Обвила его руками за шею, прильнув страждущим поцелуем к горячим губам, и обхватила ногами за торс как можно крепче. Нет, я не боялась упасть. Просто очень хотелось, чтобы грубые частые проникновения внутри меня были ещё глубже и сильней. Так, чтобы навсегда запомнилось каково это – чувствовать своего мужчину, будучи наполненной им до предела. Мой скорый вскрик, сопровождаемый сокрушительной волной оргазма, сжимающей каждую мышцу до невыносимо сладостной боли, был безжалостно поглощён властным жёстким поцелуем, за которым последовала разрядка и для Яна.

– Тише, детка, – усмехнулся супруг. – Эйдана разбудишь.

Открыла рот, чтобы возмутиться, потому что ещё несколько минут назад он сам орал как бешеный, обвиняя меня во всех смертных грехах, но в итоге решила промолчать. Всё ещё находящаяся внутри меня мужская плоть явно была готова продолжать более приятные вещи, что стало гораздо важнее нелепых обид, в которых я, по большей части, оказалась виновата сама…

Глава 3

Ярослава

Ночь выдалась бессонной. Эйдан капризничал и, по всей видимости, окончательно перешёл на ночной режим бодрствования.

Укрыв одеяльцем недавно заснувшего сына, наконец, выдохнула спокойно. За окном ещё не рассвело, но звёзды уже погасли, а бледно-серый небосвод начал светлеть в преддверии скорого восхода солнца.

Жутко хотелось спать, но ещё больше – порадовать любимого хоть какой-то мелочью. Официально у Яна сегодня последний выходной. Впрочем, это не мешало ему на протяжении последней недели, с момента как он вернулся в замок, проводить большую часть в кабинете, разгребая скопившееся за время его отсутствия дела. Да и день обещал быть длинным, ведь время встречи с Кайлом тоже назначено на сегодня.

Стараясь не разбудить оборотня, тихонько оделась и спустилась на кухню, чтобы вскоре вернуться в спальню со столиком для завтрака.

Блинчики «Креп» с яйцом и беконом для Яна, украшенные зеленью, удалось приготовить быстро. К ним прилагались две большие кружки ароматного фруктового чая для нас обоих и маленькие пирожные-суфле лично для меня.