Счастье измеряется в хвостах

– Что здорово? С мопсом целоваться, или когда тебе в попу градусник суют?

– Градусник в попе – это не очень приятно, правда… А целоваться я люблю.

– Тебя унизили, а ты радуешься. Я бы научила тебя поднимать самооценку, но ты ведь ничего не поймёшь!

– Я пойму! Мама говорит, что я очень умный и всё понимаю.

– Мама твоя тоже дура. Сначала накормила какой-то дрянью, а потом деньги тратила, чтобы дрянь из тебя вывели. Лучше бы мне новую мышь купила!

– Мама не дура! Чего ты обзываешься?

– Я правду говорю. Кто всех моих мышей пожрал? Ты пожрал. А кто мне возместит потерю? Может, мне эти мыши были как дети? А ты их пожрал. Теперь только медитация мне осталась, но этого у меня никто не отнимет, даже твоя идиотка-мама.

– Ещё раз так её назовёшь, я тебя укушу уже не понарошку!

– И назову, а ты мне ничего не сделаешь.

– Злая ты!

– Зато ты добренький, подлиза. Иди-иди, жалуйся мамочке.

– Ничего я не жалуюсь. Она сама всё слышит. Сидит на работе и слышит!

– Чушь не неси! На расстоянии даже индийские йоги не все умеют слышать. Тем более твоя мама-дурочка.

– Гав!

– Ой, как страшно! Ой, я прямо вся трепещу!

– Гав-гав-гав-гав-гав-гав-гав!

– Эй, ты! Куда ты лезешь? Это мой стул! Мой стол! Куда ты, паразит? На шкаф точно не залезешь!

– Гав-гав-гав-гав-гав-гав-гав!

– А за помятую кровать тебе влетит! Чё ты сказал?! Не кроши батон, детка! Стул опрокинул ты, а не я! Ты – главное несчастье этого дома! Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!.. Ом-м-м-м-м-м-м-м!..

«Главное несчастье дома» попрыгало-попрыгало, но кошку на шкафу, конечно, не достало. Тогда малыш уселся возле шкафа и твёрдо решил караулить вредную Маню до прихода родителей. Жаловаться им он не будет. Они и так всё поймут.

А вечером бедная казанская сирота Маня отыгралась за свое поражение: на глазах у Кубы залезла к нему в миску и выпила вчерашнюю воду, хотя у самой в мисочке была вода родниковая. Но пить у себя – это так расточительно! Лучше из Кубкиной миски, и чтобы он видел. А если погонится, то Маня изобразит из себя жертву преследований. Тогда папа начнёт носить её, на руках, а мама – ругать Кубу, оба они будут Маню гладить, жалеть и чесать за ушком!

«Может, дойдёт до них, наконец, что Кубка – гад последний? Столько возможностей упустили, чтобы от него избавиться! И вот, вырос величиной с коня, попробуй сейчас его утопи.

У-у-у! Выдумывай теперь для них новые способы избавления от этого тунеядца… Мне что, больше заняться нечем?!»

Не пытайтесь меня переубедить, что в подобные моменты наша кошка думает о чём-то другом. Всё это написано у неё на физиономии.

Поэтому Куба предпочитает смотреть в таких случаях не на кошку, а на монитор ноутбука. И вдруг замер, увидев в интернете фото собаки, по шею закопавшейся в сугроб. А потом ка-а-ак гавкнет! Перевожу: «Японский городовой! Если это снег, то в чем я тогда сегодня валялся?!».

Накануне ездили мы с ним гулять на Исторический бульвар – туда, где находится знаменитая севастопольская Панорама.

Хорошее место для гуляний. А остановиться решили в овражке за Панорамой, куда не спускаются дети с родителями. Там и снега больше – покров толщиной целых два сантиметра! Везде один сантиметр, и то уже с проталинами. А у нас – два, но в овражке. Да оно и лучше, что в овражке: собаку можно спустить с поводка, никуда не убежит.

Кубка, конечно, ошалел от такой свободы, носился, как ужаленный, за мячиком, валялся в снегу, рыл его вместе с землёй.

Намотался до икоты, как все крымские дети, когда им зимой выпадет два сантиметра белого счастья!

В машине потом лежал пластом. Из машины вылез после долгих упрашиваний, до того был счастлив и обессилен. И до самого вечера Кубец сохранял на морде гордое выражение лица, говорящее примерно: «Эх вы, жизни не нюхали! А я-то сегодня в настоящем снегу кувыркался!».

И тут вечером появляются коварные фотографии чужой собаки по шею в снегу… Куба в депрессии: такого снега он ещё не видел…

Глава 10. Манипулятор

Кубе уже полгодика – первоклашка он по человеческим меркам. И, похоже, будет круглым отличником.

Не мне, конечно, умиляться разумностью своей собаки. Тем более, что собака у меня первая, сравнить не с кем, моя влюбленность в щенка хоть и вошла в русло адекватности, но всё равно временами зашкаливает.

Но, когда смотрю чужие «смешные» фото и видео в социальных сетях, где непослушание собак выставляется некоей милотой, улыбаюсь, а в висках мысль пульсирует: «Слава Богу, это не про нас!».

Дома дитя абсолютно послушное. Заслышав команду «Мыться!», может на скорости промахнуться и пронестись мимо ванной в кухню, но сразу же исправляется. Впрочем, теперь даже без команды чапает в ванну после каждой прогулки. На кровать не лезет, а ведь так любил там валяться! В тарелки на столе носом не тычется, хотя кормим мы его два раза в день, и сначала едим сами, а он, голодный, сидит между нами и ждёт своей очереди, потому что щенок должен получить представление о своём месте в иерархической структуре социума.

К полугоду Куба умеет ждать всё и везде. Даже в тёмной ванной комнате с открытыми дверями, когда мама уходит на балкон за полотенцами.

Даже возле полной миски ждёт целую долгую, мучительную одну минуту!

«Рядом!» – легко!

«Ко мне!» – выполняется на раз, в режиме дрессировки.

«Сидеть», «лежать», «стоять», смотреть на меня перед кормлением, принести игрушку – всё это наш Куба умеет.

Полгода прошли не напрасно? Надеюсь. Ребёнок умнеет с каждым днём в своём собственном темпе.

С чем он ещё не справляется? С великим соблазном под названием «собачки на улице». Пройти мимо них спокойно Куба не может. Тут никакие команды пока не срабатывают. Приходится ему помогать – отвлекать игрушкой или лакомством. Выручает мячик, который Кубец боготворит и только на него отвлекается. Или лакомство типа свежего рубца.

А вот процедуру «туалет по-маленькому» мальчишка с некоторых пор превратил в способ манипулирования родителями и применяет, чтобы задержать нас в будние дни утром дома.

Например, собираюсь я на работу. Куба бродит за мной, в зубах – игрушечный Бобик, которым он тычет в меня: «Поиграй со мной!».

Бобик не срабатывает, Куба несется в кухню за костью и припадает передо мной на передние лапы: «Отними вкусняху!».

Это тоже не помогает: мамка всё равно топчется в прихожей.

Четырёхлапый стратег меняет тактику. Следующий способ воздействия – резиновая курица-пищалка, от звуков которой у родительницы (Куба точно это знает!) закладывает уши. Но мамка уже глаз подкрашивает! Уже надевает сапоги! Куртку! Подходит к двери!

И остаётся последний, зато самый верный способ задержать маму дома. Куба медленно раскорячивается… Я шиплю: «Куба, нет, плохо!». Но… ребёнок уже выцеживает из себя ма-а-а-ленькую лужицу. Именно выцеживает, потому что недавно писал на прогулке.

И смотрит на меня с осуждением: