Валерия. Демоны ночи

Я все же надеялась, что Адальберт несерьезно говорит об этом. Но стоило мне взглянуть в его обеспокоенное лицо, как я поняла, что моя надежда исчезла, и он не шутит.

– Какой демон или зверь? – негодовала я. – Ты действительно в это веришь?

– Но тела-то обескровленные, – пытался оправдаться Адальберт. – Ясно же, что такое не мог сделать человек!

– Может, это больной человек, – фыркнула я. – Я этой страшилкой брата пугаю. Тем самым пытаясь призвать его к внимательности и ответственности за себя и за Фабиолу. Фабиола не сможет защитить себя, случись что-то страшное. Это мы с тобой сможем защитить друг друга и прикрыть со спины. Если вдруг этот кто-то появится здесь, в чем я очень сомневаюсь. Все убитые – простые горожане.

– Говорят, что это необычный зверь, – не унимался Адальберт.

– Говорят! Говорят! – передразнила я его. – Мало ли что говорят! Они могут говорить все, что угодно! Или ты вдруг испугался?

Адальберт расхохотался и ответил:

– Во мне нет страха. Есть опасения. И по большей части за тебя, конечно же, душа моя! Слухи не берутся просто так.

–Даже если это и так, откуда они знают? Я не знаю ни одного человека, который действительно бы его видел. Если кто его и видел, так это те несчастные, которым не повезло. Я не вижу смысла обсуждать эту тему, – я говорила пылко и возбужденно, но последнюю фразу проговорила мягко, дотронувшись до его ладони.

– И потом, – так же мягко продолжила я, вспомнив о втором варианте. – Говорят так же, что это дело рук язычников. Они убивают людей, подвешивая их за ноги и выпуская всю кровь до последней капли. Да, Феодосий запретил любой вид жертвоприношения. Он вообще запретил эту веру и отказался от прежних Богов. Он издал жесткие эдикты и наложил огромные штрафы в наказание за ослушание и пренебрежение его воле. Но он не всевидящий и не всезнающий. И он не может контролировать абсолютно всех. А язычники, совершая столь ужасные деяния, сами придумали эту историю про кровожадного зверя. Просто для того, чтобы отвести от себя все подозрения! И они всеми силами пытаются защитить себя! Никто и не должен был подумать про них, когда все будут опасаться неведомого чудовища!

– Я – язычник, в каком-то роде, – как бы между прочим проговорил Адальберт, терпеливо выслушав мои предположения. – Я всю жизнь рос в язычестве. И я точно знаю, что нет такого обряда, чтобы вознести Богам жертвоприношения, убивая при этом людей и выпуская у них кровь. Животных иногда приносят в жертву. Но не людей. Я всего лишь хочу понять, что это за тварь такая. И почему убивая, она забирает всю кровь? – спокойным тоном закончил он.

– Я тоже этого желаю, – согласилась я. – И думаю, если он тут появится, мы сможем его убить. И совершенно не важно, что говорят о нем люди. Неважно и то, насколько он страшен или какие злые у него глаза, острые клыки и что там еще!

– Рога, – усмехнувшись, подсказал мужчина.

– Все животные, обладающие рогами, питаются травой. Насколько мне известно, – парировала я. – Так что я очень сомневаюсь, что у него есть рога.

Адальберт не стал со мной спорить. Более того, ему уже наскучила эта тема.

Как, впрочем, и мне. И я поскорее пожелала завести разговор на другую тему.

И я думала об этом на протяжении нескольких дней. И, наконец, все же решилась на этот шаг. Я положила голову ему на плечо, набираясь смелости.

– Завтра в нашем поместье Себастиан устраивает пир. И там я хочу представить тебя своей семье, – выпалила я на одном дыхании.

Ну вот, самое сложное я сказала ему. Оставалось прийти к единому мнению и желательно, чтобы результатом было озвученное.

Адальберт промолчал, но участившийся стук его сердца выдал его – он занервничал.

– А если они меня не примут? – спросил он через какое-то время.

Я знала, что этот шаг для него так же волнителен, как и для меня. Я приподнялась, опираясь на локоть, и посмотрела на возлюбленного.

– Не могу поверить, – улыбнулась я и, пытаясь сгладить нервное напряжение, коснулась губами кончика его идеального носа. – Ты же сам еще совсем недавно говорил, что в тебе нет страха. Или ты все же чего-то боишься?

– Не чего-то, – поправил мой мужчина, смущенно улыбнувшись и наматывая на палец мой локон. – Для меня это очень важно. А ты слишком долго не желала представлять меня им. И, если вдруг они меня не примут, мне придется тебя выкрасть!

– Почему тебя должны не принять? – воскликнула я, уверенная, что все пройдет хорошо и в дружественной обстановке. – В моей семье принято дружелюбие и понимание. Тем более, что все давно мечтают и с нетерпением ждут, когда же я полюблю кого-нибудь, когда у меня появится своя семья. И когда я оставлю армию Феодосия.

– И ты влюбилась в одного из готов, с которыми война закончилась каких-то двенадцать лет назад! – произнес Адальберт тоном, словно уже был обречен на провал. – Готов считают варварами. И люди еще не успели забыть о той войне. К нам относятся с пренебрежением.

– Ну и что? – не унималась я. – Ты правильно сказал, что война закончилась двенадцать лет назад. И да, простое напоминание: половина армии Феодосия состоит из готов. А мужем его племянницы является – сюрприз! – ГОТ!

– Я участвовал в той войне и был на ТОЙ стороне, – грустно напомнил Адальберт.

Я немного сникла. Я и сама понимала, что к Адальберту будут относиться с опаской в первое время уж точно! Но я была уверена в том, что они изменят свое мнение, стоит им лишь узнать его получше.

– Тогда тебе было всего восемнадцать, – встала я на защиту Адальберта, словно его обвинял кто-то другой, а не он сам.

– И все же, я понимал, что делаю, – продолжал спорить блондин, находя новые аргументы.

– Ты спас мне жизнь, – улыбнулась я, желая поскорее закончить разговор, который грозился перерасти в ссору. – И одним этим ты покрываешь свои действия в Готской войне. Это дорогого стоит.

– Ты всегда найдешь мне оправдание, – сдался Адальберт.

– Потому, что я люблю тебя, – пропела я мягким голосом. – И я не позволю никому тебя не любить.

– Это я должен тебя защищать, – Адальберт обхватил одной рукой меня за талию, и вмиг я оказалась лежать на спине, а мой мужчина уже склонился надо мной.

– Ты сделал гораздо больше, чем спас мою жизнь, – в очередной раз напомнила я ему.

– Это ты спасла меня, – с этими словами он нагнулся к моему уху и нежным голосом прошептал: – Благодаря тебе я узнал, что значит любить по-настоящему.

– Значит, решено, – с улыбкой произнесла я тоном, не терпящим возражений. – Завтра ты должен присутствовать у нас на празднестве. И после этого нам не придется больше встречаться в таких местах.

– И так, как выбора у меня нет, я прибуду завтра вечером в ваш дом, – согласился Адальберт.

Он никогда не мог мне долго противостоять и очень часто принимал то, чего хотела я. Но этим преимуществом я пользовалась крайне редко. И он знал это.

Ну что еще сказать? Мы любили друг друга, мы подходили друг другу. И я не желала знать иной жизни.

Другой жизни, где не будет Адальберта.

Глава 3. Необыкновенный незнакомец

Я вернулась домой перед рассветом. Осторожно пробираясь в свое крыло через все поместье, я осталась никем не обнаруженной. Все обитатели дома в это время еще крепко спали, но уже через пару часов в доме будут сновать крепостные. Они будут заниматься своей работой, стараясь быть незаметными и как можно меньше попадаться на глаза хозяевам.

Добравшись до своей постели, я с блаженной улыбкой и умиротворенным выражением лица очень скоро уснула. Я была счастлива как никогда. Мне хотелось кричать об этом на каждом углу, сообщать о своем состоянии каждому человеку – знакомому и незнакомому.

Я любила, и я была любима!

И этим все было сказано.

Не успела я заснуть, как почти сразу почувствовала, что чье-то маленькое тельце плюхнулось рядом с последовавшим веселым звонким смехом.

– Валерия! Просыпайся! Уже завтра наступило! Ты мне обещала покатать меня на Арионе!

Милана. Моя младшенькая сестренка. Какая же она непоседа! И как же рано она проснулась сегодня!