Ангелы не возвращаются

Здание состояло из двух этажей, но люди улицы облюбовали только первый. На втором этаже через разбитые стекла сквозил ветер – там было слишком холодно. На первом окон было меньше, да и безопаснее находиться ближе к выходу. Крейзи и Тоник, поселились в одной из комнат без окон, где в потолке было всего две щели, сквозь которые проглядывался второй этаж, но дождь сюда не попадал. Пол был застелен разорванными картонными коробками, в углах в кучке лежали одеяла и ещё какое-то тряпьё. Очаг находился на другой стороне, огороженной кирпичами.

Чтобы хоть как-то отвлечься от постоянных мыслей о еде, Дана решила начать разговор.

– А почему вас зовут Крейзи? – спросила она женщину. – Это ваше настоящее имя?

Та подняла на неё удивленные глаза.

– Ух-ты, на ?вы? обращаешься! Очень большая честь для меня!

– Э-э, почему тебя так зовут? – исправилась Дана.

– Да не понимают они ничего! Ничего не понимают. Прилепилось это прозвище ко мне, как жвачка к ботинку, – ответила она, и дальше её речь сменилась невнятным бормотаньем, и слов было не разобрать.

Дана удивленно смотрела на нее.

– С ней такое бывает, – объяснил мальчик. – Она малость того на голову, потому и Крейзи. А меня Тоником зовут, от имени Антон. Это Крейзи придумала, решила мне таким образом отомстить.

Он внимательно посмотрел на девушку.

– Тебе тоже надо придумать прозвище.

– Что придумать? – не поняла Дана.

– Да. Тебе тоже надо придумать имя, – очнулась Крейзи.

– Но у меня уже есть имя – Дана.

– Дана? Нет, это не пойдет, – скривился Тоник.

– Да, не пойдет, не пойдет, – согласилась Крейзи, помешивая свое варево.

– Так, надо подумать, – мальчик поднял голову вверх. – Дана, Ана, Анад…

– Ангел! – неожиданно выпалила женщина.

Дана побледнела.

– Почему – Ангел? – еле слышно спросила она.

– Ну, ты вся такая чистенькая, беленькая, – начала объяснять Крейзи.

– Ангел? Слишком красивое прозвище, – попытался возразить Тоник.

– Не нравится, тогда сам придумывай!

Тоник сосредоточенно нахмурил брови, поджал губы, раздумывая, и через несколько секунд сдался:

– Ладно, пусть будет Ангел…

– Потерявшийся Ангел, запутавшийся, – снова перешла на бормотание Крейзи.

– Ты ей понравилась, – объяснил Тоник.

Дана ничего не ответила, хотя понимала, что ей надо было рассказать, как на самом деле она здесь оказалась. И она бы рассказала, если бы знала, с чего начать, но в ее памяти по-прежнему было слишком много пробелов.

Долгожданный суп наконец-то был готов. Котелок аккуратно сняли и поставили на кирпичи. Рядом стояли четыре пустые консервные банки, заменяющие тарелки. Крейзи щедро зачерпывала ими свою «кашу» и раздавала по кругу. Чтобы удержать горячую ?посуду? в руках, пришлось подложить кусочки картона. Пока Дана и Тоник подозрительно нюхали и разглядывали угощение, женщина уже успела подставить полную тарелку своей собачке.

– Кушай, кушай, Запонка, – щебетала она. – Ты сегодня заслужила хороший ужин. Горячее, горячее, сейчас остынет, подожди.

Она обернулась к Дане.

– Вообще-то у нас была своя посуда, самая настоящая посуда: ложки, тарелки… Но Стрижи все утащили, пока нас не было дома.

– Стрижи?

– Это те трое, от которых вы сегодня убегали, – пояснил Тоник.

– А почему они это делают? – спросила Дана.

– Они уже давно мешают нам жить, – начала Крейзи. – С тех пор, как поселились на территории завода.

Она замолчала, а Тоник продолжил:

– Сначала они нам не мешали, у них своя территория, у нас – своя. Но потом им показалось мало. Зачем искать еду, когда можно её отобрать у кого-нибудь другого.

– Хорошо, что у нас появилась Запонка, – довольно закончила Крейзи. – Теперь она наша защитница.

Хоть Крейзи и очень старалась, но варево её оказалось безвкусным. Сделав два глотка, Дана подумала, что, может быть, не так уж и голодна. Они с Тоником переглянулись.

– Извини, Крейзи, но ты никогда не умела готовить, – сказал мальчик и отодвинул свою банку.

– Ничего вы не понимаете! – мягко возмутилась та. – Это самая полезная вещь!

– Зато вам с Запонкой больше достанется, – попытался успокоить ее Тоник.

Через некоторое время, когда костер не был уже таким сильным, он приподнялся и, покопавшись в своем углу, извлёк откуда-то несколько картофелин. Он разгреб золу и бросил их туда одну за другой. Несколько алых искр вырвалось на свободу.

Печеная картошка оказалась сладкой на вкус, с хрустящей, обуглившейся корочкой. Этот вкус разительно отличался от стряпни Крейзи. Конечно, Дана не наелась парой картофелин, но это успокоило её голод. Ей было хорошо… Странно, но только теперь она почувствовала себя в полной безопасности, в этом Богом забытом месте, с совершенно незнакомыми людьми. Ее удивляло, что они не задавали никаких вопросов: кто она такая, откуда, как попала в этот район. Они даже, наверное, не считали ее своей гостьей, а просто принимали ее присутствие как должное. Это больше всего успокаивало Дану, хотя у нее самой было много вопросов, на которые она хотела бы получить ответ: что эти странные люди делают на улице? У них нет дома? Или есть? Но она уже знала, что подобные вопросы здесь не прозвучат, никто на них не ответит. Таковы законы этого маленького мира, где каждый понимал, что вынудить жить на улице могут только особые обстоятельства, о которых не хочется говорить…

Луна скупо осветила приют бродяг. Костер потушили. Крейзи улеглась вместе с Запонкой в дальнем углу. Тоник расположился рядом с ней, укутавшись в свой теплый тулуп. Дану разместили в соседнем углу, постелив картонные коробки вместо постели. Она улеглась на них, подогнув колени и укутавшись в одеяло, которое притащил Тоник. Оно, как и все в этом месте, пахло дымом.

День был тяжелым. Дане казалось, что с того момента, как она проснулась сегодня утром, прошла целая вечность. И девушка, утомленная событиями дня, быстро уснула…

Ей приснилось море. Снова эта голубая прозрачная бездна, блики солнца на подводных камнях, танцующие в ритм волнам морские водоросли, шустрые красноперые рыбки, снующие между кораллами…

Дана проснулась от того, что Крейзи с кем-то очень громко разговаривала, а точнее спорила и ругалась. Дана испуганно вскочила.

– Крейзи, кончай базарить! Уже все проснулись! – услышала она возмущенный голос Тоника, а потом поймала его извиняющийся взгляд.