Операция «Тайфун»: Капкан для «Тайфуна». Стилет для «Тайфуна»

Седьмое! Сергей Викторович! Готовь кандидатуры, в случае установления нормальных отношений будем соответствовать протоколу.

Восьмое. Нашей аналитической службе подготовить информацию, чем, в каких объемах и по каким ценам мы сможем торговать с предками. Война в любом случае закончится, а портал, я надеюсь, останется. Грех не воспользоваться уникальной возможностью.

Есть какие-либо вопросы или уточнения?

– Владимир Владимирович! Это ж коммунисты! Более того – большевики!

– Да! А еще это наши предки. Уж не знаю, точно они или это какой-то параллельный мир, но они очень похожи именно на наших предков. А не помочь своим – грех во всех смыслах. Коммунисты? Так я тоже был коммунистом. И вы, наверно, тоже. Сергей Кожугетович! Ты до какого поста в партии дорос?

– По партийной линии – второй секретарь горкома.

– И? Рогов не выросло. Хвоста тоже. Мы все вышли оттуда. И чем коммунисты хуже наших партнеров из-за океана, с которыми мы обмениваемся любезными улыбками? С которыми торгуем, а они только и ждут момента, когда мы отвернемся и они смогут вонзить нам нож в спину. Сталин – тиран? Возможно. Я не разделяю многих его методов, с помощью которых он управлял страной. Но факт остается фактом, он смог победить там, где вся Европа сдалась. Он обеспечил нам такое положение в мире, которое нам, фактически просравшим страну, позволяет иметь свое мнение. А на это способны сегодня далеко не многие!

И неизвестно, что о нас скажут наши потомки! Может, еще и могилы сровняют. Хотя нам сейчас представляется, что мы поступаем верно.

Поэтому я не вижу препятствий и для оказания помощи, и для взаимовыгодной торговли. В конце концов, мы же нашли силы и средства помочь Сирии. А здесь нам сам бог велел.

Если возражений больше нет, тогда, представители силовых ведомств, встречаемся здесь же в 10 часов. С готовыми планами!

Вечером этого же дня состоялась дополнительная встреча президента с начальником Генерального штаба генералом армии Герасимовым Валерием Васильевичем.

– Владимир Владимирович, я готов доложить по запасам… ммм… оружия времен Великой Отечественной войны. Хочу сразу оговориться! В памятные 90-е годы наши бизнесмены пролоббировали в Министерстве обороны приказ об утилизации техники со складов длительного хранения. Откровенно говоря, это было нетрудно сделать. На территории Российской Федерации скопилось огромное количество современной на тот момент техники и вооружения, оставшихся после вывода наших войск сначала из-за рубежей СССР, а потом сокращения Вооруженных сил. Технику просто некуда было девать! Поэтому вполне естественным было решение освободить для нее площади, занятые уже безнадежно устаревшими образцами. Часть наших… мм… бизнесменов сумела получить эту технику практически бесплатно в рамках статьи расходов Министерства на утилизацию, включая вывоз ее на заводы для переплавки. Но бюджет этой статьи был не велик. Поэтому почистили склады в европейской части России. Это сумела сделать категория наиболее, так сказать, удачливых бизнесменов. Вторая категория – менее удачливая, не имеющая связей в МО, но дружащая с руководством РЖД. Эти вынуждены были понести определенные затраты на перевозку, но все же остались в прибыли. И последняя категория бизнесменов – это те, которые вынуждены были транспортировать технику только за свой счет. Они добрали все, что по каким-либо причинам осталось от первых двух групп. И далее их интерес к базам длительного хранения ограничился дальностью перевозок и, соответственно, стоимостью, при которых прибыль от переплавки была еще возможна. Таким образом, часть баз в Сибири и на Дальнем Востоке оказались нетронутыми. Это то, на что мы можем рассчитывать. Всего на складах осталось несколько десятков танков ИС-2, в основном из укрепрайонов, и еще меньшее количество ИС-3. В неплохом состоянии послевоенные тяжелые танки Т-10. Их несколько сотен. И примерно столько же Т-44. Нашлось с десяток «забытых» Т-34 и два десятка СУ-100. Далее, артиллерийские системы. Ну, тут все достаточно неплохо. Запасы имеются. Даже в Сирию недавно партию отправили. Так что потребности при формировании запланированных частей закроем. Есть сложности с тягачами, но они идентичны танковым проблемам. Со стрелковым оружием и боеприпасами к нему также все в порядке. С бронетранспортерами тоже неплохо. БТР-152 использовался во внутренних войсках вплоть до начала 90-х годов, поэтому их осталось еще несколько сотен. Нашлось несколько десятков БТР-40 и чуть больше сотни БТР-50.

Гораздо хуже с реактивными системами залпового огня. В наличии сотня установок БМ-13 «Катюша». Остались на хранении от расформированных частей войсковой ПВО. Они использовались в качестве пусковых установок мишеней. Нашлось несколько десятков так же «забытых» БМ-14.

Тут две проблемы. Первая: установки БМ-13 смонтированы на базе ЗиЛ-131. Пока мы будем снабжать бензином, проблем не будет. Но для того, чтобы перевести на бензин того времени, придется двигатели дорабатывать. Это касается не только установок БМ-13, но всей основной массы автотранспорта.

А у нас это ЗиЛ-131, ГАЗ-66, УАЗы разных модификаций. Очень немного ЗиЛ-157, ГАЗ-64, ГАЗ-69, для которых топливо того времени в принципе приемлемо. Переделка не слишком сложна, но количество! Второе гораздо хуже. Крайне небольшой запас боеприпасов на эти две системы, примерно до 50 боекомплектов. Это одно! И тут же боеприпасы превзошли все возможные сроки хранения. Количество не сработавших взрывателей, пороховых двигателей и боеголовок, возможно, будет крайне велико. Но это установить можно только опытным путем. В этой связи возникает проблема, что не разорвавшиеся снаряды достанутся немцам. То же самое в отношении неуправляемых авиационных ракет системы С-5. Они сняты с вооружения к середине 80-х. И с тех пор остатки лежат на складах.

– Опасения понятны! Но ведь что мы собираемся продавать СССР в дальнейшем? Согласно вашим же предложениям, технику и оружие уже точно послевоенное. Которое для нас также сейчас является практически балластом. Но оно уж точно гораздо эффективнее, секретнее и так далее, нежели перечисленное вами. По расчетам ваших аналитиков, через сколько при благоприятном развитии событий Красная Армия освободит район портала?

– Три-четыре месяца. И в той истории этот район немцы удержали с трудом. В основном по причине крайне неудачных действий Красной Армии. Сейчас точно не удержат.

– Поэтому нет особой разницы, сейчас или через три месяца, в любом случае немцы не успеют сделать ничего серьезного. А СССР с нашей помощью сможет запустить производство боеприпасов и возможной в их условиях техники. Мы ведь не только оружием будем помогать, главный наш товар – информация и технологии. Кстати, насчет технологий. Все, что связано с модернизацией и развитием техники и оружия эпохи Великой Отечественной, необходимо подготовить, и как только появится устойчивая связь с Москвой, передать советскому руководству. У вас есть еще что?

– Да! Техника без малого тридцать лет не обслуживалась и на данный момент требует расконсервации и восстановительного ремонта. Своими силами предки с этим вряд ли справятся. Личный состав баз хранения в лучшем случае сможет заставить технику двигаться, чтобы погрузить в эшелоны. Есть предложение сформировать и отправить на ту сторону передвижной танкоремонтный завод. Это позволит восстановить боеспособность техники в кратчайшие сроки.

– Согласен. Продолжайте работать.

Г. Вязьма

Алексей Трофимов попал домой в районе 10 часов утра. По дороге домой позвонил жене. Лариса обрадовалась его столь быстрому возвращению. Коротко ввела его в курс дел: она не знает, куда звонили из ФСО, ее начальству или выше, но претензий на ее отсутствие начальник не предъявил. Только странно и внимательно смотрел на нее, когда она клала на его стол заявление на отгулы задним числом. Предупредила, что дома на хозяйстве Вера с детьми, поэтому дома в трусах не ходить, носки не разбрасывать, на Веру не заглядываться, и вообще, пора и ему на работу выходить. Обсудили эти вопросы и посмеялись. Алексей тоже был рад, что его поездка в Москву 41-го года сорвалась. Нет, он не боялся, но понимал, что вряд ли он сможет быть полезнее тех материалов, что передал Цанаве. К тому же был убежден, что в ближайшее время уровень отношений между Москвой 41-го года и Москвой 2016-го поднимется неизмеримо выше возможностей и знаний какого-то старшего лейтенанта запаса. В свою очередь, он был готов быть полезным здесь среди тех, кого он знал и с кем его свела судьба. И сейчас, и за годы жизни. По приезде Алексей сначала зашел в вольер к Арчибальду и подвергся всему арсеналу выражения радости пса по поводу возвращения хозяина. Потом поднялся домой через гараж. С порога услышал голоса играющих где-то на втором этаже детей. Из кухни доносился звук включенного телевизора, скворчание и запах блинов. Он снял обувь, повесил куртку на вешалку и заглянул на кухню. У плиты стояла достаточно высокая стройная брюнетка с тонкими чертами лица. Выглядела она, несмотря на перебинтованную руку и бледное лицо, достаточно сносно.

– Здравствуйте, Вера!

Она резко повернулась к нему при первых звуках речи, и в ее карих глазах застыл испуг.

«Во, блин! Напугал! Она еще от войны не отошла. И наверняка входная дверь закрыта, а то, что можно войти через гараж, она не знает», – пронеслось у него в мозгу.

– Меня зовут Алексей. Я муж Ларисы. Мы с вами виделись… точнее, я вас видел в тот вечер, когда вы были ранены. Но вы были без сознания и меня видеть не могли. А в дом я зашел через гараж. И да, ваше имя мне сказала жена. Я ей звонил по телефону.

– Здравствуйте!

– Как ваша рука?

– Побаливает, но уже вполне терпимо. Я даже уже немного ею двигать могу. Спасибо Ольге Владимировне и доктору.

– Наверно, ночью мешает?

– Да. Спать приходится или на спине, или на одном боку. Если во сне переворачиваюсь и задеваю ее, сразу просыпаюсь от боли.

– Знакомо! Нет! Не по причине ранения, мне не довелось воевать в своей жизни. Для меня война, так же как и для вас, первая. Спортивные травмы! Как дети?

– Хорошо! Играют. Они столько и таких игрушек даже представить себе не могли.

– Ну да! Детская психика пластичная. Это и хорошо. Кстати, как деток зовут?

– Ваня и Маша.

– О как! Иван да Марья! Красиво! А вы, значит, решили блинов испечь?

– Да, Лариса Владимировна научила, как плитой пользоваться. Вот пробую.

– Ладно, я не буду мешать вам, пойду ванну приготовлю, там не до этого было.

Через час они вчетвером пили чай с вареньем и блинами. После чая Алексей предложил детям посмотреть мультики и поставил им на компьютере «Ну, погоди!», а сам позвонил своему начальству, Александру Сараеву, предупредив, что на работу выйдет завтра.

7 октября 1941 г.

Г. Вязьма. Штаб 16-й Армии

Рокоссовский ночью ставил задачу командиру 73-й стрелковой дивизии, подошедшей к городу. Для этого пришлось приехать в госпиталь, где лежал раненый командир дивизии полковник Акимов. В создавшихся условиях он посчитал необходимым быть во главе дивизии, несмотря на ранение ног и невозможность ходить. В данный момент комдив выписывался из госпиталя и по готовности КП дивизии собирался убыть на него.

Дивизия была укомплектована практически по штату. И это командарма радовало. Рокоссовский назначил этой дивизии рубеж развертывания севернее Бариновор. Кунавка – д. Петровка восточнее озера Улицкое. Таким образом закрывалась брешь между левым флангом 29 сд и позицией запасного полка на Минском шоссе северо-восточнее Вязьмы. Ширина рубежа обороны дивизии составляла около 20 километров. Что было много. Облегчало задачу дивизии крайне трудно проходимая для техники местность. То есть оборона должна была строиться очаговая – укрепленными опорными пунктами на немногочисленных дорогах. Огорчало то, что до рубежа, который предстояло занять и оборонять, дивизии еще нужно было пройти 12–27 километров. Единственное, что можно было предпринять в этой ситуации, это выделить автотранспорт, который перебросил на рубеж хотя бы один стрелковый полк вместе с противотанковым и зенитными дивизионами. Остальные силы дивизии должны были прибыть в течение всего дня 7 октября.

Одной головной болью стало меньше. Еще такая же дыра в обороне города зияла на направлении юго-запад – запад, как раз между железной дорогой Вязьма – Брянск и минским шоссе. Войск даже на прикрытие дорог отдельными заслонами не было. Теплилась надежда на все увеличивающееся количество отступающих войск, которых немцы выжимали в район Вязьмы. Но все могло пойти прахом, ворвись немцы с юго-западного направления сейчас. Остановить их было нечем. Резервов не было! Оставалось уповать на русское «авось» и на достоверность разведсводок летчиков Захарова, утверждавших, что немцы только подходят к Угре с этого направления и не основными силами, а разведкой. Основные их силы идут южнее Вязьмы через Юхнов на Москву. А с запада гремит беспрестанно, по Старой Смоленской дороге и Минскому шоссе на Вязьму отступает 20-я Армия Ершакова, севернее шоссе – 19-я Армия Лукина.

Рокоссовский рассчитывал, что не позднее завтрашнего дня эти войска выйдут на линию райцентр Семлево – станция Семлево – Хмелита, и уже можно будет организовывать взаимодействие с подходящими дивизиями армий. По информации Цанавы, соединения Лукина, Болдина, Вишневского должны были подойти к р. Бебря севернее трассы Москва – Минск 9 октября. Из их войск нужно было строить оборону фронтом на запад – северо-запад. Пока конкретики в этом вопросе не было. Неизвестен был ни количественный, ни качественный состав соединений этих армий. Данные, которыми располагал штаб 16-й Армии, на это время скорей всего устарели. Войска вели бои и отступали, сколько и чего дойдет до Вязьмы, можно будет узнать лишь по их прибытии. Однако уже сегодня Рокоссовский намеревался отправить делегатов связи с копиями приказов к командующим 19-й, 20-й, 32-й Армиями.

В ночь с 6 на 7 октября пограничники и разведка 248-й дивизии вывела с западных берегов Днепра и Вязьмы остатки 248-й, 140-й, 242-й стрелковых дивизий. Установлена связь со 152-й и остатками 251-й стрелковой дивизии, которые находились под командованием замкомандующего фронтом генерал-лейтенанта Болдина.

На участке Пищиково – Высокое части 140-й и 242-й стрелковых дивизий, едва заняв рубеж, во второй половине дня отразили попытки сбить их с занимаемых позиций разведкой немцев. Тем не менее немцами было установлено, что перед ними занимают позиции части только что прибывшие и еще не обеспеченные в инженерном отношении. Поэтому в районе 16 часов этот участок обороны подвергся атаке с массированным применением танков. Атаку удалось отбить только с помощью подошедшего резерва танков 143-й бригады и пехоты, доставленной на броне танков.

Танкисты бригады, действуя из засад, выбили прорывающиеся через пехоту немецкие танки. К тому же начало уже темнеть, а немцы ночью старались не воевать. Но было понятно, что завтрашний день на этом направлении будет очень тяжелым.

Почти одновременно атакованы были позиции 248-й дивизии западнее большака Хмелита – Вязьма. Но тут немцам крайне не повезло с местностью, мало того что на направлении их наступления был противотанковый ров, который был прикрыт пехотой, противотанковыми и зенитными пушками, так и местность просто изобиловала множеством мелких речушек и болот. Однако было понятно, самое большее, на что можно было рассчитывать Рокоссовскому на этом направлении, это то, что его войска смогут продержаться еще день на этом рубеже. Может быть. И это можно будет считать маленьким чудом.

Но в целом Рокоссовский не обольщался. На северном фланге немцы пробьют брешь, поэтому нужно думать, на какой новый рубеж отводить войска и где строить новую оборонительную линию, выигрывая время.