Единство

Капитан незаметно покачал головой. Ни Шикунова, ни его отца он не жалел. Но иногда ему казалось, что сама природа старается выжить обычных людей. Несмотря на то, что Всемирный Хаос миновал, рождаемость заметно снизилась, и прирост населения замедлился. Появились новые болезни, причём многие из них были наиболее губительны для обычных людей, а не для Восприимчивых. Согласно докладу Южноамериканской Ассоциации Здоровья, представленному три года тому назад, при прочих равных условиях здоровье среднестатистического «нормального» было хуже, чем у человека с Восприятием.

Может быть, это была месть планеты за все человеческие глупости и прегрешения перед ней и другими её жителями. А может, и какой-то раклэнский эксперимент, в котором Земля – это одна большая колба, с людьми-микробами. А раклэны то облучают её чем-нибудь, то ради интереса добавляют всякие препараты. Вдруг в результате удастся получить перспективную культуру? А уж получится у остальных обитателей колбы выжить или нет – дело десятое. Для них, раклэнов, может быть, но не для Казакова.

Капитан с силой сжал челюсти, вспомнив, как ВОЗ полила грязью тот доклад южноамериканцев. Продажная научная свора могла сколько угодно талдычить о неполноте исследований, об их необъективности и о естественности «восприимизации» мира, но ему легче не становилось. Он сам был обычным человеком, и другого народа у него не было. Не то, что у всякой мрази, готовой расстилаться перед «шизами» ради наживы.

Их последняя цель как раз к этой мрази и относилась. Скряга (так называли руководителя РОВ в Сопротивлении) и его хозяева старались подчинить себе оппозицию, внедрив в её руководство своих марионеток. И Шикунов охотно взял на себя эту роль. Он отвечал за внешние связи своей партии, имел там вес и, более того, был доверенным лицом её лидера. Так что РОВ знало о своих оппонентах почти всё, а взамен перечисляло своему агенту деньги на тайные счета. Поэтому убить этого типа стоило уже давно.

Но дело тут было не только в вопросах чести или чистки рядов. С недавних пор у «Гайдуков» в той партии появился союзник. Он представлял интересы тех её членов, которые ещё были готовы бороться до конца. После смерти Шикунова они получали возможность укрепить свои позиции, поставив на его место своего человека. Поэтому «Гайдуки» решили помочь.

Конечно, Казаков предпочёл бы выждать ещё немного времени. Тридцатилетие МОВ уже прошло, но враги-то тоже не дураки. Они догадываются, что кто-то решил на время затаиться, и теперь ждут, когда сопротивляющиеся расслабятся и выдадут себя. Но выхода не было. В скором времени Шикунову предстояла поездка в САК. Доблестный борец с Учением Единства должен был лететь прямиком в его основную вотчину и явно не на разведмероприятия. Лететь он собирался бизнес-классом, что в очередной раз подчёркивало степень близости оппозиционной элиты к простым гражданам, чьи интересы она так старательно отстаивала в сетевых блогах и перед камерами.

Союзники «Гайдуков» помогли подобраться к предателю и подмешать в предназначавшийся ему яблочный сок нужное вещество. Казаков в шутку назвал это «попаданием в яблочко». Это вещество специально предназначалось для тайных устранений врагов. И сработало оно безотказно. Через некоторое время Шикунов благополучно умер от внезапной остановки сердца. И к тому моменту уже не осталось никаких следов, свидетельствующих об истинных её причинах. «Гайдуки» и их союзники позаботились об этом.

– С этим закончили, – сказал, между тем, Громов. – Что у нас с Пятьдесят Шестым?

– Я проверил его, – ответил Сотников. – Никаких сигналов о его связи с РОВ, РСБ или МВД нет. На учёте он не состоит, по крайней мере в МВД и РСБ. Но настроен явно против Учения Единства. Посещает сайты и форумы «антишизов». Полгода назад был на митинге «Справедливого дела», хотя сам в этой партии не состоит. Ругает власть, но в кругу родных и близких. Занимается в реконструкторском клубе «Странники» при Гуманитарном Университете в Москве.

«Детский сад, штаны на лямках, – подумал Казаков. – Всё бы им в игрушки играть! Хотя сражаться на мечах – это не в Сети сидеть и словоблудить. Какой-никакой характер для этого нужен».

– А что насчёт ощущения Основы? – спросил Громов.

– Нет никаких свидетельств, что Пятьдесят Шестой может её ощущать. Он не посещает места скопления Восприимчивых и специально с ними не контактирует. Родственников с Восприятием у него тоже нет.

Это была и правда большая удача. В двадцать втором веке уже не так-то просто найти семью, где вообще нет Восприимчивых. А родственные узы – дело такое. Они нередко мешают человеку трезво смотреть на вещи.

Хуже всего было пригреть у себя под боком Восприимчивого, даже потенциального и не знающего о своей способности. Это всё равно, что лечь спать на разгрузочную мину. Вон был же Макс Ильин в Российском Оборонительном Союзе. Начиналось всё прекрасно. А потом в какой-то момент этот стервец осознал, кто он такой, и отправился прямиком в штаб-квартиру РОВ. Сдал своих с потрохами.

– Хочешь что-нибудь добавить? – поинтересовался Громов.

– Нет.

«Вообще, неплохой вариант» – подумал Казаков. Несмотря на то, что Нина поступила в аспирантуру, «Гайдукам» требовался ещё один агент. Гуманитарный Университет в Москве не поддерживал начинания нынешней власти в отношении Восприимчивых. Но при этом у него получалось держать марку и оставаться на хорошем счету среди университетов, причём не только в России, но и за рубежом. За это, вероятно, ему многое и прощалось. В РОВ решили, что пока проще оставить этот питомник оппозиции в покое, чем наводить там порядок. Тем более что всерьёз его никто не воспринимал. Этим, безусловно, стоило пользоваться.

– Сам-то как думаешь, подойдёт он нам для дальнейшей работы? – как бы подводя черту, спросил Громов.

– Думаю, да, – сказал, наконец, главный разведчик «Гайдуков». – Парень он домашний, но это можно поправить. Главное, что мыслит правильно. И ещё я думаю, что лучше всего подойти к нему сможет Буревестник.

– Спасибо за оказанное доверие! – хмыкнул Казаков. «Буревестник» был его радиопозывным, который он носил ещё в спецназе. Звали его так неспроста. У капитана было отлично развито чувство опасности, и это чувство не раз выручало его как в те времена, так и потом, когда он примкнул к российскому Сопротивлению.

– И в самом деле, – поддержал Сотникова Громов, – у тебя больше всех шансов подойти к нему. Тем более, что вы с ним уже немного знакомы. Но не дави на него сразу. Его бабушка сейчас больна тотальным раком, и вполне возможно, что её семья попытается обратиться к Восприимчивым. Когда станут ясны результаты их вмешательства, мы решим, как лучше всего направить его в нужное русло. А пока будь ему старшим товарищем. Судя по всему, он тебя уважает и прислушивается к твоим словам.

– Ясно, Роман Георгиевич, – кивнул Казаков.

– Тогда дерзай.

Но это было ещё не всё. Отпустив Сотникова и оставшись наедине с Казаковым, Громов спросил:

– Как продвигается работа по саду?

– Хорошо, – лаконично ответил Казаков. – Точного графика занятий мы ещё не получили, но основные наработки я могу изложить уже сейчас.

Громов поставил чашку в чайный автомат и включил его. Автомат зажужжал. Сначала с лёгким шелестом упал пакетик с заваркой, а потом сытно забулькал кипяток.

– Излагай, Витя.

11. История Никиты Пиминова

2 августа 2128 года

«…Многим кажется, что люди с этим Феноменом умнее, сильнее и успешнее. В качестве примера нам показывают «гениальных» Восприимчивых учёных последних лет. Нам предлагают гордиться их достижениями и верить, что они были получены именно благодаря Восприятию. Но разве в прежние времена, до появления Восприимчивых, не существовало великих физиков, химиков, конструкторов, художников, литераторов? Разве Менделеев, Эйнштейн, Королёв или Пушкин были Восприимчивыми? Отнюдь. Они были обычными людьми, верящими в себя, а не в какую-то мистическую силу, которая даёт знания и гармонию. Именно благодаря этой вере их имена помнили до Всемирного Хаоса и помнят сейчас. Способность человека добиться поставленных целей не зависит от того, воспринимает он Основу, или нет. Это зависит только от его воли и от его выбора.

Некоторые говорят, что Восприимчивые более гуманны и рациональны, чем обычные люди. Но сколько встречается случаев избиения обычных людей компаниями Восприимчивых! И характерно это не только для нашей страны. Год назад я летал в Чили. Побывал во всех её уголках. И там я узнал обо всех проблемах, которые создают обычным жителям коммуны Восприимчивых. Стоит тронуть хоть одного из них, за него сразу же вступается вся коммуна. Причём их не волнует, кто виноват. Они сплочены – о, да. Но сплочённость и гуманность – это не одно и то же.

И раз уж мы заговорили о сплочённости… Сколько раз нам говорят: «Вот смотрите, как преданны друг другу Восприимчивые! Берите с них пример!». Но посмотрите на муравьёв! Казалось бы, муравьи трудолюбивы и честны. Но эти качества заложены в их инстинктах. А человек тем и отличается от муравья, что его любовь, честность, верность и трудолюбие обусловлены осознанностью выбора, а не программами, заложенными в генах. А Феномен Восприятия, особенно взращенный в школах Единства, привязывает одного Восприимчивого ко всем остальным даже не на подсознательном уровне. Если угодно, на уровне тех самых инстинктов, с которыми живут муравьи. Сообщество Восприимчивых подобно муравейнику, где каждый Восприимчивый занимает строго своё место и не смеет сдвинуться с него. Официально считается, что каждый сам волен выбирать, чем ему заниматься. Но кто знает, в какой степени выбор Восприимчивого обусловлен его собственной волей, а не волей структуры, к которой он себя привязывает.

Не секрет, что среди Восприимчивых тоже попадаются преступники. Нам говорят, что это в основном потенциальные Восприимчивые, вовремя не вставшие на путь истинный. Смысл понятен: идите в школы Единства и вырастете добропорядочными. А рядом с вами всегда будут такие же добропорядочные люди, на которых вы в любой момент сможете положиться.

На первый взгляд, ничего плохого в этом нет. Но мало кто знает, что в действительности представляет собой иерархия, существующая у обученных Восприимчивых. На самой верхушке стоят те, кто лучше всех ощущает Основу. Что далеко ходить – вся элита МОВ поголовно состоит как из таких вот джедайских магистров. Казалось бы, всё прекрасно. Они лучше других понимают Основу, лучше других могут прислушиваться к ней и способны управлять другими Восприимчивыми в соответствии с её течением. Но никто не может поручиться, во-первых, за то, что они правильно толкуют волю Основы, а во-вторых, за то, что при этом они не преследуют свои собственные меркантильные интересы. Проверить обычному человеку это невозможно, поскольку сообщество Восприимчивых для него закрыто. А обычный Восприимчивый тоже не может докопаться до истины. Ведь философия Учения Единства требует подчиняться установленной иерархии, а не оспаривать её.

В идеалах руководителей МОВ человечество должно представлять собой набор каст, где у каждой касты будет своё предназначение. И при этом они, а вслед за ними и обманутые ими обычные люди, твердят, что Восприятие помогает человеку найти свой путь, освободиться от страданий и стать лучше. Учение Единства насаждает диктат и подчинение, а никак не свободу. Да, МОВ старается действовать убеждением, а не грубой силой. Но, во-первых, это пока она ещё недостаточно сильна. А во-вторых, от этого она становится ещё опаснее. Ибо нет ничего трагичнее, чем добровольное согласие свободного человека на цепи и кандалы.

Поэтому помните – школы Единства могут завлечь вас и ваших детей в рабство. И не просто завлечь, а ещё заставить благодарить рабовладельцев за это рабство. И даже если вы или ваш близкий родился с Восприятием, хорошенько подумайте перед тем, как отправить его в эти школы или самому стать их адептом!

Будьте внимательны при выборе друзей, подруг, мужей и жён! Восприятие передаётся по наследству. У смешанных пар в трёх из четырёх случаев рождаются дети с Восприятием. Более того, пропаганда МОВ способствует появлению таких пар, чтобы увеличить число своих почитателей, а в будущем, возможно, и число своих рабов.

Выбор за вами. Сделайте его сегодня! А то завтра его могут сделать за вас!»

А ведь и правда сделают за нас, с тоской подумал Никита. Статья, которую он только что прочитал, принадлежала перу профессора Бориса Тимофеева. Некогда Тимофеев считался одним из лучших отечественных психиатров. Кроме того, он был одним из немногих обычных людей, кто всерьёз озаботился исследованием Феномена Восприятия. Но после Июньской революции профессор усомнился в необходимости развития в России Учения Единства и в два счёта стал персоной non grata в Академии Наук. Но только не в Гуманитарном Университете в Москве! Здесь проводились еженедельные VIP-лекции, куда приглашались деятели политики, науки и искусства. Профессор выступал там прошлой осенью и рассказывал много любопытного о Восприимчивых. Конечно, он не мог высказываться слишком резко, чтобы не подставлять университет. Но Тимофеев рассказывал, как ездил в разные страны, общался с Восприимчивыми, изучал специфику Учения Единства в каждой конкретной стране. Где он только не бывал! В Канаде, в Бразилии, в Чили, в Китае… Тимофеев высказывал большую озабоченность ростом числа Восприимчивых. Как он тогда говорил: «Никто не может предугадать последствия прироста людей с Восприятием. Ведь, что бы ни говорили правозащитники, они всё равно отличаются от обычных людей. При этом Восприимчивые живут по своим правилам и не желают объяснять свои намерения простым людям. И это наводит на тревожные мысли!»

Никита скривился. Тревожных мыслей у него и без того хватало, особенно последние полтора месяца, с тех самых пор, как у его бабушки нашли тотальный рак на второй стадии. Эта болезнь, именуемая по-научному cancer totalis, была одним из самых страшных недугов двадцать второго века. По какой-то необъяснимой причине рак развивался сразу в нескольких органах и распространялся по организму, словно пожар по сухому лесу.

Поначалу ничто не предвещало беды. Для своих семидесяти двух лет бабушка Никиты была в прекрасной форме. Бойкая старушка участвовала во всех семейных делах и никогда не забывала дать свой совет. В какой-то момент семья стала замечать, что бабушке разонравились некоторые блюда, которые прежде она обожала. Но внимания на это тогда никто не обратил, списав всё на обычное изменение вкусовых предпочтений. Потом её начали мучить сильные боли в животе, но врачи поначалу решили, что это какие-то возрастные изменения, выписали лекарства, укрепляющие желудок, и на этом успокоились.

И напрасно. Боли только усиливались, и тут уже стало ясно, что творится что-то неладное. Хорошо ещё, что проводивший обследование врач вовремя спохватился и направил её на онкологическое обследование.

И обследование выявило рак сразу в двух органах. Первый и главный очаг был в желудке, второй, пока ещё небольшой, – в печени. Пришлось Никитиной бабушке лечь в больницу, а всей семье – собраться с силами и запастись надеждой.

Самым коварным подвохом тотального рака было возможное появление новых очагов в самых неожиданных местах. Их возникновение нельзя было точно предугадать или спрогнозировать. Иногда новые очаги образовывались тогда, когда старые уже были подавлены и больной шёл на поправку. Особенно часто такое случалось при интенсивном лечении. Врачи и учёные терялись в догадках, почему это происходит. Казалось, будто какой-то злой дух любыми способами старается сжить человека со света. Восприимчивые говорили, что это какая-то патологическая реакция человеческого Ка на Основу.

Впрочем, Никита им не доверял. Они всё подгоняют под своё Учение. Только и думают, как бы ещё показать свою значимость. Все они, уже даже дети, считают себя избранными. Один из таких типов учился вместе с Никитой в обычной старшей школе и параллельно обучался в общей школе Единства. Они давно недолюбливали друг друга. В десятом классе этот парень сказал Никите на перемене: «Нас, Восприимчивых, скоро станет много. Мы будем главными в мире!». Никита, и без того недовольный жизнью в тот момент, ответил ему кулаком в лицо. Завязалась потасовка. Никита дрался как тигр и случайно ткнул врага пальцем в глаз. В результате разразился большой скандал по поводу членовредительства. Даже родителей в школу вызывали. К счастью, как для пострадавшего, так и для причинителя вреда, глаз остался цел. Иначе Никита наверняка вылетел бы из школы. И даже если бы никакого другого наказания не последовало, его бы наверняка поставили на учёт в полиции. А с такой репутацией ни в один университет не примут.

Никита закончил школу, но нелюбовь к Восприимчивым у него сохранилась. Она подогревалась также посещениями «Свободного обозревателя», маленького сетевого издания, куда Никита любил заглядывать. Именно там, кстати, он впервые узнал и о Тимофееве, который, как выяснилось, был одним из главных идеологов ограничения Учения Единства. Преимуществом «Свободного обозревателя» было то, что в нём размещались статьи и выступления оппозиционеров, которые неизбежно «заворачивались» в официальных изданиях.

Звонок в дверь отвлёк Никиту от воспоминаний. Это вернулась мама. Она как раз ездила в больницу, проведать бабушку и проконсультироваться с лечащим врачом. Взглянув на выражение её лица, Никита понял, что ничего хорошего она там не узнала.

Но всё оказалось ещё хуже.

– Врач сказал, что состояние ухудшилось, – мрачно проговорила мать. – Только-только они начали справляться с желудком, как обнаружили новый нарождающийся очаг в мозгу. Рак развивается очень быстро. Без интенсивной терапии… всё ясно. А если её начать, то могут возникнуть и новые очаги.