Пробудившийся: Дикий цветок
– Пришлый не прячет правду… Он просто ищет защиту… Боится, но готов сражаться… Своими странными методами. – Старушка отступила и повернулась к Аграну. – Вождь. Он нам не враг. Его запах… чист в своём намерении выжить. В нём нет злобы. Как нет и коварства. Только страх, за честь той, что его защищает, и… жажда познания. Он пахнет вопросами, на которые у нас нет ответа.
Агран долго смотрел на меня единственным глазом.
– Жажда познания… – наконец произнёс он. – Это редкость. Обычно пахнут жаждой власти, крови или похоти. – Вождь поднялся. – Испытание пройдено! Отныне Александр – Беспородный официально гость Пепельной Стаи. Его жизнь и честь под моей защитой. До тех пор, пока он не докажет обратное.
Общее напряжение тут же спало. Я почувствовал, как подкашиваются ноги от облегчения. Но, произошло нечто неожиданное. Из тени ближайшего дерева вышла знакомая мне пантера. Она была одета в облегающее платье из чёрной кожи, подчёркивающее каждую линию гибкого, мускулистого тела. Зелёные глаза, как у настоящей кошки, ярко светились в темноте.
– Поздравляю, Агран, с приобретением такого… необычного гостя, – голос антропоморфной пантеры звучал томно, медово, но с явными коготками насмешки. – И тебя, малыш-человек. У тебя весьма интересный подход к решению проблем. Большинство в твоей ситуации пытаются махать мечом. А ты… натираешь себя цветочками. Как это… Очаровательно.
Зверо-дамочка подошла ко мне так близко, что я почувствовал запах – тёплое молоко, горький шоколад и опасность. Этот запах был противоположностью чистому, мускусному аромату Люции. Он был сложным, соблазнительным и ядовитым, как у венериной мухоловки, хищного растения семейства росянковых.
– Моё имя, Морвана и мне интересно, – прошептала пантера так, что услышал её только я, – Как твои «цветочные» трюки сработают против кого-то, кто не поведётся на грубую силу? Против того, кто ценит… утончённость.
Угольная красотка провела длинным тёмным когтем над моей щекой, не касаясь кожи, словно ощупывая ауру моего самодельного зелья, и прошептала:
– Мы ещё поговорим, колдун запахов. Обещаю.
Она удалилась, плавно покачивая бёдрами. Хвост огромной кошки в прорези платья извивался словно самостоятельное существо.
Люция, которая наблюдала за этой сценой с налитыми кровью глазами, резко подошла ко мне, схватила за руку и потащила прочь из Круга.
– Я ведь предупреждала тебя, – зашипела она, когда мы оказались в казарме. – Предупреждала, чтобы ты не показывал никому свою магию!
– Какая к чертям в этом магия? Это же… просто ботаника! – попытался я оправдаться.
– В нашем мире это одно и то же! – волчица пнула меня на шкуры. Её глаза пылали яростью, под которой я видел страх. Страх за меня? – Теперь ты на прицеле не только у главных завистников в Стае, но и у Морваны! Клан Пантер не просто так называют Теневой! Игры с ними почти всегда заканчиваются кровью!
– А что мне было делать? – взорвался я вскакивая. – Идти на исповедь с голой жопой и надеяться на милость вашего одноглазого Одина? Я выживаю, Люция! Как могу!
Мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Гнев и невысказанная тревога витали в воздухе. Внезапно злость самки сменилась чем-то другим. Чем-то тёмным и весьма голодным. Она учуяла мой изменённый запах – адреналина, страха после испытания и остатков зелья. Собственный инстинкт волчицы ответил на вызов.
Она набросилась на меня. Не с привычной нежностью или любопытством, а с яростью. Мгновенно раздевшись, мы исполняли танец гнева и желания, борьбы и обладания. Она прикусывала мои губы до крови, когти впивались в плечи, оставляя алые точки. Люция предстала передо мной необузданной самкой, но и я отвечал ей тем же, впиваясь в шерсть с силой, о которой даже не подозревал. Когда мы слились, это было похоже на удар молнии. Глубоко, резко, без прелюдий. Мы двигались в яростном, неистовом ритме, выплёскивая накопившуюся злость, страх и страсть. Она рычала мне в ухо, смесью угроз и стонов. Я злобно отвечал, каюсь, используя великие и могучие, нелицеприятные обороты. Благо таких слов не было в этом мире.
В самой гуще животной страсти мой разум вдруг отключился, проваливаясь в прошлое. В прежнюю жизнь. В ту самую, первую ночь с девушкой Катей. Студенткой-филологом. Милой, застенчивой, с прыщиком на щеке и одержимостью Достоевским.
…Мой первый секс был другим. Совершенно. Мы пили дешёвое вино в общаге, стесняясь и краснея, как пионеры. Её комната пахла пылью, старыми книгами и духами «Клима» – подарком мамы на выпускной. Всё было максимально неловко. Мои потные ладони. Её дрожащие пальцы, которые долго не могли расстегнуть мой ремень. Постельное бельё с застиранными мишками. Мы делали это при свете настольной лампы, под которую была подложена книга, чтобы свет падал в сторону от кровати. Я боялся причинить ей боль, она боялась меня разочаровать. Всё произошло тихо, быстро и… как-то стерильно. Как будто мы оба выполнили внеплановое задание по социологии. Я помню её тепло, тихий вздох, когда вошёл в неё, и собственные ощущения. Никакого триумфа, лишь облегчение. Наконец-то. Теперь я, как и все. После этого мы лежали, глядя в потолок, и говорили о предстоящей сессии. От неё пахло вином, потом и дешёвым презервативом с ароматом клубники. Это был акт, лишённый магии, дикости, страсти. Процедура…
Вынырнув из воспоминаний, я чуть не завопил от контраста. Здесь, в этот миг, всё было наоборот. От Люции пахло бурей, мокрой шерстью, моей кровью и её дикой сущностью. Тело волчицы было не просто физиологией – оно было оружием, символом силы, источником животного, всепоглощающего наслаждения. Когти, впивающиеся в мою кожу, не были неловкостью – они были заявлением. Рычание в ухе звучало не смущённым шёпотом, а гимном плоти. Здесь и сейчас не было места стыду, неловкости или сомнениям. Был только инстинкт. Голод. И я отвечал на него с максимальной дикостью, на какую был способен.
***
На следующее утро я первым делом проверил посевы и обомлел. За одну ночь из земли проклюнулись крепкие зелёные росточки. Они были высотой в несколько сантиметров. Магия этого места реально работала. Мои «Кровавые королевские» прорастали с невероятной скоростью.
Я посмотрел на небо, где над кронами Древограда медленно плыли облака. Надо же, я уцелел и получил статус, умудрившись привлечь внимание могущественной и опасной силы. Зато мои помидорки росли так быстро, что скоро должны были начать плодоносить. Что вырастет из семян в мире, пропитанном магией? Я не был уверен в ответе. Как и то, что вырастет во мне, обычном ботанике, втянутом в игры когтей, феромонов и страсти.
Зато я точно был уверен в одном. Александр Сергеевич Воронов больше не будет тем робким парнем с вечно потными от волненья ладонями. Я даже ни разу не воспользовался очками, что остались лежать на дне рюкзака. Мир Эмбриона менял меня так же, как и мои семена, выжигая слабость и страх, заменяя их чем-то новым, острым, опасным. Наблюдая за молодыми ростками, я осознал, что подобные изменения чертовски мне нравятся.
Глава 5. Верю в смерть после жизни, в любовь после секса и в крем после бритья
Сознание возвращалось медленно, словно образы родственников на фотобумаге, которую мы с отцом проявляли при свете красного фонаря в ванной. Первым подало признаки жизни обоняние, отметив не грубый мускус волчьего логова, а незнакомый, сложный, многослойный букет ароматов. Сладкая тяжесть запаха незнакомых цветов, пряная терпкость древесной смолы и чего-то ещё. Что-то явно животного происхождения. Шелковисто-опасное, пленяющее, подобно бархатному капкану. Аромат роскоши, магии и… неволи?
Я лежал на чём-то удивительно мягком. Открыв глаза, увидел, что нахожусь в незнакомом, огромном помещении, больше похожем на грот, чем на комнату. Стены вокруг из тёмного, отполированного дерева. Явно живого. Ибо по ним струились тонкие серебристые жилы, пульсирующие мягким светом. Потолок скрыт свисающими лианами, на которых виднелись огромные, похожие на орхидеи цветы, испускающие фосфоресцирующее сияние. Пол щедро устлан шкурами, такими мягкими, что в них тонули ступни.
Мне что, это снится? Лёгкая оплеуха себе любимому подтвердила, что вроде бы нет. Охренеть! Я действительно в клетке! Но, не в камере из металлических прутьев. Стена незнакомого «помещения» была живой, плотной изгородью из колючих, тёмно-бордовых роз. Аромат этих цветов был настолько насыщенным, что кружил голову.
Воспоминания всплывали обрывками. Люция два дня назад ушла с волками в дозор. Я остался один в казарме, оставленный, по словам Торка: «на хозяйстве». Вытряхивая лежанки, почувствовал резкий укол в шею. Затем запах тёплого молока, тёмного шоколада и… темнота.
– Понравились новые апартаменты, человечек? – томный, знакомый голос прозвучал откуда-то слева.
Я резко обернулся. Морвана! Глава клана Пантер, полулежала на низкой оттоманке, задрапированной шелками цвета ночи. Антропоморфная дамочка была потрясающа. Дымчато-чёрная шерсть отливала синевой в свете фосфоресцирующих цветов. Морвана была облачена лишь в несколько стратегически точно расположенных полосок из чёрной кожи и шёлка, подчёркивающих безупречные линии тела. Длинные, мускулистые ноги, узкую талию, высокую, упругую грудь. Изумрудные глаза с вертикальными зрачками, наблюдали за мной с ленивым любопытством. Точь-в-точь Багира из мультика, пялящаяся на Маугли.
– Где это я? – хрипло спросил я, пытаясь привести мысли в порядок.
– В моём скромном убежище. Я называю его «Садом Желаний». Здесь растёт только то, что может польстить вкусу, зрению… и обонянию, – антропоморфная самка медленно провела длинным, розовым языком по чёрным губам. – Ты находился в опасности, Александр. Пока твоя волчица носится по лесам, исполняя приказы трухлявого Аграна, в Древограде нашлось немало тех, кто счёл момент подходящим, чтобы избавиться от Беспородного, от которого пахнет Люцией. Особенно после твоего фееричного выступления в Круге Предков.
– И ты решила меня спасти? Похитив? – я попытался вложить в голос нотки ярости, но получилось лишь блеяние серого козлика.
– Спасение, понятие относительное, – пантера встала и плавно подошла к живым прутьям клетки. Движения человекообразной кошки были бесшумными, как у настоящего хищника. – Я предоставила твоей шкурке альтернативу. Более комфортную. И гораздо более… перспективную.
– Какая ещё на хрен альтернатива? – насторожился я.
– Стать моим личным учеником, – ответила Морвана, замерев в сантиметре от розовой изгороди. – Твои способности… трогать запахи, смешивать их… это не просто удачное стечение обстоятельств. Это и́скра. И я могу раздуть её в пламя. Научу тебя не просто нюхать и видеть. Не просто смешивать, но и творить.
– А что я должен буду сделать взамен? – спросил я, чувствуя, как по спине толпами побежали мурашки. Предложение в принципе было заманчивым, для безродного попаданца. Но исходило-то оно от пантеры.
– Взамен? – самка мягко улыбнулась, обнажив белоснежные клыки. – Ты будешь жить. Останешься под моей защитой. Станешь… развлекать меня. Твои успехи станут моим развлечением, твоя магия – моим инструментом, а твоё тело… – искрящийся взгляд скользнул по мне неприкрыто оценивающе, – …моей игрушкой. Временно.
«И что мне прикажете делать? Сбежать? В казармах-то никого! К тому же вдруг эта озабоченная кошка права и за моей шкуркой охотится кто-то ещё?»
Я начал осознавать, что у меня нет особого выбора. Вернуться к волкам сейчас не рационально. Стая вернётся не раньше, чем через неделю. Да и просто ждать Люцию – значит надеяться на удачу, которой в моей жизни и так кот наплакал. А пока… вырисовывался неплохой шанс. Шанс понять и раскрыть собственные способности, значит, шанс выжить. И, чёрт возьми, это было чертовски интересно для меня, как для учёного.
– Согласен, – выдохнул я.
– Ну и чудненько, – глаза пантеры вспыхнули удовлетворением. – Тогда первый урок начинается прямо сейчас. Выходи.
Колючий кустарник передо мной раздвинулся, шипы словно втянулись внутрь, позволяя пройти. Я шагнул за пределы клетки. Воздух в гроте оказался ещё гуще.
– Запах в нашем мире, Александр, – начала Морвана, обходя вокруг меня, – это не просто сигналы. Это история. Это оружие. Волки считают, что они боги запахов, потому что могут учуять страх даже за версту. Скажу откровенно, они профаны. Они всего лишь считывают заголовки, а мы, пантеры, способны читать между строк.
Морвана остановилась сзади, её ладони легли мне на плечи. Когти, длинные и острые, были втянуты, и я чувствовал лишь мягкие подушечки пальцев.
– Закрой глаза и дыши. Что чувствуешь?
Я закрыл глаза, стараясь отключиться от близости пылающего тела.
– Я… чувствую запах роз. Сладкий и тяжёлый.
– Это лишь оболочка. Сведения для непосвящённых. Ищи глубже. Что скрывается за этой сладостью?
Я вдохнул глубже концентрируясь. И правда! За первой волной сладости почувствовалась едва уловимая горечь и терпкость.
– Теперь горечь… – ответил я. – Как… у тёмного шоколада.
– Прекрасно, – голос пантеры прозвучал одобрительно. – А теперь… что этот запах с тобой делает? Чего он от тебя хочет?
Я начал прислушиваться к себе. Голова слегка закружилась, тело расслабилось, но в то же время в голове пробуждалось странное, ленивое любопытство.
– Этот запах… расслабляет. Но и… возбуждает. Одновременно.
– В точку, – прошептала мне на ухо пантера. Горячее дыхание обожгло кожу. – Он говорит тебе: «Расслабься, доверься… но помни, я могу укусить». Запах не просто информация. Это приглашение. Или угроза. Смотря в каком виде его подать.
Морвана отошла, и я не сдержал вздох облегчения.
– Твоя импровизация с цветами на обряде была… весьма милой, – продолжила хищница, в голосе которой прорезалась снисходительность. – Но грубой. Ты смешал три сильных аромата в надежде, что они сработают. Это… как ударить противника дубиной. Иногда срабатывает. Но я научу тебя фехтовать запахами более тонко.
Пантера подвела меня к низкому столику из тёмного дерева, на котором рядами стояли флаконы из зелёного стекла, похожие на те, что я видел по телику у парфюмеров.
– Вот – твои чернила, – сказала она, проводя рукой над флаконами. – А твоё сознание послужит пером. Прежде чем смешивать что-либо, ты должен понять намерение. Что ты хочешь? Заставить забыть? Пробудить страсть? Вселить ужас? Намерение – это душа запаха. Без него всё это просто милая водичка.
Она взяла один из флаконов и капнула немного жидкости мне на ладонь. Капелька была маслянистой, с запахом… ничего. Абсолютно нейтральная хрень.
– Это основа. Чистый лист. Теперь… постарайся представить спокойствие. Тихий вечер в лесу после проливного дождя. Безопасность. Уверенность.
Я закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти ощущения. Ночёвка с однокурсниками в лесу. Всю ночь идёт ливень. Утром выбираюсь из душной палатки… Вот оно. Прохлада после грозы, запах влажной земли, чувство, словно все опасности позади…
– Сконцентрируйся, – до слуха долетел тихий, гипнотизирующий голос. – Вложи это чувство в основу. Дай ему запах.
Я напряг мозг изо всех сил, представляя, как ощущение того утреннего спокойствия перетекает из разума в капельку на ладони. Увы. Ничего не происходило.
– Не получается, – с досадой пробормотал я. Стало даже обидно.
– Потому что ты в это не веришь, – Морвана стояла совсем близко. – Ты всё ещё мыслишь, как существо, для которого запах – простая химия. Для нас же он дыхание душ. Отдай запаху весь свой страх. Свой голод и свою страсть. И тогда… ты сможешь творить.
Пантера взяла мою руку и поднесла её к своему лицу. Её нос, более изящный, чем у волков, но с такими же чувствительными ноздрями, коснулся моей ладони.
– Я… почти это чувствую, – прошептала она. – Отблеск. Намёк. Ты на правильном пути.
Её слова оказывали наркотическое воздействие. Они вселяли уверенность. Желание доказать, что я всё смогу.
Первый урок продлился несколько часов. Мы больше не смешивали ничего. Просто… учились чувствовать. Она давала мне нюхать разные ингредиенты и заставляла описывать не запах, а эмоции, которые он вызывает. Это было невероятно сложно, но в то же время также захватывающе.
Когда Морвана объявила конец занятиям, я был уже истощён морально, но разум пылал.
– На сегодня, пожалуй, хватит, – сказала пантера. – Ты заслужил отдых. А вечером… я покажу тебе нечто, что поможет тебе понять нашу природу ещё глубже. Нашу… истинную природу.
Она отвела меня в комнату, скрытую за аркой выхода. В углу стояла каменная купель, наполненная тёплой водой с лепестками цветов. Я скинул потрёпанную одежду и погрузился в воду. Напряжение стало понемногу уходить. В этот момент меня накрыла волна тоски. Роскошь, магия, опасная учительница… всё это было похоже на сон. А что, если в реале… я просто заснул в остывающей ванной родительской квартиры после очередного провального собеседования? На телефоне мигает сообщение от Анастасии: «Шурик, мне нужен мужчина, а не вечный студент. Давай сделаем паузу». «Пауза» затянулась… навсегда. Запах потенциально невесты, дешёвый парфюм с нотками клубники, который она так любила, теперь казался мне приторным и фальшивым. Только сейчас я понял, что она пахла попыткой понравиться.
Тут я вспомнил о Люции. Её чистый, мускусный запах отражал силу и честь. Волчица не пыталась казаться кем-то. Она всегда была только собой. Грубой, прямолинейной, но… настоящей.
Сравнивая обеих, я понимал, что моя «Беспородность» ещё на Земле была не в отсутствии шерсти или когтей, а в отсутствии животной, неприкрытой сути. Я был серой мышкой, предпочитающей играть по навязанным обществом с самого рождения правилам. Здесь же, в Эмбрионе, у меня таких ограничений нет. Вернее, они были иными. И настала пора начинать постигать их.
***
Вечером за мной пришла одна из служанок Морваны – юная пантера с глазами цвета жидкого золота. Девушка молча проводила меня через лабиринт переходов, вырезанных в дереве, пока мы не вышли на огромную открытую площадку под самым куполом. Место, которое служанка назвала «Площадью Лунного Света».
Воздух вокруг гудел от низкого, ритмичного барабанного боя, который отзывался вибрацией глубоко в костях. В центре площадки горел костёр, но пламя его было необычным. Фиолетовым и почти бездымным. От него исходил дурманящий аромат сандала и перца. Вокруг костра, в такт барабанному ритму, двигались десятки антропоморфных пантер. Самцы и самки. Невероятно грациозные и сильные особи. Их чёрные, угольные и дымчато-серые шкуры переливались в свете огня, подчёркивая каждый мускул, каждое движение.
Я покраснел осознавая… Все вокруг меня были обнажены. Лишь изредка на телах встречались украшения из тонкой кожи, полированных костей и сверкающих камушков.
Взгляд невольно скользил по собравшимся, отмечая детали. У самок длинные, гибкие конечности, упругие ягодицы и высокие, округлые груди с тёмными, почти чёрными ареолами сосков. Гладкая кожа на животах и внутренней стороне бёдер контрастировала с бархатистой шерстью, создавая соблазнительные очертания тел. В свете пламени можно было разглядеть влажный блеск на внутренней поверхности бёдер и у основания длинных, подвижных хвостов. Самцы значительно отличались. Они были выше и чуть шире в плечах. Тела покрывала более грубая, короткая шерсть, а мускулатура выступала отчётливыми буграми. Плотные, тёмные мошонки и полускрытые в густой шерсти члены не оставляли сомнений в гендерной принадлежности. Большинство из присутствующих находилось в состоянии откровенного возбуждения.
Морвана, восседающая на возвышении, покрытом шкурами, жестом подозвала меня.
– Садись, ученик. Сегодня ты увидишь «Танец Огненных Хвостов». Наш обряд взросления.
Я сел рядом, чувствуя себя не в своей тарелке на подобном представлении. Барабаны забили быстрее. В круг вышли две молодые особи – самец и самка. Они были прекрасны. Юноша, мускулистый и гибкий, с горящими глазами. Девушка, с длинными ногами и гордой посадкой кошачьей головы. Тела обоих были покрыты ритуальными узорами из золотой пыли.
– Это Киар и Лиана, – прошептала Морвана мне на ухо. – Они прошли все испытания. Теперь пришло время последнего. Публичного единения. Чтобы вся стая стала свидетелем их зрелости, силы и страсти.
Барабаны достигли своей кульминации и резко смолкли. Наступила тянущаяся тишина, нарушаемая лишь треском костра. Киар и Лиана стояли друг напротив друга, грудь обоих тяжко вздымалась. Внезапно они начали свой странный танец. Это не было похоже ни на один танец, что я видел в жизни. Не просто хореография. Само воплощение желаний танцоров. Пантеры двигались вокруг друг друга, словно два хищника, готовые то ли сразиться, то ли слиться в единое целое. Антропоморфные тела изгибались, мышцы играли под кожей. Они не прикасались друг к другу, но между ними пробегали искры. Воздух становился всё более густым, пропитываясь феромонами. Я чувствовал их даже своим притупленным обонянием. Сладкий, острый, природный запах возбуждения, исходящий как от танцующей пары, так и от всей толпы.
Киар сделал стремительный выпад и схватил Лиану за талию. Девушка выгнулась, издав шипящий звук, и вцепилась когтями партнёру в плечи. Губы обоих встретились в поцелуе, который больше был похож на укус. Барабаны снова забили, но теперь их ритм был яростным и неистовым. Танцоры упали на приготовленные у костра шкуры, и началось то, от чего перехватывало дыхание. Это не было чисто интимным актом, скрытым от посторонних глаз. Это было зрелище. Демонстрация. Киар взял Лиану с неистовой, первобытной силой, а та отвечала ему с не меньшей яростью. Их движения были резкими, властными, полными дикой, неподдельной страсти. Оба рычали, кусали друг друга под одобрительные крики и возбуждённые возгласы стаи.
Я смотрел, не в силах отвести глаз. Моё тело реагировало на подобное зрелище против воли. Возбуждение, замешенное на шоке. Я вырос в мире, где прилюдная демонстрация секса максимально табуирована обществом. Интимная сфера человеческой жизни считалась сокровенной, скрытной, и зачастую неловкой её частью. А здесь… это был праздник. Естественной, животной частью жизни, которой никто не стыдился.
В голове снова всплыли воспоминание о моём первом разе. Той самой неловкой близости с Катей в общаге. Мы стеснялись даже раздеться при свете, боялись издавать лишние звуки, чтобы не услышали соседи. Всё было быстро, тихо и как-то стыдливо. Мы словно совершали некое преступление. А здесь… два молодых, полных сил существа сливались в экстазе на глазах у своей стаи, и это считалось высшим актом самовыражения и принятия.
Пока я предавался раздумьям, обряд достиг кульминации. Киар и Лиана, уставшие, истекающие потом, замерли в объятиях друг друга. Рычание сменилось глубоким, удовлетворённым мурлыканьем. Толпа разразилась оглушительными криками. Обоих признали взрослыми, полноправными членами клана.
Морвана повернулась ко мне. Её глаза в темноте горели, как у реальной кошки.
– Вот как мы, пантеры, понимаем страсть, Александр. Без условностей. Без стыда. Сила, желание, красота – вот то, что имеет значение. Волки прячут свою страсть, прикрываясь долгом и честью. Мы же выставляем её напоказ. Потому такова наша суть.
Она положила ладонь мне на бедро. Её когти слегка впились в кожу через ткань грубых штанов, что выдала мне служанка.
– А теперь… ученик, ты готов показать мне, чему научился? Не только разумом, но и… телом.
Пантера отвела меня в свои покои. Воздух повсюду был пропитан феромонами с площади, и это действовало на меня, как сильнейший афродизиак. В этот раз урок был иным. Она не руководила, а позволила мне стать главным, наблюдая за действиями с томной улыбкой.
Я припомнил всё, что увидел. Всю ту животную, раскрепощённую страсть. И… попытался это воспроизвести. Я был груб, более властным. Кусал её плечи, впивался пальцами в плотную шерсть, слышал, как её урчание становится всё громче и глубже. Она отвечала с такой же яростью. Звериные коготки оставляли длинные красные полосы на моей спине. Это был не просто секс, а попытка понять. Понять и принять друг друга. Вжиться в этот новый, дикий для меня мир. Когда мы оба достигли кульминации, из моей груди прозвучал не стон, а почти звериный рык.
Позже, лёжа рядом, я рассматривал узоры, которые когти оставили на коже моей груди.
– Ты начинаешь понимать, – прошептала пантера, проводя языком по одной из царапин. – Ты начинаешь пахнуть… по-нашему. Страстью и голодом. Не той грубой силой волков, а изящной, острой силой желания.
Морвана встала и накинула халат из шёлка.
– На сегодня достаточно. Возвращайся в свою комнату. Завтра мы начнём создавать твой первый настоящий аромат.
Я вернулся в клетку. Розовая изгородь с тихим шелестом сомкнулась за спиной. Я остался один, но мысли мои были переполнены образами танцующих тел, барабанного боя и горящих глаз Морваны. Я определённо был её пленником. Но пленником, которому только что открыли дверь в мир невероятных возможностей и чувственных наслаждений.