Звезда Нимрода

– Давай, конечно, хорошая идея, – поддержал Игорь, представляя, как за ними угрюмо потянутся гурьбой оперативники КГБ.

– Здесь никого нет. Скажи мне честно, отдашь ты нам пражский ковчег, который вы так ловко увели у меня из-под носа? Станешь богатым человеком… Хочешь, переезжай на Запад, мы тебе поможем с документами.

– Ну к чему такие хлопоты. У вас же есть вьетнамский экземпляр, так что счет 1:1, – усмехнулся Таманцев. – А я не предатель.

– Ну и зря, неужели тебе здесь не нравится? Разве в Легнице веселее живется?

– Здесь, конечно, красиво, но чувствую, что это не мое, – искренне ответил Игорь и посмотрел в ее голубые глаза. Она, казалось, вздрогнула, из-под век блеснул злой огонек.

– Пойдем, я покажу тебе что-то, – и она решительно зашагала к лифтам.

Все спустились в самый низ, выйдя в подвале – в подземной части здания. Гертруда провела его мимо сонных охранников, показав им удостоверение и шепнув что-то на ухо. Они шли по длинным коридорам, петляли по каким-то лестницам и наконец оказались в самой нижней квадратной комнате. Их долго не пропускали мощные люди в штатском. Внутри был полумрак, как в храме. Посреди комнаты, словно на алтаре, стоял… он, ковчег! Он располагался вертикально, гордо направленный вверх. Освещавшие его лучи прожекторов подчеркивали самые мельчайшие детали. Игорь вздрогнул от удивления и подошел поближе, не веря своим глазам.

– Вот он, родимый, – нежно протянула Гертруда, любуясь золотым сиянием. – Как раз успели доставить из джунглей Камбоджи прямо к открытию башен-близнецов. Нравится?

– Очень нравится, – ответил Игорь пересохшими губами. – А зачем вы его храните именно здесь?

– Ковчег находится прямо под одной из башен, и вот увидишь, что будет происходить дальше, как он будет притягивать успех и силу.

– Ну а под второй башней что у вас?

– Пойдем, и увидишь сам.

Они вышли из комнаты, и тяжелая дверь, как в бомбоубежище, закрылась за ними. Монстрообразные мордовороты продолжили важно охранять покой реликвии.

Гертруда вела Таманцева по бесконечным подземным переходам, там оказался целый город. Пахло стоялой водой, канализацией, ржавчиной, было жутковато. Светились слабые лампочки, иногда приходилось двигаться почти на ощупь. Тянулись километры кабелей и проводов. Где-то за стеной грохотало метро, рядом гремел как водопад водосточный коллектор. Игорь чувствовал себя словно в парижской клоаке, столь красочно описанной Виктором Гюго в романе «Отверженные», или в московском подземном русле реки Неглинки, куда спускался Гиляровский. «А что, если они меня здесь начнут пытать и прикончат? – подумал он. – Никакие агенты прикрытия не помогут, а тело никогда не найдут. Но им же нужен наш пражский ковчег, может, пока не убьют», – успокаивал он себя. Тем временем они подошли к похожей комнате с такими же серьезными охранниками. После минутного замешательства их пропустили. Игорь увидел посреди нее другой ковчег. Помещение построили пару лет назад, а в том, первом, совсем новом, еще пахло свежей краской и ремонтом.

– Мы сейчас под другой башней, которая появилась раньше.

– Откуда же у вас еще один ковчег? – Таманцев старался быть максимально обаятельным. Она сделала вид, что поддалась, и решила подыграть ему. Правду ли говорила Гертруда или придумала легенду на ходу, Игорь не знал.

– Этот замечательный артефакт был передан Великобританией во время Второй мировой войны. За ним неотступно охотился Гитлер и подбирался все ближе и ближе. Британская империя рушилась и вовремя передала эстафету управления миром усиливающейся Америке. Ковчег хранился королями в Лондоне почти девятьсот лет, будучи привезенным в тысяча шестьдесят шестом году Вильгельмом Завоевателем. Ну а до того им владели потомки Карла Великого во Франции и Германии. В восьмисотом году ковчег был украден из Константинополя и присутствовал на церемонии венчания Карла Великого короной Императора всего Запада. Видишь, нам все известно, – и Гертруда самодовольно улыбнулась.

– Звучит невероятно, прямо как в ваших голливудских фильмах. Может, ты все придумала, а, Гертруда?

– Но ты же видишь ковчег, он же реален.

– Да, и пьедестал с квадратным углублением здесь такой же, как я видел под Ангкор-Ватом в джунглях Кампучии. Как будто вы это по одним чертежам делали.

– Да, воссоздано по древнему ритуалу. Ты ловко выкрал у меня тогда на чердаке синагоги те бумаги, которые я нашла там. Не знаю, удалось ли вам их расшифровать, но нам-то все давно известно.

Игорь подумал про себя: «Ну-ну, если вы такие всезнающие, зачем же ты тогда их там искала, привираешь все же». Но делал вид, что верит, и внимательно ловил каждое ее слово. Гертруда поняла, что, возможно, наболтала лишнего, спохватилась и добавила:

– Ну довольно экскурсий, пошли уже на свежий воздух, я ничего не ела с утра, – и они стали выбираться наверх через лабиринт переходов.

Вскоре через неприметную дверь открылся выход на улицу, где располагалась станция метро. Там шел ремонт, спрятанный за забором. Выйдя на свет божий, Игорь понял, что они находятся уже довольно далеко – в целом квартале от башен-близнецов – и никакие агенты их не заметят. «Что они будут думать? Искать нас начнут по всему городу…»

– Ну что, пойдем поедим, я знаю хороший ресторанчик в Маленькой Италии, – предложила Гертруда.

Перспектива выглядела заманчиво, и Игорь согласился. Он тоже был не против убежать от всех на один день и просто провести его в свое удовольствие, погулять по Нью-Йорку, который начинал ему все больше и больше нравиться. Потом всегда можно объяснить, что этого требовали интересы дела, так как Гертруда давала много ценной информации и он работал над тем, чтобы ее завербовать. Хитрая женщина, впрочем, могла сказать то же самое про него, и у нее бы проблем не возникло. Хотя она, наверное, пользовалась большей автономией, чем советские разведчики. Или так ему казалось тогда.

Таманцев и его спутница быстро шли в сторону Уолл-стрит и вскоре миновали здание Нью-Йоркской фондовой биржи, напоминавшей языческий храм. Впрочем, некая церковь с острым черным шпилем там тоже имелась, но ее так зажимали со всех сторон нависающие небоскребы, что она казалась жалкой. Настоящим святилищем гордо стояла Биржа. Это и был храм мамоны, золотого тельца, культа денег современного западного мира.

Затем они вышли на набережную к Бруклинскому мосту, посидели там немного в шезлонгах, глядя на высоченные башни-близнецы и Бруклин на противоположной стороне Ист-Ривер. Потом двинулись в Китайский квартал, пересекли оживленную Канал-стрит, где в бесконечной толкучке уличных торговцев действительно копошилось много китайцев. Пройдя еще немного, они вошли в Маленькую Италию со множеством итальянских флагов, пиццерий и прочих итальянских ресторанов. Обстановка и правда напоминала фильм «Крестный отец», который взорвал прокат в прошлом году и произвел фурор по обе стороны Атлантики. Гертруда привела Игоря в маленький уютный ресторанчик и сказала, что здесь лучшая пицца в мире. Ее спутник возразил, что лучшая пицца должна быть все же в Италии.

– Ну давай это и проверим, – и Гертруда заказала две пиццы.

– Отлично, правда, я не был на Апеннинском полуострове и не могу сравнивать. Придется положиться на твое мнение, ты ведь, наверное, везде была, да, Гертруда?

– Ну не везде, но много где. Мы же живем в свободном мире, – и она хитро посмотрела на Игоря. – Давай сотрудничать, и твои возможности могут расшириться.

– Давай лучше ты к нам почаще приезжай за «железный занавес», у нас есть свои красоты. К тому же, как я погляжу, Америка трещит по швам и не сегодня завтра может погрузиться в хаос. А что после этого будет с вашим «свободным миром» – большой вопрос. В космос мы первые слетали, да и армия у нас самая сильная в мире. Страны третьего мира получают независимость от вашей колониальной системы, и многие из них выбирают социалистический путь развития.

– Знаем мы ваш путь развития, в Будапеште и Праге вы жестко подавили народные выступления. Какая же там «народная демократия»?

– Ну мы не могли позволить вражеским силам посеять мятеж в братских странах и пришли на помощь законно избранной власти.

– Ладно, вот и пиццу несут, приятного аппетита!

Пицца действительно была очень вкусная, и итальянец повар специально вышел в зал из кухни, чтобы узнать их мнение. Такой пиццы Таманцев не ел еще нигде, правда, он вообще не ел до этого настоящей пиццы. Допив кофе, они пошли через район Сохо в Гринвич-Виллидж, где жило много всяких художников, музыкантов и прочей богемы, прямо как на парижском Монтмартре. Так Игорь читал в книгах, ведь в самом Париже он никогда не был. Пройдя небольшой квадратный парк с триумфальной аркой, они брели дальше по Бродвею через район швейных мастерских и вышли на сияющую огнями и рекламными вывесками Таймс-сквер – настоящее сердце города. Пройдя мимо Рокфеллеровского центра и двигаясь на север по фешенебельной Пятой авеню, они оказались у Центрального парка, около которого циркулировали старинные кареты, запряженные лошадьми в разноцветных попонах. Кругом было много туристов и местных, спешивших по своим делам. Игорь и Гертруда расположились на лужайке парка около пруда и не спеша говорили около пятнадцати минут. Со стороны можно было подумать, что это симпатичная молодая пара романтически проводит время в умиротворяющей обстановке.

Но тут Игорь заметил какое-то оживление в соседних зарослях, и в следующее мгновение из них выскочили несколько советских агентов КГБ и окружили их со всех сторон. Мужчина и женщина вскочили на ноги и тут же увидели, что с другой стороны к ним подбежали мощные американские агенты в черных костюмах, белых рубашках и черных галстуках. Силы были примерно равны, и назревал конфликт с непредсказуемым концом. Понимая это, Игорь обратился к своим и успокоил их на русском языке. Гертруда на английском объяснила ситуацию американцам. Бросив друг на друга несколько свирепых взглядов, обе группы разошлись в разные стороны. Оглянувшись, Таманцев увидел, как его спутница садится в большой черный джип «шевроле» с мигалкой на крыше и автомобиль спешно отъезжает. За ним следовали еще две точно такие же машины с проблесковыми маячками. Советский микроавтобус был более скромен, но и действовали его хозяева все же не на своей территории. Хорошо, что все закончилось мирно. В машине на Игоря посыпались обвинения и ругательства:

– Куда ты пропал, Таманцев? Ты вообще в своем уме? Да тебя под трибунал мало за такое! Мы весь город обшарили, всех на уши поставили: Таманцева украли, Таманцева убили, Таманцева завербовали, Таманцев исчез! А ты, значит, с бабами шляешься? Амуры крутишь! Что скажет жена, а главное начальство? Мы ведь уже доложили, Москва переполошилась. Лубянка бурлит, может тебе сильно попасть!

– Да успокойтесь вы, ребята! Все нормально! Я получил от нее ценную информацию и почти завербовал эту Гертруду! Начальство как узнает, радо будет!

– Ну посмотрим, а сейчас на базу и ни ногой больше в город, будешь сидеть под охраной до дальнейших распоряжений.

– Ладно, посижу, конечно.

После приезда в советскую миссию при ООН к нему сразу подбежал генерал Машков и наорал так, что стены затряслись. Нервы у всех были напряжены до предела. Игорь объяснил начальству свою позицию, генерал немного смягчился. Он позвонил в Москву, и там сказали, чтобы Таманцева срочно отправляли на родину первым же рейсом, где с ним поговорят по всей строгости. Машков велел ему собирать вещи и быть готовым выехать через полчаса.

Игорь в глубокой печали сложил чемодан и решил последний раз перед отъездом посмотреть американское телевидение. Каналов было очень много, он долго переключал пульт, желая увидеть их названия и понять, что же такое по ним показывают. Вдруг его внимание привлекло обсуждение вчерашнего открытия башен-близнецов. Некая женщина с видом эксперта вещала: «Здания большие, но это не великая архитектура… Администрация создала сказочный блокбастер в стиле Диснейленда. Это готика а-ля “Дженерал Моторс”. Некий эколог предрекал скорый крах башен-близнецов: “Недалек тот день, когда эти здания придется снести, так как потребляемая ими мощность станет невыносимой нагрузкой на наши и без того уменьшающиеся запасы электроэнергии. А у нас нарастает небывалый энергетический кризис. Стоимость строительства таких небоскребов астрономическая, а они наверняка останутся стоять полупустыми, ведь мало кто захочет арендовать там офисы». «Ну, наверное, она слишком сгущает краски», – подумал Игорь и переключил на новости. Там показывали, как ужасно живется в Советском Союзе и как страдают страны Восточной Европы за «железным занавесом» без джинсов и жвачки.

– Тьфу ты, – выругался Таманцев и выключил говорящий ящик. Нужно было ехать.

* * *

С тяжелым сердцем Игорь приземлился в Шереметьево, и под охраной его на спецмашине сразу доставили на Лубянку. Там его поместили в мрачную камеру и начали допрашивать. Он как мог объяснялся и красочно расписывал выгоды для Родины от недавней прогулки по Нью-Йорку. Похоже, ему удалось убедить гэбэшников, так как через несколько дней было решено пленника выпустить. Его даже похвалили в итоге за смелость и решительность. И отправили на отдых в Гётшендорф – изолированную от внешнего мира бывшую дачу Геринга, где сейчас располагалась база отдыха Штази и офицеров из Восточной Европы.

Начальство решило все же подержать его еще какое-то время под плотным наблюдением, на всякий случай. Второй и, может, даже более весомой причиной стало то, что там находилось излюбленное место отдыха военного руководства. Причем туда отправлялись и высокие чины из Москвы, включая и тех, которые сейчас в больших кабинетах решали дальнейшую судьбу Таманцева. А за бывшим охотничьим замком рейхсмаршала Геринга, расположенным среди обширных лесов и труднодоступным даже сейчас, давно закрепилась слава странного места. Там иногда происходили загадочные вещи, ползли слухи о неком призраке Гётшендорфа. Все это требовалось пресечь, чтобы не отвлекать и без того задерганных работников силовых ведомств от их ответственного труда. Всяким призракам и прочей чертовщине не место в Германской Демократической Республике!

В общем, Игорь позвонил Наталье и объяснил ей всю ситуацию. Жена очень разволновалась, но он ее как мог успокоил и заверил, что через неделю надеется отдохнувшим вернуться домой.

Глава 5

Призрак Гётшендорфа